Представьте, что вас попросили принять участие в психологическом эксперименте (17). В назначенный день вы и семеро других участников приходите в лабораторию. Вас сажают за стол в маленькой комнате.

Приходит ученый и говорит, что сегодня он собирается изучать зрительное восприятие. Он кладет перед вами две карточки. На той, что слева, изображена одна вертикальная линия. Карточка справа содержит рисунок из трех линий различной длины. Вместе две карточки выглядят примерно так:

Потом ученый просит каждого из вас по очереди выбрать из трех линий справа ту, которая совпадает по длине с линией на левой карточке. Вы, естественно, не в курсе, что остальные участники – подставные лица и действуют заодно с ученым. Их действия определены протоколом эксперимента. Вы – единственный настоящий объект исследования.

Задание повторяется несколько раз с разными карточками. В некоторых случаях другие участники, которые высказываются перед вами, единодушно выбирают неподходящую линию. Совершенно очевидно, что они ошиблись, но все эти люди дали один и тот же ответ. Согласитесь ли вы с мнением большинства? Или доверяете своим глазам?

Ответ вас весьма удивит.

Исследователь в области социальной психологии Соломон Аш придумал этот эксперимент, ставший теперь классическим, в 1951 году. Если участник давал неверный ответ, это означало, что он поддался давлению группы. Аш провел эксперимент с участием пятидесяти студентов колледжа Суотмор. Каждый настоящий участник садился за стол с пятью или семью «подставными». Всего было проведено восемнадцать серий эксперимента. Подставные лица давали неверные ответы в двенадцати таких сериях. Результат потряс даже самого Аша. В двенадцати сериях с неправильными ответами, 75 % настоящих участников дали неверный ответ, такой же, как и остальные члены группы.

Почему люди с такой готовностью принимают заведомо неверный вариант? Когда участников спросили об этом, некоторые из них сказали, что они действительно верили в правильность ответа остальных членов группы. Однако большинство признали, что видели ошибку, но согласились с мнением остальных из страха показаться «особенными». Они хотели быть принятыми и избежать неодобрения. Другие ученые повторили этот эксперимент (18). Оказалось, что уровень конформизма еще выше, чем у Аша, – целых 80 %.

Вот вам сила нормативного социального влияния.

Затем ученых заинтересовала степень, до которой социальные нормы будут влиять на человеческое поведение. Когда мы смеемся над шуткой, не особенно смешной, или даем неверный ответ, чтобы продемонстрировать солидарность с группой, или решаем, что вегетарианство – это правильно, хотя обожаем гамбургеры, то можем ли мы сказать, насколько наше поведение обусловлено социальным влиянием, а насколько – собственным выбором или свободой воли?

Одно за другим исследования говорят о том, что люди не понимают, почему с такой готовностью присоединяются к большинству (19). Благодаря социальному влиянию в большей степени, чем какому-либо другому фактору, они ответственнее относятся к окружающей среде, то есть экономят электроэнергию и сортируют мусор. Мы это делаем потому, что так делают наши соседи. Хотя участники упомянутых экспериментов говорили о том, что считают нормативное социальное влияние наименее значимым фактором, они, тем не менее, меняли свое поведение. Например, оно способствует увеличению повторного использования полотенец на 30 % и снижению употребления крепких алкогольных напитков среди студентов колледжей.

Данные десятков исследований, посвященных нормативному социальному влиянию, говорят об одном: это мощный рычаг убеждения, хотя мы все время отрицаем его силу. Чаще всего люди неспособны определить истинную причину своих действий. Профессор Роберт Чалдини говорит: «Учитывая повсеместность и силу нормативного социального влияния, удивительно, как мало люди замечают его, когда оценивают причины тех или иных своих действий» (20).

Именно это придает нормативному влиянию такую силу – возможно, враждебную, противодействующую нашим попыткам процветать в позднем возрасте. Она невидима. Это сила, которую мы не замечаем, не чувствуем и даже не хотим верить в ее существование. Тем не менее она почти всегда воздействует на поведение, взгляды, убеждения и выбор, который мы делаем.

Социальные нормы оказывают колоссальное влияние на ожидания от самих себя и заставляют поверить, что существует только один путь обучения, взросления, достижений и успеха. Сегодня это значит, что вы должны рано преуспеть. Психологи называют такое явление «нормативным мышлением».

* * *

Нормативное мышление ведет к убеждению, что правильный путь – следовать за человеком, которого мы считаем нормальным членом нашей социальной группы (21). В этом, конечно, есть нечто хорошее. Жизнь не бывает простой. Часто намного легче наблюдать и копировать поведение других людей, чтобы разруливать сложные ситуации, с которыми мы сталкиваемся. Но иногда это вызывает проблемы. Многие из нас хотят верить, что существует схема, которой должна соответствовать наша жизнь. Однако правда в том, что нет единого «правильного» пути человеческого развития – физического, когнитивного, морального или профессионального. Эта правда открывает несколько очевидных недостатков нормативного мышления.

Во-первых, оно создает неформальные барьеры, которые разделяют людей по уровню дохода, классу, национальности, религиозным убеждениям, гендерному признаку и уровню образования. Они играют на обычных человеческих страхах – мы боимся, что нас оставят за бортом. Вспомните о группах, куда входят лишь «посвященные», владеющие нужной информацией, из правильной социальной группы или просто те, у кого есть деньги. Чтобы комфортно себя чувствовать, необходимо верно интерпретировать сигналы, знать нужных людей и разделять их убеждения. Если нет, то все ясно: «Ты не наш. Ты нам не подходишь».

Второй недостаток заключается в том, что нормативное мышление ведет к почти бесконечному – и разрушительному – процессу сравнения. Мы сравниваем прогресс в своей жизни с тем, что считаем эталоном. Будь то мы сами или наши дети, мы измеряем рост и успех по шкале нормы. Эта шкала включает умение ходить, читать, получать оценки и сдавать экзамены. Поступление в колледж, первая зарплата, правильная карьера, брак, свой дом. Мы сравниваем себя с родителями – что они делали в сорок лет? В пятьдесят? Мы сравниваем себя с братьями, сестрами и друзьями. Мы сравниваем своих детей с отпрысками друзей. Если мы пропускаем какие-то пункты, то переживаем: не слишком ли медлим? Дети отстают в развитии? Я – ошибка? Мы боимся, что отклонение от нормы указывает на серьезную проблему.

Все это самозащита. В любом аспекте жизни существует множество одинаково истинных дорог к положительному результату. Всегда есть несколько способов достичь цели, приобрести опыт или добиться успеха. В спорте или музыке это легко увидеть. Тот, кто играет тяжелый рок, поет арии, исполняет песни в стиле кантри или рэп, может добиться успеха. То же самое касается выдающегося футболиста или гигантского центрового в баскетболе. Но в других случаях путь к успеху не так легко заметить. Как мне получить первую должность в компании «Google»? Как объяснить работодателю, что я бросила работу, чтобы целиком посвятить себя воспитанию детей, и в результате стала отличным менеджером? Как лучше вложить деньги в недвижимость, если я до сих пор этого не сделал? Когда мы на перепутье, то автоматически выбираем норму и тот путь, которым следуют все остальные. Однако у поздних цветов есть проблема: этот путь заполнен ранними цветами, которые успели вступить на него первыми! К тому моменту, как мы подтягиваемся, все места уже заняты. Опять опоздали, и так всю жизнь! Из-за этого мы чувствуем себя изолированными или даже пристыженными.