язык, холодная дрожь пробегает у меня по спине. Знает ли она обо мне и Оливии? О том, что об этом узнала Дженни? Избавляюсь от этого нехорошего чувства и продолжаю.

– Хоть убейте, никак не могу вспомнить фамилию пары, которая жила в нашем доме до нас. А вы?

Тереза подносит руку к губам, делая паузу, чтобы подумать. Жду в предвкушении того момента, когда ее нахмуренный лоб разгладится, давая знак, что она вспомнила.

– Знаете, – произносит наконец Тереза, – они держались особняком – никогда по-настоящему не участвовали в местной общественной жизни. А фамилия у них была какая-то странная, насколько я помню… что-то там связанное с едой.

Пристально наблюдаю за Терезой, пока в голове у нее крутятся шестеренки. Если она не сумеет помочь, то кто-то из местных адвокатов – наверняка. Несколько жителей деревни выступали против постройки нового дома. У юристов обязательно должны храниться их личные данные. Однако это не значит, что у них найдутся фамилии покупателей. Мне придется обратиться к адвокатам, которые занимались продажей, – попросить их показать передаточные документы. Хотя все-таки надеюсь, что Тереза – это более быстрый путь.

– Не берите в голову, Тереза. Это наверняка придет к вам как-нибудь посреди ночи – такое частенько случается.

– Так вот почему Дженни бродит по ночным улицам в пижаме! Потому что она что-то вспомнила? – Она подает это как шутку, но я не могу скрыть глубокое потрясение, отразившееся у меня на лице. Я и понятия не имел, что кто-то еще видел ее во время одного из этих «событий». Заикаюсь и путаюсь в словах в ответ, не в состоянии связать фразу воедино.

– О, да не переживайте вы так, лапочка. Мой Гарольд тоже этим страдал. Жуткое дело – иногда по ночам он вдруг начинал орать на весь дом, и я частенько ловила его на том, что он выходит из дома голым!

– О, да неужели? – Понятия не имею, как теперь себя вести. Я и представить себе не мог, что Дженни видели во время ее ночных вылазок.

Когда ухожу, Тереза кричит мне вслед:

– Баттернат![15] – Вид у нее торжествующий. – Говорила же, что это как-то связано с едой!

Возвращаюсь к столу.

– Какая вы молодец, – говорю. Однако это не та фамилия, что указана на конвертах. – У них были дети?

– Нет, насколько я помню, – говорит Тереза. – Жители деревни еще удивлялись, зачем им такой большой дом, если они будут жить только вдвоем.

– Может, как раз поэтому они в нем особо и не задержались… Наверное, купили недвижимость лишь для того, чтобы перепродать ее и как следует заработать.

– Ох уж эти пришлые… – бормочет Тереза. – Все мы были так рады, когда этот дом достался вам с Дженни! По крайней мере, у вас в этих краях есть своя история, с вашей сестрой и всем прочим.

– Я тоже доволен, – улыбаюсь я. – Не думаю, что вам пришло в голову и имя?

– По-моему, имя было короткое… какое-то расхожее, понимаете?

Не хочу забивать ей голову именами, в надежде на то, что случайно назову правильное, так что помалкиваю, пока она думает.

– Джоан… Нет, это не то. Может быть, Джин? Простите, Марк. Мне кажется, что я надорвала свои старые извилины этой фамилией.

– Ха! Без проблем. Вы мне очень помогли, спасибо. Хорошего дня, – говорю я, кивая ей и направляясь к двери. Фамилия, может, и не совпала, но, по крайней мере, предложенные Терезой варианты имен чем-то схожи. Вероятность того, что письма – и браслет – принадлежат предыдущим владельцам, все еще не снимается со счетов.

Прохожу уже полпути по улице Оливии, прежде чем остановиться как вкопанный. У ее дома стоит машина, припаркованная на двойной желтой полосе, запрещающей остановку и стоянку. Что-то подсказывает мне, что это полицейский автомобиль без опознавательных знаков. Стою и смотрю, как из дома Оливии выходят два человека. Женщина, одетая в серый брючный костюм, и мужчина в темной пиджачной паре медленно идут к припаркованной машине. Детективы. Женщина пару раз озирается по сторонам, прежде чем скользнуть на пассажирское сиденье, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Натужно сглатываю, но не отворачиваюсь – это может вызвать у нее подозрения. Она поворачивается к своему напарнику, они вроде обмениваются несколькими словами, после чего он отстраняется. Готов поклясться, что буквально чувствую на себе ее взгляд, когда они проезжают мимо. Машина разворачивается и во второй раз проезжает мимо меня, прежде чем направиться вверх на подъем и исчезнуть из виду.

Может, они только что принесли партнеру Оливии дурные вести?

Может, сейчас они уже ищут убийцу?

Глава 41

Чтение показаний сотрудников полиции, проводивших расследование, и описание убийства Полом Слейтером его первой жертвы из стенограмм судебных заседаний не затрагивают эмоциональную сторону – психологию его действий. Просто указаны сухие подробности – основные моменты подготовки к похищению Харриет Дженнингс и способ убийства на основании отчета о вскрытии. Холодные неопровержимые факты. Сам же Пол Слейтер описывает это свое первое убийство совсем по-другому.

«Я наблюдал за ней некоторое время, – рассказывал он мне. – Я уже не раз слышал о ней – как она занималась проституцией, оставляя своего ребенка дома совсем одного, в то время как сама раздвигала ноги перед любым обладателем толстого кошелька. Она вызывала у меня отвращение. Ребенка нужно было спасать, такая мать не обеспечила бы ему хорошей жизни. Так что я забрал ее. Видите ли, в ней не было абсолютно ничего особенного – просто чрезмерно накрашенная женщина без чувства собственного достоинства. Вообще-то мне было жаль ее. Я сделал ее лучше. Когда я закончил с ней, она стала красивей. Чище. Непорочней. Я оказал ей услугу».

* * *

Пол вроде остался доволен новым отрывком, который я ему показала – я назвала его «РПИ», сокращенно от «работа в процессе исполнения». Я много чего прочла о писательском труде, поэтому стараюсь использовать правильный язык – то, что позволяет мне выглядеть маститым профессионалом. Однако предпочла выдать себя за новичка в этом деле, чтобы скрыть любые пробелы в моих знаниях – на случай, если он задаст мне какой-нибудь вопрос, на который я не смогу ответить. Пол спросил, не могу ли я подправить часть о его первой жертве. Я согласилась. Ясно, что я этого не сделаю. К тому времени, как он решит, что я закончила первый черновой вариант, я уже получу от него все, что мне нужно, так что это не будет иметь никакого значения.

Ушел целый год на исследования, планирование этой части,