Нину за собой. У несчастной аптекарши от усталости и волнения ноги не шли. Перед выходом из главной галереи гинекея, что вела в сторону покоев наследника и дальше к палатам великого паракимомена, в глазах у Нины потемнело, и она мягким кулем повалилась на Игната.

Евнух и его господин остановились. Василий в раздражении обернулся на упавшую Нину, не решив еще – то ли охрану позвать, то ли Игната послать за лекарем.

В этот момент в галерею завернула служанка, несущая кувшин воды. Василий подозвал ее. Хлоя, привычная к женским обморокам, подбежала, брызнула в лицо Нины водой да по щекам хлопнула не жалея.

Аптекарша открыла глаза. Вдвоем с Игнатом служанка подняла ее и повела в палаты Нофа. Василий велел проводить ее в комнатку позади своих покоев, сам сел за свитки.

Хлоя сбегала на кухни, принесла свежего хлеба да разведенного горячей водой вина. Заставила Нину поесть и едва не насильно влила в нее вино.

Нина сжала ей руку, насколько сил хватило, прошептала:

– Выручи, Хлоя, молю тебя! В аптеку мне надо…

Хлоя с жалостью посмотрела на нее, печально покачала головой. Присела рядом не то, чтобы поддержать, не то, чтобы посплетничать.

Вошедший Игнат недовольно фыркнул, увидев, как вольно служанка расположилась в его вотчине. Нахмурился и велел ей убираться из покоев великого паракимомена, не путаться под ногами.

Красавица сердито на него уставилась, уперев руки в бока:

– Это я путаюсь? Да что бы ты без меня делал с женщиной в беспамятстве?

– Ты дерзкая девица! Диэтарий тебя сошлет на кухни за такие слова.

– Не сошлет. Василисса ни своих мастериц, ни своих служанок кому попало в обиду не дает. Так что не указывай мне, лучше бы спасибо сказал, что я тебе помогла!

Не дожидаясь его ответа, она резко поднялась и направилась к двери. У выхода обернулась, глянула прищурившись на Нину и скрылась за шелковой занавеской, закрывающей вход.

Игнат поджал губы и, не глядя на аптекаршу, тоже вышел.

Со временем Нина пришла в себя, хотя голова еще кружилась от выпитого вина и слабости. В соседнем зале послышался шум, звук упавшей не то чаши, не то кувшина медного, юношеский голос что-то громко требовал.

Занавеска на входе в каморку, где на жесткой деревянной скамье сидела Нина, отлетела в сторону. В проеме стоял наследник и соправитель Роман. Высокий, уже красивый, как его отец. Он растерял детскую пухлость, вытянулся, чуть раздался в плечах. Бледное лицо его, обрамленное кудрями, кривилось от смеха.

– Аптекарша Нина? Вроде наш Ноф – евнух. Что же он прячет почтенных женщин в своих покоях?

Нина подскочила, путаясь в столе, низко поклонилась наследнику. Застыла, не зная, то ли на колени опуститься, то ли ждать, пока разрешит разогнуться.

А он махнул рукой, рассмеялся:

– Брось кланяться, в этих покоях я не василевс-соправитель, а недотепа и оболтус. – Он покачнулся и икнул. Винный дух поплыл по каморке.

Нина с ужасом поняла, что Роман пьян.

«Спаси, Господи, и помилуй! Наследник империи смолоду пьяным напивается». Она украдкой перекрестилась.

– Я собираюсь на ипподром. Галактион говорил, новых скакунов сегодня будут гонять. И тебя с собой возьму. Вот он удивится! – Роман махнул ей, чтобы шла за ним.

Когда она с опаской приблизилась, он подмигнул ей и шепнул:

– Не бойся. И корзинку свою возьми.

В зале стоял бледный Игнат. Он поклонился наследнику:

– Василевс, великий паракимомен велел аптекарше не покидать его покоев.

– А я приказываю аптекарше сопровождать меня! Кто главнее в империи, василевс или великий паракимомен?! А ну, поклонись мне, как положено кланяться василевсу! Распустил тебя Ноф!

Игнат упал на колени, уткнулся лбом в пол, бросив злобный взгляд на Нину. Роман хмыкнул и приосанился.

– Вас, дерзких безбородых, только так и приходится учить послушанию. Запомни – аптекарша пойдет со мной! У меня к ней есть пара вопросов, – он пьяно хихикнул, – по лекарскому делу.

Наследник, чуть пошатнувшись, шагнул к двери. Нина замешкалась, но, опустив голову, двинулась за ним.

Роман неожиданно остановился и обернулся к Игнату:

– А тебе я приказываю сидеть здесь! Не двигаться с места до моего возвращения!

За дверью наследника ждали двое стражников. Роман схватил Нину за руку, потянул к широкой мраморной лестнице в конце галереи.

– Идем. Хлоя сказала, тебя Ноф насильно здесь держать велел. А мне никто не указ. Хлоя говорит, ты плакала, просила выручить. А кто тебя тут выручит, кроме меня? – Он хвастливо выпятил грудь.

Нина молчала, боясь сказать слово поперек.

Роман глянул на нее внимательней:

– Ты думаешь, я пьян? Я не пьян. Вина сделал глоток, чтобы пахло, и все поверили, что я спьяну тебя освободил. Меньше объяснять потом. – Он помрачнел. – Все только и делают, что меня поучают. Как будто я недоумок какой. На ипподром не ходи, вина не пей, со слугами не разговаривай, ходи так, стой эдак! Надоели.

Нина семенила за ним с вытаращенными глазами, кивая. А перед глазами ее разворачивалась уже скамья и вымоченные плети, чтобы с ее спины шкуру спускать. Наследнику никто слова поперек не скажет, скорее, аптекаршу обвинят, что она его совратила с пути истинного и великого паракимомена ослушалась. Хоть из города беги теперь.

Роман не замечал ее смятения:

– Мы сейчас к ипподрому выйдем, ты оттуда через конюшни в город ступай. Хотя ты заблудишься, я велю тебя проводить.

– Спасибо тебе, василевс. – Нина на ходу неуклюже поклонилась. – Я найду дорогу. Галактион мне конюшни однажды показывал, я выберусь. Что за вопрос-то по лекарскому делу у тебя? Ты сказал при Игнате…

– Да нет никакого вопроса, это я для Игната и сказал, пусть с Нофом теперь голову ломают, что со мной. Хотя есть вопрос: изготовила ли ты снадобье от всех ядов? – Роман спросил с усмешкой, вроде шутя, но шаг замедлил, Нине в лицо глянул. И увидела аптекарша, что и правда не пьян наследник. Взгляд твердый, ясный, да горестный. Лицо в высокомерной ухмылке застыло, а в глазах черный омут плещется.

– Прости мне мое невежество, великий василевс, не изготовила. Не придумали еще такое снадобье.

– Так придумай! Я, как василевс, тебе приказываю.

– Прости меня, великий. Не смею я поклясться тебе, что придумаю. Лучше не обещать, чем обещать и не исполнить. – Нина склонила голову, ожидая гнева собеседника.

Но Роман не соизволил ответить – дальше шел задумавшись.

До самого ипподрома шагали споро, молчали. Дворцовые стражники и редко попадавшаяся на пути прислуга, видя наследника, низко кланялись, приветствовали, опустив глаза.

Когда Роман остановился под переходами ипподрома, Нина склонилась перед ним.

– Благодарю