– Если ты думаешь, что эти имена мне что-то говорят…

Старый волшебник удивлённо уставился на неё:

– Ната, она же Натисиэль, была матерью Поля, Рисочки и этого, как его…

– Антуэн. – вклинилась в разговор Риса, беспечно болтая ножками под столом, – А мою мамочку все называли Ната.

– Эйла, Ната и Юна были подругами. – Мастер Жук загрустил и замолк. Минуты тишины показались томительными. Первой не выдержала Женя:

– А что стало с твоей женой? – она старалась быть деликатной, но любопытство просто распирало её.

– А? – очнулся старик, растерянно захлопав глазами.

– Эйла. Где она? – напомнила Женя.

– Эйла… – глаза фокусника наполнились слезами. Он провёл ладонями по выцветшим вышивкам своего старого плаща и грустно улыбнулся, – Этот плащ она сделала для меня, мы тогда вместе учились в школе магии в Назимире. Эту книгу сказок тоже нарисовала Эйла… Они с Натой долго искали Юну, умоляли Эронда пощадить её… Но всё напрасно, король был непреклонен. Боясь его гнева, Нотинген отправил Натисиэль в одну из дальних провинций Пиротана и выдал там замуж за эльфийского герцога Конте. Тогда ещё герцога…

– А Эйла? – снова осторожно спросила Женька.

Лицо старика исказила гримаса нестерпимой боли и отчаяния, он боролся с ожившими чувствами, как мог, но не сдержался и вдруг заплакал, как ребёнок, закрыв ладонями лицо. Марк и Нупи укоризненно смотрели на девушку, а Риса гладила фокусника по вздрагивающему плечу. Женька, виновато ссутулившись, стала молча допивать своё какао.

Тракт казался бесконечным. Из-за старика и сильно истощённого Нупи им приходилось идти медленно и часто останавливаться на привалы. Но Женька ни разу не пожалела, что взяла старого волшебника с собой. Впрочем, как и всех остальных. Мастер Жук оказался интересным собеседником, немного рассеянным, но мудрым и невероятно добрым. Риса буквально не отходила от старика и на глазах превращалась из эльфийской принцессы, закалённой строгим воспитанием отца и братьев, в обычного пятилетнего ребёнка. Она заваливала Мастера вопросами, восторженно удивлялась его фокусам и заразительно смеялась, играя с Редиской. Даже хмурый Нупи стал невольно улыбаться, глядя на девочку. Для ночёвки им приходилось каждый раз сворачивать с тракта и уходить в лес, подальше от случайных глаз. Раненые собаки уверенно шли на поправку и даже пытались грозно рычать, когда в их корзинку заглядывала в поисках еды любопытная мордашка розового дракона. Ну как грозно… Скорее мило.

Мастер Жук и Нупи, на пару, ловко переделали шатёр, сделав в самом его центре место для костра. И теперь, хоть снега здесь почти уже не было, можно было прятаться от холода и ветра в тепле, засыпая под убаюкивающее потрескивание в огне сухих веток. Однако, еда почти закончилась. И как бы Женька ни старалась экономить и придумывать с помощью Нупи походные блюда, запас продуктов уверенно подходил к концу. Сегодняшний ужин был совсем скудный: пустая гречневая каша на воде. Женя отдала Рисе последнее яблоко и хотела посидеть в тишине у огня, но не тут-то было! Неугомонный ребёнок спать не собирался и без конца доставал волшебника.

– Ещё сказку! – потребовала девочка, дёргая за рукав обессилевшего старика.

– Давай, лучше, я. – сжалилась над ним Женька и развернула старинную книгу. В свете костра сверкнуло золотом кружево переплёта, и Риса с готовностью перебралась на её подушки. Женя открыла красочную иллюстрацию с тремя полуженщинами-полуптицами, сидящих на толстых ветвях могучего дуба. Улыбнувшись, девушка слегка провела пальцем по рисунку, зелёные дубовые листья на ветках зашелестели, спугнув пару мотыльков, и Женька начала свой рассказ:

– Далеко-далеко отсюда, есть волшебная страна. Там растут могучие деревья в светлых лесах и текут прозрачные реки…

– Великолесье? – спросил Марк, прислушивающийся к их разговору.

– Нет. – она пожала плечами, – Земли там плодородные и урожаи богатые, дивной красоты цветы распускаются в садах…

– Назимир?.. – буркнул с надеждой в голосе Нупи, осторожно вытягивая худую шею, чтобы взглянуть на картинку.

– Да нет же! – улыбнулась Женька, – В садах и лесах тех стоят неземной красоты расписные терема с кружевными наличниками на окнах и резными крылечками…

– Что за терема? – переспросил фокусник.

– Ну… это типа дворцов…

– Как в Ликии? – удивлённо перебила её девочка, она слушала рассказ, широко распахнув глаза.

– Нет, терема не похожи на дворцы эльфов, они совсем другие, гораздо красочней и уютней, украшены цветными рисунками и орнаментами. – терпеливо продолжила Женя дальше, – Так вот. Есть в той стране дивный сад, где от рождения мира живут три полуженщины-полуптицы, три сестры. Одну из них зовут Сирин.

Женя коснулась пальцами чёрного оперения, и птица, недовольно дёрнув крылом, повернула к ним голову, в её тёмно-синих глазах мерцали звёзды, в серебряной короне рассыпали искры чёрные бриллианты.

– Сирин поёт песни, заставляющие людей забывать о всех их горестях и печалях.

– Вот бы мне услышать её пение… – прошептал Нупи, с тоской отворачиваясь в огонь.

– Вторую сестру, Алконост, называют Птицей радости. Сердце человека, услышавшего её голос, тотчас наполнится неземным счастьем и вдохновением.

Нарисованная Алконост внезапно встрепенулась радужным опереньем и, сверкнув сияющей улыбкой, приветственно помахала изящной рукой. Послышался тихий перезвон золотых браслетов, похожий на колокольчики. Женька замерла с блуждающей улыбкой на лице, разглядывая разноцветные камни в её массивном ожерелье. Ей показалось, что она услышала далёкие и чарующие звуки женского голоса. Больше не было ни страхов, ни бед, захотелось откинуться на подушки и в счастливом неведении предаваться…

– А дальше? – девушку вывел из сладкого оцепенения настойчивый детский голос. Женька невольно вздрогнула и, придя в себя, посмотрела на своих товарищей. Все они: и старик, и грустный эльф, и бледный парнишка-музыкант – сидели с одинаково блаженными выражениями лиц.

– Да, именно так… – вздохнула Женька, – Каждый, кто хоть раз слышал пение этих птиц, навсегда забывал не только печали, но и свой дом, и своих близких.

– Так выходит… не такие уж они хорошие? – усмехнулся Марк.

– Они не хорошие и не плохие. Они просто такие, как есть. – улыбнулась ему девушка и продолжила, осторожно касаясь пальцем белоснежных перьев третьей птицы, – Этой сестре известно всё о прошлом и будущем, и имя её… Гамаюн…

– Это же… Юна?.. – старик потрясённо смотрел на книгу, – Как же я раньше не об этом не подумал…

– Может Юна, а может и нет. Это всего лишь старинная легенда. Раз в сто лет птицы Ирия покидают свой волшебный сад. Они оборачиваются прекрасными девушками и ходят среди людей.

– Я же говорю, это и была наша Юна! – воскликнул фокусник, – Но зачем? Зачем ей было покидать свою страну?