Стук повторился. Короткий и отрывистый.

Предположила, что это точно не Аргалон. Он бы не стал так деликатно стучать и вообще дверь бы снес.

Медленными шажками приблизилась, потянула за ручку и обомлела.

Аргалон стоял на пороге. Припав плечом к дверному косяку, сканировал меня темным непроницаемым взглядом.

— Я войду? — отчеканил он.

Вопрос прозвучал далеким эхом и я не сразу осознала, что на автомате отошла в сторону и впустила ректора.

Аргалон переоделся. Чистая темная рубашка с широким воротом, подчеркивающим сильную шею и рельефное тело. Судя по влажным волосам, он недавно из ванной. Запустив ладонь во влажные пряди, растрепал их и обернулся.

Я прикрыла дверь, прижалась к ней спиной. Честно, нервничала. Невроз мелким током тормошил сознание.

— Зачем вы пришли? — спросила, часто моргая.

— Держи, — мужчина протянул мне черные перчатки, — завтра мы будем в дороге несколько часов. Лучше, если у тебя руки будут защищены, — непродолжительная пауза, шумно втянутый воздух, — иначе тяжело будет сражаться.

Неожиданно.

Неловко сжала в руках мягкую кожу. Дорогие, я себе позволить такое расточительство не могла.

— Спасибо, — подняв глаза, столкнулась с тяжелым взглядом Аргалона и у самой дыхание оборвалось. Кислород в комнате словно наэлектризовался, — мы же используем в основном магию, а у меня даже клинка для битвы нет.

— Неважно. У тебя должны быть перчатки для верховой езды. Ты совсем не подготовлен, Буч.

— Простите, — я потерялась, чувствуя смущение. Взор ректора давил и странно будоражил.

— За что ты просишь прощения?

— За доставленные неудобства.

— Перестань, Буч. Ты совсем зеленый новичок. Я должен был учитывать твою неопытность, раз взял.

Я подняла на него глаза, не поверив услышанному. Аргалон не упрекал, не ругал. Напомнил мне про отсутствие у меня достаточных навыков, но мягко, без агрессии и унижения моей личности. В его словах не прозвучало то, как он жалеет, что взял меня с собой, хоть именно это я и боялась услышать.

— Я очень благодарен вам за возможность, — тихо вымолвила, — для меня много значит быть в вашем отряде.

— Благодарен?

— Да. Я понимаю, возможно вы жалеете, но…

— Буч, — Аргалон осек меня, — я не жалею.

— Но мне казалось…, — я моргнула, вспоминая его постоянное напряжение, грубость, которую возможно я воспринимала как девочка и могла ошибаться. Вдруг это обычная модель общения вышестоящих преподавателей с адептами.

— Нет, Буч, — Аргалон шагнул в мою сторону, одним шагом сократив расстояние и я машинально вжалась в дверь за спиной, — ты талантливый адепт и тебе нужна практика. Не буду отрицать, я действительно недоволен. Но не твоими навыками.

Глаза Аргалона впились в мои и потемнели, хотя куда еще темнеть?

Мне даже показалось, что его дыхание участилось. Мое тоже.

— Я не нравлюсь вам как человек?

На мой прямой вопрос мужчина изогнул бровь. По губам скользнула невеселая усмешка.

— Не то слово, Буч. Неправильно мыслишь. Мне не нравится многое. Но ты…, — Аргалон запнулся, — ты доводишь меня до бешенства. Каждый раз, когда вижу, хочу одновременно придушить тебя и уничтожить каждого, кто пытается причинить тебе вред. Я взял тебя с собой, потому что не готов был оставить одного в академии. Бросить без моего присмотра. Ты постоянно влипаешь в неприятности.

От внезапного признания мое лицо полыхнуло. Сам ректор стиснул зубы, словно слова таранили его изнутри.

— Я хочу о тебе позаботиться, Буч. Но мне не ясно почему. Не понимаю, с какой стати я хочу оградить тебя от всего мира. Вот это злит меня, Буч. Понимаешь?

Нет, не понимаю. Я в шоке. Я так сильно вжалась в дверное полотно, что позвоночником и затылком чувствовала каждую неровность.

Аргалон опустил ладонь рядом с моей головой, наклонился. Дыхание с легким отголоском хмеля коснулось моей кожи.

— Я не люблю лгать себе, Буч. Так вышло, что в последнее время я постоянно это делаю. Лгу и отрицаю твою значимость для меня. Не могу понять природу своих чувств и мыслей. Мне это не нравится, но ничего не могу с собой поделать.

— Вы…

Я осеклась, захлебнулась воздухом. Аргалон подался вперед, словно желая коснуться моих губ своими. Его рука рядом с моей головой сжалась в кулак. Ректор отвернул голову в сторону, замер.

Образовалась гробовая тишина, ее разрывал стук моего и его сердца.

— Вы хотели меня поцеловать? — спросила и ахнула. Лучше бы молчала.

Аргалон опустил ресницы, усмехнулся. Отстранился, медленно ощупал взглядом мои черты.

— Не знаю. В отношении тебя, Буч, я давно и ни в чем не уверен, — твердые мужские губы плотно сжались, а потом он сам потянул за ручку, отодвинув ошарашенную меня в сторону. — Добрых снов, Буч. Забудь обо всем, что слышал.

Хлопок двери вывел меня из ступора.

Что? Это? Сейчас? Было?

Аргалон признался мне в том, что я ему дорог? Что хочет меня защитить? А потом попросил забыть о его словах?

Да как такое забыть?

Меня буквально разрывало от эмоций.

Шок. Паника. Отрицание. Страх. Смущение. Много всего.

Уже засыпая, обняв подушку, я невесело хмыкнула своим мыслям.

Аргалон признался, что не понимает своих чувств. От него пахло хмелем, но лишь немного. Он не был пьян. Аргалон действительно не понимает, видно было по потемневшим глазам. Его ломают чувства и инстинкты, явно идущие вразрез с его принципами.

Он видит не то, что есть на самом деле и ему даже в голову не приходит, что со мной его в первую очередь связывает истинность.

Глава 22

— Подъем, Буч!

Утро началось со стука в дверь. К счастью, я не забыла накинуть щеколду. Судя по голосу — это толком не проснувшийся Кертис.

В голове немного трещало. Потянувшись на кровати, я свесила ноги.

— Буч?! — раздалось из коридора.

— Я слышу, — сипло буркнула в ответ.

Зевнув, приблизилась к деревянному корыту, опустила руки в прохладную воду и плеснула на лицо.

Прислушалась к себе. Настроение у меня на редкость оптимистичное, учитывая,