Детство, проведенное в нищете (7), впоследствии отражается на многих вещах, от физического здоровья до поведения. Это подтверждают результаты многих исследований. Подобная корреляция поражает. Дети, которые родились в бедности, в 1,7 раза чаще имеют недостаточный вес при рождении, в 3,5 раза чаще страдают от отравления свинцом. Смертность среди таких детей в 1,7 раза выше, а потребность в кратковременной госпитализации в 2 раза больше, чем у родившихся в нормальных условиях.

То же самое касается успеха в жизни: дети из бедной среды в 2 раза чаще остаются на второй год или не заканчивают школу и в 1,4 раза чаще демонстрируют неспособность к обучению. С низким социально-экономическим статусом связано частое возникновение поведенческих и эмоциональных проблем у молодежи. Этих детей бросают родители, над ними издеваются или они участвуют в жестоких преступлениях чаще, чем те, кто вырос в финансовой безопасности.

Так и хочется сделать вывод, что все это происходит из-за отсутствия финансовых ресурсов, особенно в наши дни, когда пропасть между бедными и богатыми достигла максимальной отметки с 1920-х годов (8). Однако все гораздо сложнее. Как заметил Вэнс, в бедных районах также не хватает культуры. Те немногие люди, которые обладают более яркими талантами, уезжают и тем самым лишают сообщество ролевой модели успеха. Многие из тех, кто остается, становятся фаталистами, а это прямой путь к наркотикам и алкоголю. По мере того как снижается потребность в квалифицированной рабочей силе, падает доверие к сообществу, а с ним и надежды на лучшее будущее. В такой ситуации очень сложно работать и вкладывать средства в долгосрочной перспективе. На смену приходит озлобление и неповиновение, и в обществе утверждается мнение, что даже неквалифицированная работа – «предательство».

Тем не менее и успешные сообщества, в том числе те, где высоки ожидания, оставляют на нас несмываемый отпечаток, не всегда положительный. В некотором смысле, высокоэффективное общество может стать особого рода ловушкой, подталкивать ребенка к опасной грани. Дети вырастают с огромными амбициями и честолюбием, им нужно получать только высокие оценки, поступать только в престижные школы и занимать только высокооплачиваемые должности. Но у них часто не хватает ни времени, ни возможностей для самопознания. Они попадают на конвейер, который движется только в одном направлении, и у них нет ни других интересов, ни вариантов карьеры. Конвейер несет к успеху в узком понимании и лишает их способности познавать себя.

Специалист в области психологии здоровья Шилаг Миргейн считает, что «давление со стороны общественности заставляет нас не отставать от Джонсов и вести образ жизни, который нам не подходит, гнаться за «успехом» в том понимании, как его видят другие» (9). Люди, на которых направлено это давление, часто становятся цветами с «поздним стартом», вроде Эрика Валя, с которым мы встретились в начале главы. У них есть все признаки успеха, но они не способны применить себя в том деле, которое действительно им интересно, раскрывает истинный дар, страсть и предназначение.

Помимо материальных вещей, бедности или богатства, препятствиями могут служить культурные нормы сообщества. Даже в тех случаях, когда они выглядят правильными, у них бывают странные особенности.

Возьмем культуру, к которой принадлежу я: лютеране из Скандинавии, которые живут в Миннесоте и Северной Дакоте. Здесь не принято проявлять эмоции и задавать вопросы. Когда я приехал в Калифорнию, чтобы учиться в колледже, все люди казались мне крикливыми, хвастливыми и бесстыдно привлекающими внимание. А, объективно говоря, на побережье Сан-Франциско просто царила культура с другими средствами выражения. Только сейчас, оглядываясь назад, я вижу, как молчаливый стоицизм моей родной культуры сработал против меня, несмотря на многие правильные представления, например, об усердной работе и выносливости. Моя сдержанность, характерная для Среднего Запада, ограничила возможности, открывшиеся передо мной в Калифорнии, и блокировала движение вперед. В противоположность опыту, полученному в Северной Дакоте, я узнал, что в Калифорнии умение спрашивать считается совершенно нормальным и даже очень полезным качеством. Прежде всего, оно помогает обучению. Я узнал, что самореклама – не хвастовство, если она корректна.

В Калифорнии сложно преуспеть, если не знаешь, что в этом обществе считается нормальным и правильным.

Ясно одно: все сообщества внушают убеждения, которые мешают нашему развитию и процветанию. Посещаем ли мы элитную школу или выросли в бедном, криминальном районе, или даже в сонной сельской местности. Каждое сообщество оставляет след на своих обитателях, заставляя их соответствовать ожиданиям.

* * *

Третий слой культуры – социум, большая группа людей, объединенная по географическому или иному признаку, по общим политическим взглядам и ожиданиям. Социум определяется как «объединение людей на самом высоком уровне культурной идентичности» (10). Он обеспечивает нас наиболее устойчивым набором культурных стандартов, нравов и видов поведения, определяет национальную идентичность, создает молчаливые предубеждения и скрытые ожидания, которые затрагивают все сферы жизни, включая политику, гендерные и национальные вопросы, сексуальность и здоровье, а также представление об успехе и деньгах. Это убеждения, которые мы впитываем.

Например, в американском обществе поощряются как позитивные (вера в возможности, законность и справедливость), так и более спорные идеи (альтернативное представление о человеческом теле, стремление к раннему успеху и материальному благосостоянию). Осознаем мы это или нет, но такие стандарты и ожидания оказывают колоссальное влияние на наш выбор и действия. До определенной степени все это чувствуют, но многие не отдают себе отчета в масштабе такого влияния.

По данным статистической компании Nielsen, американцы примерно одиннадцать часов в день проводят перед телевизором или в интернете, используют приложения на телефоне, слушают радио или читают при помощи различных устройств (11). Это почти половина суток. Все эти средства – трубопровод для социальных посланий: во что верить, как себя вести и как выглядеть. Конечно, некоторые люди сознательно сопротивляются такому влиянию и пытаются идти своим путем, преследуя собственные интересы. Но для большинства вездесущее социальное давление становится удивительно мощным. Оно проявляется в ожиданиях, надеждах и мечтах, и даже в представлении о себе. Оно формирует самоощущение.

Возможно, наиболее проникающее и вероломное влияние общества оказывается через средства массовой информации – газеты, журналы, книги, радио, видеоигры, кино и телевидение. В то время как охват социальных сетей растет и, в конце концов, привлекает заслуженное критическое внимание, телевидение продолжает влиять на маленьких детей и их социальное развитие в большей степени, чем все другие средства массовой информации. Факт, что телевидение лишено интерактивности (иными словами, мы принимаем все, что оно нам говорит, без споров и дискуссий; если вы кричите на телевизор, это не считается), чрезвычайно важен для когнитивного развития. В Америке школьники тратят больше времени (12) на пассивное времяпрепровождение перед экраном, чем на учебу и общение с друзьями. Даже младенцы в возрасте от рождения и до двух лет смотрят телевизор, в среднем, полтора часа в день. Как правило, в американском доме два телевизора, а в 40 % семей – три и более.