Я приподнял заградительную ленту, щурясь от мигалок «скорых», и мы подошли к телу поближе. Среди полицейских и медиков бродили работники Бюро в черных с золотом рубашках. Одна из них, маленькая и худенькая, вовсю командовала низкорослым парнем с фотокамерой наперевес, который снимал происходящее со всех ракурсов. Ее виски уже припорошила седина, а из-за больших темных кругов под глазами создавалось ощущение, что у нее вечный недосып.

– Ребята хорошо повеселились, конечно, – я с любопытством оглядывался по сторонам. – С чего начнем?..

– Сначала пообщаемся с экспертами. Привет, Газали, – окликнула криминалистку Полуночница. Ее рыжую гриву трепало на ветру, как языки пламени. По дороге она выпила банку энергетика, и уже выглядела гораздо бодрее, несмотря на то, что правая рука была прооперирована и забинтована. – Какие новости?

Криминалистка устало потерла ладонью лоб и ослабила резинку на волосах:

– Шумная домашняя вечеринка на пятом этаже. Все чистокровные люди, пять девушек, восемь парней. Но все угашенные, даже никакой экспертизы не надо. Доотдыхались, короче. Троих увезли в больницу, но медики не дают гарантий, что выживут. Они ближе всех сидели к курильнице с палочками загадок. В квартиру советую идти в респираторах. Нам пришлось отправить дезинфекторов даже к соседям.

– Что такое палочки загадок? – встрял я. – Меня зовут Люмен.

– О, так ты тот самый новенький. Вот палочки загадок, – криминалистка подвела нас к большому походному столику под тентом и ткнула пальцем в прозрачный мешок с десятком толстых палочек, похожих на корицу.

Я взял мешок и приоткрыл его. Оттуда ударил такой сильный запах опрелости и разложения, что пришлось отпрянуть на несколько шагов, чтобы прокашляться.

– Именно, он новенький. Везде нужно сунуть свой нос, – насмешливо пояснила Полуночница. Похоже, она заранее знала, чем пахнет эта дрянь.

– Что это?..

– Сушеные кишки сфинкса. Не кота, – торопливо объяснила рыжая. – Очень сильный наркотик, его поджигают, как аромапалочки.

– А почему его называют палочками загадок? – я растирал нос, кончик которого теперь жгло.

Газали откровенно разглядывала стеклышки на моей щеке, и я незаметно повернулся к ней другим боком. Мне все-таки пришлось отпустить бороду.

– Сфинксы задают своим жертвам три загадки, прежде чем убить. Этот дым так стимулирует работу мозга, что сначала просто чувствуешь себя полным сил и очень умным. Дальше приходят видения, а на последнем этапе кожа начинает покрываться струпьями и жесткими волосками. Умирают обычно из-за того, что шерсть вырастает внутри дыхательных путей и не дает воздуху попасть в легкие.

– Ни разу не слышал о таком наркотике, – заметил я, помедлив. – В наших клубах можно достать максимум травку или таблетки.

– В квартире есть еще, – добавила криминалистка. – Сорок палочек. Это пять пожизненных сроков в Морок-граде, ума не приложу, как туда могла попасть такая огромная партия.

– Значит, им это кто-то привез, кто-то достаточно тупой, чтобы продавать наркотики нашего мира людям, – сказала Полуночница, внимательно разглядывая остальные предметы, выложенные на столике. – А кого выбросили в окно? На парне места живого нет, свернута шея, нога практически вырвана, внутренности наизнанку. И одежда какая-то странная, это что, костюм гондольера?..

Иногда я забывал, каким редким даром обладала Полуночница, но зависти этот дар у меня не вызывал. Мне бы не хотелось знать, как выглядят внутренности всех, кого я встречаю.

– Это доставщик итальянской кухни из ресторана «Милан», – пояснила криминалистка. – Нашли его мотоцикл перед подъездом.

– Личность установлена?

– Да. Михайлов Антон Викторович, девяностого года рождения. Не судим, не привлекался, честно отслужил год в армии.

– Пятый этаж… – Полуночница медленно, как бы сканируя, обвела взглядом горящие окна подъезда. Любопытные головы торчали практически отовсюду, а нужная квартира угадывалась сразу – по огромной рваной дыре вместо оконного стекла.

– Это все-таки был кто-то достаточно умный, чтобы избавиться от человека, который его видел, – заметил я, указывая пальцем на мертвого курьера. – Жаль его. Ужасная смерть.

– С чего ты взял, что курьера выбросили из окна по этой причине? – повернулась ко мне Полуночница.

– Люди не в состоянии за считанные минуты голыми руками так отмутузить человека и вдобавок выбросить из окна, – пожал плечами я. – Если вы говорите, что за распространение этого наркотика можно получить нехилый срок, то зачем столько шума?.. Убийца не мог не понимать, что соседи вызовут полицию, а в квартире найдут наркотики. Скорее всего, он очень торопился и не успел толком подумать о последствиях. Во сколько курьер вошел в квартиру и во сколько… вышел?

– Соседи утверждают, что тело упало на асфальт в час ночи, – Газали сверилась с записями. – Но никто не знает точно, во сколько он приехал.

– Нужно позвонить в «Милан» или проверить телефон этого Михайлова. Курьеры обычно отписываются в общий чат, во сколько они приехали к дому, – заметил я.

– Неплохо, – Полуночница даже похлопала. – Так и сделаем. Люмен прав, нужно узнать, сколько времени курьер провел в квартире.

Мимо нас провели еще одну арестованную, совсем молоденькую девчонку в коротеньком платьице. Она ревела от страха и утирала глаза рукой с ярким бумажным браслетом на запястье, когда ее пихали в автозак.

– Куда их везут? – спросил я.

Какая ирония судьбы: заработать пожизненную аллергию на стражей правопорядка и пойти работать одним из них. Через зарешеченное окно на меня смотрел призрак прошлой жизни, в которой я пытался забыться и уйти от реальности.

– Для начала – в больницу. Скорее всего, их допросят прямо там, – сказала Газали.

– Латыпов, небось, уже рвет и мечет, – заметила Полуночница.

– А как же, уже звонил, чуть сам с соседнего дома в халате не примчался. Именно он, кстати, велел вызвать вас, а не дежурных.

– Впечатлен нашей работой? – саркастически усмехнулся я.

Позади раздался сначала громкий стон, а затем противный, скрипящий хруст. Завизжала женщина, и по моему позвоночнику прокатилась волна знакомых мурашек: магия.

Я без раздумий ринулся назад, нащупывая раскладной шест в кармане куртки. Полуночница поспешила вслед за мной.

Белая простыня болталась в воздухе, как «привидение» из мультика про Карлсона, и я не сразу сообразил, что это наш труп самостоятельно поднялся на ноги. Некоторые зеваки застыли в ужасе, некоторые побежали, но практически все вытащили мобильные телефоны, чтобы заснять происходящее.

Раздался уже знакомый мне громкий щелчок гасителя, отправляющий все человеческие телефоны и записывающие устройства в радиусе километра на перезагрузку. Зажужжала лента оцепления, и над нашими головами, точно зонтик, распахнулся непроницаемый с внешней стороны синеватый купол.

Шест разложился в моей руке за считанные секунды, и я подлетел к восставшему трупу, срывая с тела простыню.

Он не двигался с места и не атаковал, и я замешкался, плохо понимая, что делать. Тем временем