размышления о том, как я собираюсь заставить серийного убийцу открыться мне. Я не имею никакого отношения к средствам массовой информации, я не журналистка и не писательница. Однако я – привлекательная женщина, а Пол Слейтер просидел в тюрьме уже тридцать три года. Мне подумалось, что ему наверняка очень одиноко. Никто его не навещал – я достаточно легко это выяснила, так что он должен был сразу ухватиться за возможность узнать меня поближе.

Мой первоначальный путь к нему лежал через любовный интерес. Сама только мысль об этом вызывала у меня и отвращение, и возбуждение одновременно. Хотя, несомненно, в этом смысле этот человек никоим образом меня не интересовал; я была в полной безопасности, зная, что мне никогда не придется заниматься с ним «кое-чем». Вдруг выйти на волю ему не светило, и, к счастью, супружеские визиты в Великобритании не в моде. Все это вполне можно было изобразить в телефонных звонках и письмах, если б пришлось. И даже при личной встрече – кокетство было навыком, который я давным-давно отработала, чтобы получать то, чего мне хочется. Кроме того, и одеться можно было бы вызывающе – я не сомневалась, что это тоже оказало бы свое действие.

Психологи полагали, что, если б его не поймали, Пол Слейтер, скорее всего, продолжил бы убивать, но при этом считали, что его последняя жертва ознаменовала собой смену предпочтительной цели. Это был один из моментов, которые я особо хотела обсудить с ним – для «книги», естественно.

Однако, когда до этого дошло, сидеть лицом к лицу с этим человеком оказалось более нервирующим делом, чем я ожидала, и мне потребовалось целых два визита, прежде чем я обрела достаточную уверенность – убедилась, что на его лице нет ни тени узнавания, ни единого намека на недоверие, – чтобы начать задавать вопросы, ответы на которые мне требовались. Это довольно утомительно, когда приходится записывать от руки все в точности, как он говорит, – по понятным причинам я не могу принести с собой в тюрьму какое-либо оборудование для записи наших разговоров. Я знаю, что многого мне просто не удается записать. Сразу по возвращении домой я расшифровываю свои заметки и то, что отложилось в памяти, стараясь изложить все это на бумаге как можно ближе к его словам.

После сегодняшнего визита я смогла вычеркнуть один из ключевых вопросов из своего списка. Сегодняшний день был отмечен победой. Прорывом. Думаю, он начинает по-настоящему мне доверять. Надеюсь, уже совсем скоро я смогу спланировать свой следующий ход.

Глава 42

Дженни

Когда въезжаю на нашу подъездную дорожку, рядом с «Ауди» Марка припаркована еще одна машина, поэтому я паркуюсь позади «Ауди», чтобы у этой другой машины было где развернуться и не пришлось сдавать задним ходом. Улочка у нас довольно узкая, выезжать на нее задним ходом особо не рекомендуется. Синий «Воксхолл» мне незнаком, и на крыльце никого нет – а значит, его владелец наверняка сейчас находится в моем доме.

– Вылезайте, дети. Давайте заходите – и сразу по своим комнатам, чтобы сделать домашнее задание.

– Мне нужна помощь с математикой, – говорит Элфи.

– Сначала попробуй сам, лапочка. – Вытаскиваю рюкзачки и передаю их Элле и Элфи.

– А у меня сегодня нет никакой домашки, – упрямо говорит Элла.

– Вот и прекрасно. Тогда просто немного почитай. – Понимаю, что говорю коротко и отрывисто, но нервное чувство тяжести где-то внизу живота – это предупреждение о том, что что-то происходит. Внутреннее чутье обычно меня не обманывает. Медленно подхожу ко входной двери, почти боясь увидеть того, кто внутри. В данный момент я обрадовалась бы даже и Бретту. Неизвестность вызывает гораздо большую тревогу.

Едва ступив в прихожую, различаю несколько отчетливых голосов, доносящихся из кухни. Один – Марка, два остальных – один мужской, другой женский – мне незнакомы. Дети спешат на эти звуки, явно стремясь поскорей увидеть папу. Вздыхаю, недовольная немедленным пренебрежением моими распоряжениями, отданными всего несколько секунд назад. Не спешу вслед за ними – сначала пытаюсь разобрать, о чем идет речь. Но теперь, когда туда вбежали дети, разговор все равно прекратился.

Нерешительно колеблюсь; ноги не хотят сдвигаться с места, но у меня нет выбора. Мне нужно войти в кухню.

Женщина, одетая в серый брючный костюм, охряного цвета блузку под расстегнутым жакетом и туфли-лодочки на удобном каблуке, стоит прислонившись к кухонной стойке. Ее взгляд сразу перелетает на меня, когда я вхожу, и она отталкивается от стойки и встает прямо, словно в комнату только что вошел ее начальник. Ее рука мгновенно протягивается ко мне, когда она делает несколько уверенных шагов вперед.

– Детектив-сержант Дэвис. – От ее отрывистой манеры говорить у меня переворачивается желудок. Пожатие у нее крепкое, темно-карие глаза пристально смотрят на меня. Мы одного роста и телосложения, но она выглядит на добрых несколько лет моложе меня; ее оливкового оттенка лицо – располагающее и чистое, морщинки вокруг глаз едва заметны, в отличие от моих. – Мы только что сообщили вашему мужу, что пришли сюда по результатам подомового обхода, предпринятого нашей опергруппой в субботу, – говорит она, и ее широкая улыбка кажется слишком уж непринужденной, слишком уж заученной. Несомненно, это часть ее репертуара. Это такая же улыбка, какую я до сих пор помню еще с детства, и она вызывает у меня дрожь, поскольку мало чем отличается от тех, которые остались у меня в памяти. Бросаю на Марка нервный взгляд, но он лишь пожимает плечами.

– Дженнифер Джонсон, – говорю я с уверенностью, которой совсем не чувствую.

– А я детектив-констебль Бишоп, – представляется мужчина. Руки он мне не протягивает, просто остается сидеть за моим столом. Лицо у него совершенно гладкое, ни намека на щетину. Вероятно, он лишь недавно вышел из юношеского возраста, от силы лет двадцати с небольшим. Его костюм, вроде на размер больше, чем требуется, выглядит так, как будто куплен в «Некст»[16]. Тот факт, что Бишоп не встал, чтобы поприветствовать меня, наводит на мысль, что он либо относительный новичок в полиции, либо просто плохо воспитан.

– Чем мы можем помочь? – Снова смотрю на Марка, ища поддержки или успокоения, или просто каких-то слов в знак согласия, например: «Да, детективы, так мы можем чем-нибудь помочь?» Но он оставляет меня в замешательстве, просто глядя словно сквозь меня. Интересно, как долго они здесь находятся – насколько продолжительный разговор состоялся у них до моего прихода? От этой мысли у меня пересыхает во рту, и я с трудом сглатываю. Марк рассказал им о моих отключках? О том, что я