* * *

Почему же большинство не устраивают революцию против традиционных ожиданий общества? Почему бы нам не отринуть положенное, не пренебречь обыденным и не вступить с радостью на неизведанную тропу? А все потому, что очень трудно преступить социальные нормы.

Как я уже говорил, люди – социальные существа. Это единственная значимая в культурном отношении характеристика нашего вида. Человеческое самоощущение основано и сформировано под влиянием культурных связей и окружения. С точки зрения эволюции, наш вид – «человек». Как удачно заметила Джейн Ховард, биограф антрополога Маргарет Мид, «назовите это кланом, коллективом, племенем или семьей: как бы вы это ни назвали и кем бы вы ни были, вам это необходимо» (22).

Нейробиолог Грегори Бернс и его коллеги из Университета Эмори провели одно из наиболее значимых исследований. Они изучили психологический эффект отклонения от нормы (23) и использовали функциональную магниторезонансную томографию для сканирования мозга участников эксперимента. Нейробиологи исследовали активность мозга в тот момент, когда участника вынуждали следовать нормам большинства. Амигдала, которая реагирует на отрицательные эмоции, становится активной, когда человек собирается противостоять нормам. Иначе говоря, сопротивление нормативному социальному влиянию, даже если общество ошибается, может привести к негативным последствиям для психологического состояния. С другой стороны, это показывает, что мы когнитивно настроены на согласие с мнением большинства, и не имеет значения, насколько неверным оно может быть.

Почти ничто не сравнится с огромной ненавистью, направленной против того, кто повернулся спиной к обществу. Мы зовем таких людей предателями и изменниками, дезертирами и перебежчиками. В политической жизни сегодняшней Америки наиболее яростные драки происходят не между республиканцами и демократами, а между представителями одной партии, которые пытаются решить, каково нормальное, правильное мышление этой группы людей. Во всех культурах и общественных группах существуют способы обращения с инакомыслящими. Они варьируются от пожимания плечами и покручивания пальцем у виска до прямых оскорблений и физического преследования, и даже тюремного заключения и смерти. Одно из самых распространенных наказаний – общественный остракизм: нонконформизм считается извращением, оригинальность – отклонением от нормы, а уникальность – девиантным поведением.

Социальные нормы невидимо, но прочно сжимают нас со всех сторон. Их волна, в которой легко потонуть, рождается в семье, местном сообществе и социуме. Общество заставляет нас соответствовать требованиям через нормативное социальное влияние, принятое мышление и культурные установки. Что же тогда делать тем, кто получил иной дар, кто живет и развивается по своему расписанию; иными словами, что делать поздним цветам? Как любопытным и креативным исследователям спрыгнуть с доминирующего общественного конвейера и построить свою собственную судьбу?

Хотите получить ответ? Читайте дальше.

Отступите.

Именно так. Просто отступите.

Прошлую главу я закончил вопросом: «Как любопытным и креативным исследователям спрыгнуть с доминирующего общественного конвейера и построить свою собственную судьбу?» Просто спрыгнуть – притормозить и спрыгнуть. Выход из системы – вот наш путь. Бросьте бесперспективную работу. Прекратите изучать предметы, которые вы ненавидите. Расстаньтесь с друзьями и знакомыми, которые вредят больше, чем помогают. Измените жизнь, которую считаете неправильной.

Как мы видели в предыдущей главе, нормы культуры и общества служат неписаными, но непреложными законами правильного мышления и приемлемого поведения. Нелегко идти против общества и его принципов. Тем не менее мы, поздние цветы, должны сделать это. Почему? По очень простой причине: мы не очень хорошо вписываемся в общество и его нормы. В данный момент неписаные законы истории благоволят тем, кто рано достигает успеха.

А что говорит наше общество о выходе из системы? Неписаные законы гласят: Если вы что-то бросили, то вы просто не умеете держать удар или не можете справиться со стрессом. У вас нет силы духа и силы воли. Такие люди никогда не выигрывают, потому что победители не отступают. Вы сошли с пути, поэтому успех вам не светит.

Общество внушает такое представление об успехе: впивайтесь, как клещ, продирайтесь через препятствия, преодолевайте случайности, а главное – никогда не отступайте. Да, настойчивость и упорство – добродетели. Нам рассказывают бесконечные сказки о том, как люди упрямо добивались своего. Упоминание о том, что настойчивость абсолютно необходима для успеха и счастья, глубоко проникла во все популярные и научные трактаты. Если вы хотите преуспеть, то должны работать так усердно, как только возможно, быть готовым на жертвы, даже на страдания. Вы должны быть страшно целеустремленным.

Несметное количество книг превозносит целеустремленность и прославляет упорство (1): «Власть привычки[50]» журналиста Чарлза Дахигга, «Дисциплина – это свобода[51]» бывшего сотрудника спецназа военно-морских сил США Джоко Виллинка, «Сила воли»[52] Келли Макгонигал и «Заправляй кровать»[53] Уильяма Макрейвена. А еще есть бешено популярная книга «12 правил жизни»[54] Джордана Петерсона. В каждой подобной книге на свой лад превозносятся преимущества дисциплины, стойкости и целеустремленности. Многие теории, выдвинутые авторами, имеют право на существование в определенных условиях. Но сегодня упорство и стремление к цели – разрекламированный, тот самый путь к успеху.

Настойчивость – неоценимый дар, спору нет. Как писал Сэмюэл Джонсон: «Великий труд совершается упорством, а не силой». Далее в этой книге мы поговорим о том, что настойчивость входит в арсенал поздних цветов, но только если используется по назначению, намеренно и терпеливо. Нынешнее превознесение твердой решимости выходит за разумные рамки.

Да, упорство и стойкость могут привести к успеху – и приводят. Однако есть и другая сторона медали: иногда нужно отступить. На самом деле, если вы оставляете свои позиции по определенной причине, то можете стать чрезвычайно успешным. Дэниел Браун написал свой широко известный бестселлер «Мальчики в лодке» в шестидесятилетнем возрасте. До этого ему приходилось принимать сложные решения, которые расстраивали друзей и близких.