Вечно кудахчущий и недовольный, он гонял слуг круглыми сутками, словно никогда не спал сам, и постоянно сетовал на то, что ему не хватает людей. Ее, Марту, он выбрал среди пленников сам и сразу поручил ей вместе с другими девушками натирать до блеска посуду. Марта старалась изо всех сил, чтобы не разочаровать своенравного смотрителя, и он заметил ее старания, хотя и ругал без конца за нерасторопность и грозился высечь. Затем она прибиралась в большом шатре, где никого не ночевал, потому что и Верховный, и его омега находились далеко, вычищала ковры, раскладывала приятно пахнущие травы, зажигала свечи, взбивала подушки, и снова чистила посуду… Китз, несмотря на отсутствие хозяев, поддерживал идеальный порядок, как если бы они были здесь.

Вскоре смотритель доверил Марте самое ценное: платья госпожи Али. Где она и когда вернется никто не знал, но Китз распоряжался готовить платье для госпожи утром — светлое, с длинными рукавами, но легкое и струящееся, как утренняя заря, с мягкой накидкой, чтобы не замерзнуть от еще не исчезнувшей до конца ночной прохлады, в полдень — цветное, яркое, в кружевах, с тонкой, воздушной пелериной, вечером — открытое сверху и с тяжелыми, сложными драпировками снизу, убранное драгоценными камнями и золотыми нитями, ночью — почти невесомая сорочка, прикосновение которой словно дыхание ветра. Наряды так и оставались нетронутыми, но Китз не сдавался. Марта прилежно, боясь даже дышать, аккуратно расправляла складки очередного платья, чтобы чуть позже заменить его на другое.

Но сегодня все было не так. Верховный вместе со своей омегой вернулся ночью, так что этот волшебный утренний наряд с жемчужными узорами наконец-то найдет свою хозяйку. Всю ночь Марта не могла уснуть, думая о белокурой омеге, так поразившей ее в Деносе. Вспомнит ли она бету с Багрийских топей? Узнает ли? Али казалась ей неземным существом со своими большими синими глазами, белой кожей и тонкими руками. Марта взглянула на свои грубые ладони и поморщилась. Она казалась самой себе неотесанной дикаркой — большой и некрасивой, до ужаса нелепой в своем наряде. Зачем госпоже Али помнить о таких, как она?

Платье, которое госпожа ей подарила, потеряло свой лоск. Марта ухаживала за ним, как могла, но тонкие кружева, из которых оно было сшито, просто не предназначались для столь долгой носки и частых стирок. В конце концов Китз выдал ей простое, но добротное платье, которому хоть и далеко было до нарядов госпожи, но все же оно во много раз превосходило всю ту одежду, которую Марта носила всю свою жизнь. Плотная, темно-бордовая ткань приятно топорщилась крупными складками, а не весела невзрачной тряпкой непонятного цвета, и Марта могла гордиться своим внешним видом, ничуть не отличающимся от других. Наконец-то она не чувствовала себя ущемленной среди других женщин.

Теперь, правда, ей снова стало очень страшно. Верховный альфа вернулся и непонятно, что он сделает с пленниками. Вдруг он не передумал их казнить за постройку дамбы? Марта дрожащими руками расправила жемчужный узор и подняла глаза на Китза.

— Платье готово.

— Хорошо, давай сюда. И проверь подушки и одеяла в экипаже госпожи. Сегодня мы возвращаемся в Денос, — бросил Китз.

Сердце Марты учащенно забилось.

— А что будет со мной?

Китз будто только что вспомнил, что Марта не входит в число слуг, и на секунду растерялся.

— Потом решим. И не вертись под ногами! Делай, что тебе говорят, и не задавай вопросов! Мне еще нужно проверить завтрак для госпожи…

Марта осталась одна — посреди снующих туда-сюда служанок, и одновременно наедине со своими мыслями. Бордовое платье вовсе не делает ее одной из них, и вполне возможно скоро она снова окажется связанной на дамбе, вместе с другими пленниками ожидая своего приговора.

Было еще довольно темно — рассвет лишь едва-едва разбавил черноту на горизонте сиреневыми красками, как в лагере началось оживление. Все вдруг забегали и поднялся шум. Вскоре стало понятно, что происходит: кланы Багрийских топей решили дать бой Дорлу. Марта обвела глазами целый город из палаток, воргов, людей, что находились по эту сторону озера, — им не было конца и края, и ей захотелось плакать. Такую армию нельзя победить.

Она вытянула шею и вгляделась в огни на противоположном берегу. С холма ей как раз хорошо было видно, как множество костров, разгоняя темноту, освещают вторую часть армии, с которой вернулся Дорл, — меньшую, чем на этой стороне, но достаточно внушительную, чтобы сокрушить любого врага. Дорл растопчет их всех, а потом вернется сюда, и добьет пленников. Вряд ли он о них забыл.

Марта с тоской смотрела на суетящегося Китза, раздающего приказы. Госпожа Али покидала Багрийские топи, а вместе с ней исчезала последняя, призрачная надежда на спасение. Может быть в том, что Дорл будет править на болотах, нет ничего плохого и зря они так сопротивлялись ему? Его люди, как могла убедиться Марта, вовсе не бедствуют… А вдруг этот альфа принес бы и на их земли спокойствие и достаток, а не войну и унижение, как они думали?

Светало очень быстро. Но солнечные лучи походили на языки огня, сжигающими все внутри. Ничего уже нельзя было изменить. Подушки и пушистые меха, которыми была устлана повозка, растекались перед глазами Марты из-за слез, и она не могла быть уверенной, что достаточно аккуратно все разложила. Хорошо, что рядом с ней находились еще служанки — настоящие служанки, приехавшие из Деноса, а не пленницы. Необремененные заботами, они весело щебетали, довольные, что уезжают из этого ужасного, по их словам, места. Как бы Марте хотелось уехать вместе с ними…

Она вылезла из повозки, поправила маленькую лесенку перед входом и отошла подальше, дожидаясь Китза, который должен сам лично все проверить. Шум вокруг проходил мимо ее сознания. Ей было горько и обидно. Марта уставилась себе под ноги, глядя, как слезы капают на ее подол, оставляя на бордовой ткани темные мокрые пятна.

Может быть Китз когда-нибудь упомянет ее, рассказав госпоже Али, как она, Марта, старалась ухаживать за ее платьями и постелью. Впрочем, какое до этого дело госпоже? У нее много слуг, и все они старательно выполняют свою работу, иначе бы их выгнали. Марта ничем среди них не выделяется. Она обычная девушка. Только из чужого клана, который скоро перестанет существовать. Никто даже не вспомнит о ней, когда она умрет!

— Марта?!

Она подняла голову. Синие глаза госпожи показались ей в этот момент особенно яркими.

Дорл

— Отступаем! Юмо, разворачивай людей…

Не время злиться и проклинать летающего ящера, снова решившего дать о себе знать, нужно было поскорее свернуть едва начавшуюся атаку. Но даже привыкшая быстро реагировать и перестраиваться армия все равно не сможет развернуться в мгновение ока. Хотя темный силуэт лишь едва виднелся вдалеке на фоне светлеющего неба и пока что не спешил приближаться, Дорл не сомневался, что это вопрос времени. Он следил за драконом не отрываясь. Наступление еще даже не успело толком прекратиться, как стало очевидно: цепочка дальних холмов, над которыми кружился монстр, — это не просто холмы.