Али выглядела изможденной. Она с видимым облегчением слезла с ворга, который плохо ее слушался. Сам Дорл тоже ехал не на своем ворге, верой и правдой служившем ему много лет, — тот погиб в жидком огне. И эта потеря удручала его. Красивый был зверь, сильный и злой, достойный Верховного. Найти ему замену будет непросто. Быть может, это плата за то, что он убил ворга Алиен? Дорл не считал наказание суровым, более того — он даже не считал это наказанием. Но все же понимал, что Али успела привязаться к своему питомцу, и переживала его потерю куда сильнее, чем он переживал потерю своего.

— На той стороне тебя ждет экипаж. Тебе будет удобно по дороге в Джиено.

Алиен тревожно посмотрела в ту сторону, где на горизонте показалась толпа людей, разрастаясь все больше. Она не видела того, что видел он, из-за чего преувеличивала опасность.

— А ты?

— Скоро я вернусь к тебе.

Она со страхом вглядывалась в горизонт, и Дорл видел все ее мысли так отчетливо, будто они рождались в его собственной голове.

— Это будет сегодня? — спросила она.

— Утром, скорее всего. Но они не представляют угрозы, Али.

О том, что угрозу представляет дракон, который может снова попытаться защитить их, он говорить не стал. Незачем волновать ее еще больше. Хотя она наверняка и так только и думала об этом монстре.

— Я даже не хочу переправлять на эту сторону всю армию, в этом нет надобности. А ты

А ты перейдешь через плотину и вернешься в Джиено с Ирсом. В безопасности… Али?

— Если все случиться утром… — медленно проговорила она, подняв на него глаза. — Побудь тогда этой ночью со мной.

Алиен

Она так крепко прижималась к нему, так глубоко вдыхала его запах, так горячо целовала и чутко откликалась на каждое его движение, будто не виделась с ним уже очень давно. Будут ли еще они вместе, или этот раз станет последним? Эта ночь для Али была как бокал вина — терпкого и сладкого одновременно, и она хотела его выпить до дна, не оставив ни капли, хотела запомнить его вкус и сохранить в себе до последнего своего вздоха. Тело побаливало от их страстной любви, но ей и этого было мало. Алиен казалось, что как только ее дыхание успокоится, сердце выровняет ритм и в голову снова полезут мысли, она просто разревется. А ей не хотелось плакать. Только не в эту ночь. Она решила, что чтобы не случилось дальше, — эта ночь будет счастливой.

Было очень жарко, кровь будто кипела в ней. За плотной тканью шатра стало совсем холодно, но внутри воздух согревался страстью двух сплетенных тел. Али уже несколько раз получила удовольствие, но возбуждение не спадало. Она залезла на Дорла сверху, запустила руки в его волосы и, склонившись к шее, провела кончиком языка по его коже, наверное очень удивляя его своей активностью и неутомимостью, которых раньше за ней не наблюдалось.

— Ты простишь меня? За дамбу… — прошептала она ему в ухо.

Этот неожиданный вопрос удивил его. Он открыл глаза и бросил на Али хмурый взгляд, сразу похолодев.

— Ты совершила большую ошибку, — сухо произнес он. — И я не забыл об этом.

— Не уходи туда, не простив меня, Дорл. Это слишком жестоко даже для тебя.

Алиен заглянула ему в глаза, казавшиеся огненными из-за того, что в них отражались свечи. Она пыталась понять, о чем он думает, но видела лишь только его суровое лицо. Он не верит в предсказания, и видят Предки, ей тоже не хотелось в них верить, но слова Рогданы теперь звучали в ее голове постоянно. Али засыпала с ними, и просыпалась от них же. Дорл никогда не знал поражений, и от этого он уверен в себе и в своей правоте. Он жаждет новых земель, и ничто его не остановит… в особенности чьи-то сны и предсказания, которые он даже не берет в расчет. Ведь он считает себя сильнее этого. Но разве можно быть сильнее судьбы?

Огни продолжали плясать в его зрачках, когда он провел ладонью по ее лицу. Допускает ли он хотя бы мысль, что может не вернуться к ней? Что может остаться здесь, на болотах, навсегда? Али боялась произносить это вслух, как будто от этого слова станут реальностью. Но она не хотела отпускать его, зная, что он ее не простил.

Дорл молчал очень долго, и в конце концов произнес совсем не то, что она ждала.

— Лучше налей нам обоим вина.

Она встала, почувствовав босыми ногами гуляющий сквозняк по застеленной коврами земле. Кожа покрылась мурашками, но Алиен не стала ничего накидывать на себя. Ей хотелось, чтобы Дорл смотрел на нее без одежды: чтобы видел ее белую кожу, бедра, ноги, тонкую талию, и то, как ее длинные волосы рассыпаются по нагим плечам и спине. На цыпочках она подошла к низкому столику, где стоял графин с вином: в его блестящей, натертой, как зеркало, поверхности она видела, что взгляд Дорла действительно обращен к ней. Она уже замерзла, но все равно неспешно наполнила бокал, съела виноградинку, зажгла потушенные случайным дуновением свечи и только потом вернулась к нему.

— Один бокал?

— На двоих. Я сделаю один глоток из твоего.

Он выпил немного и протянул вино ей, но она отрицательно покачала головой.

— Ты замерзла.

— Хочу, чтоб ты согрел меня.

Дорл с интересом рассматривал ее несколько мгновений, играя вином в бокале, и его губы даже тронула едва заметная улыбка.

— Что-то в тебе снова изменилось.

«Это отчаянье» — подумала Алиен, но ничего не сказала.

— Иногда мне кажется, что я так и не узнаю тебя до конца, — добавил Дорл после недолго молчания.

— Узнаешь, если у нас впереди будет еще много времени.

А его будет много, если он откажется возвращаться на другую сторону озера — туда, где люди с Багрийских топей хотят дать ему отпор… Но он не откажется. И как всегда будет бросать очередной вызов судьбе.

— Выпей, Али.

Она послушно взяла у него из рук бокал и неожиданно даже для самой себя выпила все до дна. Затем поставила бокал на землю и прильнула к груди Дорла. Вот теперь ей точно захотелось плакать.

— Даже твои братья были против этого похода.

— Если бы я всегда слушал своих братьев, мы бы с тобой не встретились. Они были против того, чтобы идти на Север.

— Значит, они ошиблись…

Дорл погладил ее по спине, а потом вдруг замер на мгновение, а после прижал к себе очень крепко, поцеловав в висок и зарывшись лицом в ее волосы. Он ничего не сказал, но Алиен почему-то поняла, что это все. Сердце сковал ужас. Боль в груди стала такой невыносимой, что хотелось расцарапать кожу и разодрать мышцы, чтобы вынуть ее оттуда.

— Верховный… — донесся приглушенный голос снаружи.

Алиен открыла рот, но обнаружила, что голос ее снова куда-то пропал. Дорл мягко отстранился, хотя она цеплялась за него, как кошка, будто это могло его остановить.