— Противник уже рядом… — доложил кто-то, когда Дорл выглянул наружу.

— Приготовьте мне ворга.

На Али нашло оцепенение. В немом ужасе она следила за тем, как он одевается, и ни один мускул даже не шевельнулся на ее лице. Ей казалось, что она даже прекратила дышать в этот момент. Может быть, она даже уже умерла, и это просто ее душа следит за тем, как Дорл уходит…

Одевшись, он снова подошел к ней и поцеловал. Но Алиен не ответила на поцелуй. Она не чувствовала своего тела, не чувствовала вообще ничего, кроме страха.

— Я не злюсь, Али… И прощаю тебя за все.

Всю свою жизнь он делал так, как считал нужным. Так, как хотелось ему. Но теперь два его стремления противоречили друг другу. Растерянность — не частый гость в его голове, но сейчас она упорно атаковала его разум. Дорл стиснул зубы. Вены на его руках и шее вздулись от того, как сильно он сжимал поводья в своих кулаках. Нет, эти люди не станут частью его владений, не сдадутся и не примут его. Сильные беты способны сопротивляться воле альфы, а эти беты были сильны — несмотря на свой жалкий вид, несмотря на полное непонимание военного дела, несмотря на отсутствие организованности и порядка. Они были сильны духом, и это нравилось Дорлу. Он хотел заполучить этих людей, но они упрямо шли против его сильной армии, вооруженные едва ли не палками.

Вместе с тем и он не собирался отступать. Он хотел расширить свои земли, присоединив Багрийские топи и то, что лежало за ними. И поскольку местные жители предпочли отстаивать их до последнего, чтобы не пустить сюда Дорла, значит они должны умереть.

Он выставил вперед войско Юмо. За ним стояли люди Грата, хотя Дорл сомневался, что до них дойдет ход. Младший прекрасно справится сам. Небо стремительно светлело, освещая болотистое поле, где скоро все начнется.

«И так же скоро закончится», — подумал Дорл, вдруг почувствовав себя лишним.

Юмо управляет своими людьми, а ему, Дорлу, остается только наблюдать за этим действом со стороны, ведь против них на этот раз нет ни одного альфы. Не с кем сражаться. Из-за этого нет и боевого задора и воодушевления, а вместо них — нелепое сожаление о людях, которые могли бы усилить его народ.

Дорл обернулся и посмотрел на другой берег озера, где оставалась большая часть его людей. И Алиен. Хотя она в этот момент уже покидает холмы и возвращается домой — незачем ей здесь находиться. Она сильно нервничала и не хотела его отпускать, но Дорл, прислушиваясь к себе, лишь утверждался в мысли, что не должен отступать. Он все делает правильно… но не излишне ли он самоуверен? Быть может, множество побед сделало его слепым и безрассудным?

Местные жители не станут для него препятствием, но главная опасность — не они. Дорл уже отдал приказ в случае появления дракона сразу отступать. Но тем, кто находится по эту сторону озера, это будет сделать непросто. Бежать здесь особо некуда, негде укрыться, а дамба слишком узка, чтобы быстро переправить через нее всех. Нужно уменьшить количество людей на этой стороне.

— Улан, — позвал он.

Его старший брат, восседавший на ворге и тоже глядевший в сторону Юмо и его войска, к которому так смело приближались противники, подъехал ближе.

— Уведи своих людей на другой берег. Здесь хватит Юмо и Грата, — коротко сказал он и замолчал.

Улан не стал задавать вопросов, молча развернувшись и направившись к своим командирам, чтобы передать приказ. Дракона не было видно, и Дорл пока не ощущал его приближения, но все же будет лучше, если он отведет подальше от места сражения как можно больше тех, кому сегодня вряд ли придется повоевать. Незачем подвергать их излишней опасности. Дорл надеялся, что если эта летающая бестия появится, чтобы снова заступиться за кланы с болот, то будет занята только полем боя, и те, кто стоит на другом берегу, успеют укрыться.

Солнце уже показалось наполовину, и Дорл, прищурив глаза от его света, окинул взглядом облака. В небе кружили стриксы целыми стаями. Наверное, они чуяли, что очень скоро здесь будет много тел, много падали, настоящий пир для них! С отвращением он заметил среди здоровых птиц и тех, что были поражены хворью — они очень выделялись неестественным, черно-бурым цветом.

Уже и сюда добрались! Дорл решил, что займется этим вопросом первым же делом после того, как с местными кланами будет покончено.

Когда противник приблизился на расстояние выстрела и вверх взметнулась стена стрел, от которых потемнело небо, Дорл отвернулся, чтобы проследить, как люди Улана уходят. На поле боя все было слишком предсказуемым. Ему неинтересно смотреть на избиение младенцев.

Марта

— Осторожней! Это платье требует особого подхода! Над вышивкой несколько швей корпели четыре луны к ряду… Видишь, какая здесь тонкая ткань?

— Да, очень красиво…

— Вот! — горделиво надулся Китз, словно своими руками вышивал сложный узор.

Платье и в самом деле было невероятно красивым. Перламутровое, с рисунком из шелковых нитей, в который были вплетены жемчужинки — будто звезды, не исчезнувшие на рассветном небе. Марта даже опасалась к нему прикасаться! Впрочем, так случалось с каждым нарядом, который доверял ей Китз: она восторгалась тканью, отделкой, аккуратностью шитья и не знала, как подступиться к такой красоте, чтобы случайно не испортить.

— Я привез сюда самые любимые платья госпожи из самого Деноса! Ты представляешь, какое расстояние я преодолел вместе с этими нарядами? За нами всю дорогу следовал дождь, а потом еще по болотам пришлось ехать… Ужасно! Разве я мог доверить это какой-нибудь бестолковой камеристке? Уверен, от нарядов госпожи остались бы одни лохмотья, если бы я не позаботился обо всем! И вот так всегда! Все, все приходится делать самому! Ох, бедная моя госпожа… Наконец-то она вернулась! И как славно, что я приехал сюда. Вообще-то, я смотритель замка Верховного, но кто бы проследил, чтобы госпоже подготовили ее платья должным образом, если не я? А еще эта ужасная полевая кухня… Дай волю повару, он бы кормил госпожу одной только жаренной дичью без соли, а госпожа так любит ягоды и мед… И шатер… О, великие Предки, вокруг такая грязь, что сохранить его в чистоте труднее, чем победить сто армий! Я же не могу позволить своей госпоже спать на грязных простынях! Она такая утонченная, а тут одни болота…

Китз, раздуваясь от собственной важности, как всегда говорил без умолку. Марта подозревала, что он несколько преувеличивает свою значимость в жизни госпожи Али, но все же грозный смотритель ей нравился. Хотя бы потому, что он нагружал ее работой, за которую она получала вкусную еду и даже кров — под навесом, вместе с другими слугами, где было сухо и светло.

Каким-то чудом ей удалось избежать смерти. Сейчас она даже смутно помнила, как стояла связанная по рукам и ногам на плотине, которую они строили. Ее разум будто старался поскорее забыть эти страшные минуты. Но дамба осталась стоять на месте, а всех пленников увели на сушу, и словно бы даже забыли об их существовании. Альфам стало не до них, когда пропала госпожа Али, и Верховный ушел на ее поиски, а за ним и еще трое его братьев. Марта гадала, что с ней теперь станет, молясь про себя, чтоб про них никто и не вспомнил… А потом из Деноса приехал смотритель замка — Китз.