тело регенерировало: наполовину оторванная правая нога дернулась в излохмаченной штанине и встала на место, кишки втянулись обратно в распоротый живот, а шея, вывернутая, как выжатая половая тряпка, резко крутанулась и выправилась. Последними с шипением затянулись царапины, и тело рухнуло на землю.

– Ты определенно приносишь удачу, – сказала подоспевшая Полуночница. – Второй в карьере вызов на труп, а труп-то живой.

Медики осторожно положили ожившего парня на носилки и унесли.

– Как это возможно?! – пораженно выдавил из себя я. – Он же был мертв…

– Возможно, это из-за тебя, – бельмо на глазу Полуночницы шевельнулось, и у меня засосало под ложечкой. – Не знаю. В любом случае, до твоего появления такого в этом городе не творилось.

Только тогда, когда мы вдвоем зашли в подъезд и за нами захлопнулась дверь, Полуночница с неожиданной силой схватила меня за плечо и развернула к себе:

– Ты мог пострадать. Тебе еще достаточно рано лезть на рожон без моего приказа, понял? Еще одна такая выходка, и ты будешь отстранен.

Не дожидаясь ответа, она разжала хватку и начала подниматься по лестнице вверх.

– Постой, я же хотел, как лучше, – крикнул я и поспешил за ней.

Дверь в квартиру на пятом этаже стояла распахнутой, но полицейский и понятые уже готовились опечатать помещение.

– Мы быстро, – Полуночница кивнула полицейскому, и мы, натянув бахилы, перчатки и респираторы, прошли внутрь.

В квартире было три комнаты, но несмотря на разбитое окно на кухне, сизый наркотический дым до сих пор не выветрился до конца.

– Квартира мало похожа на жилую, – я поддел кончиком шеста маленькие кружевные трусики, почему-то висевшие на люстре. – Диваны старые, личных вещей типа фото или ноутбуков нет.

– Думаю, она съемная. Можно пробить адрес в Интернете, – Полуночница пнула ногой продавленный диван, и его пружины жалобно заскрипели. – Ну и пылища.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– И да и нет. Не знаю. Криминалисты что-то вполне могли упустить.

Она поэтапно сняла квартиру на телефон, особое внимание уделив разбитому окну. Я не удержался и выглянул. Сердце предательски екнуло, когда я представил, как лечу вниз, на асфальт. С трупом произошло что-то из ряда вон. И мне не терпелось узнать, что.

Пока Полуночница осматривала квартиру, я заглянул в шкафы и холодильник. Квартира действительно не производила впечатление жилой: в холодильнике не было ничего, кроме льда в морозильной камере, а в углу навесного шкафчика над раковиной я обнаружил пакет с заплесневелым хлебом для тостов. Коробки с пиццей и пастой стояли на кухонном столе практически нетронутыми, но стулу недоставало одной ножки, а на полу возле выбитого окна было множество маленьких лужиц крови. В мусорном ведре не было ничего интересного, кроме средств личной гигиены и обрывков цветной бумаги.

– Ничего? – спросил я, когда Полуночница закончила с квартирой и позвала меня в коридор.

– Ничего, – покачала головой она. – Посмотрим, что скажут люди.

– Погоди-ка, – я присел на корточки и взял с полки для обуви одиноко стоявшую туфлю. Туфля была примечательной: красная лакированная подошва, высоченная платформа, очень острый серебристый каблук и множество тонких черных ремешочков. – А как насчет вот этого?

– Наверное, это туфля кого-то из девушек, – без энтузиазма ответила Полуночница. Видно было, что ей очень хотелось подловить криминалистов и найти в квартире что-то, что те проглядели.

– Я видел, как выводили их всех, – покачал головой я. – И все были обуты. Да ты погляди, туфля странная, как будто детского размера.

– Спрячь под куртку, – велела она, и мы вышли из квартиры.

Всю дорогу я чувствовал, как каблук впивается мне в живот, и был очень рад, когда в машине мы убрали его в пакет и бросили на заднее сиденье. Во двор, не заглушая пронзительно орущих музыкальных колонок, въехала машина, и из одного из окон мгновенно высунулся мужик, покрывший веселую компанию матом. И тут меня осенило.

– Полуночница, я понял, что было не так с квартирой, – я даже улыбнулся, ощутив всплеск адреналина. – Там не было бутылок.

– И что? – не поняла она.

– Газали сказала, что они все были угашенные, алкоголь и наркотики, – напомнил я. – Компания была тринадцать человек, там должна была остаться масса бутылок. Хотя бы из-под той же кока-колы.

– Допустим. К чему ты ведешь?

Я выложил свой главный козырь:

– У одной из девчонок на руке был бумажный браслет, такие в клубах обычно надевают. И в мусорном ведре я нашел целую кучу бело-красных обрывков. Они приехали на эту квартиру из клуба.

– Возможно, они подцепили дилера именно там, – догадалась Полуночница. – Ты прав. Нужно проверить этот клуб.

– Да, вот только в любом клубе может быть такой браслет. Я посмотрел, на нем нет названия, печати, хотя бы чего-нибудь.

– Я знаю только один клуб в городе, в котором на входе надевают бело-красные браслеты, – Полуночница вытащила телефон и зажала сенсорную кнопку в мессенджере, записывая голосовое сообщение. – Емар, котик, я знаю, ты еще спишь. Как проснешься, скажи, ты сможешь достать бронь столика в «Катакомбы» на сегодняшний вечер?..

Ехать спать было уже поздно, так что мы предпочли поехать поесть. По пути Полуночница почему-то включила радио, а не музыку. По радио шла историческая передача, которую, как я сильно подозревал, не услышишь из человеческого приемника.

– С вами «Жаркое радио», – щебетала ведущая. – Во Владивостоке уже пять часов утра, и сейчас вы услышите передачу из цикла «К трехсотлетию заключения мирного договора при Идзумо»…

– Во-во, – рыжая сделала погромче. – Может, перестанешь доставать меня вопросами.

…В мирном договоре, заключенном без малого триста лет назад, четко говорится: жары, люди и потомки нерушимого Дракона должны и могут жить в мире, помогая друг другу, неукоснительно соблюдая ряд условий.

Первое условие – запрет на беззаконное убийство друг друга – так жарам поручили охоту за теми существами, которые не признают правил договора, а людям запрещается трогать тех, кто приносит пользу союзу и не нарушает его устоев.

Второе условие – запрет религиозной пропаганды среди людей: и жарам, и потомкам Нерушимого нельзя подвергать людские религии сомнению или поруганию. Попытка изменить существующий мировой порядок и восстановить старый, при котором жары правили планетой, карается преследованием и смертью.

Жары объединились в группы, окрепли и потребовали право вернуться к себе домой. Так в мире появилось пять волшебных столиц: Солсбери в Англии, Камакура в Японии, Бангор в Северной Америке, Лима в Южной Америке и Владивосток в России. Только в этих пяти городах, где когда-то, много тысяч лет назад, жили и властвовали короли и королевы жаров, нам теперь разрешено селиться. Это единственные города, где должность мэра имеют право занимать не только люди, но и