– Это не так легко.

– Надо постараться. Если, конечно, не хочешь уйти вмонастырь.

– Я подумаю.

– Помни, в наше время нравы сильно испортились. ОдриХепберн и Ингрид Бергман в летящих одеждах больше не существуют. Теперь со всехсторон сплошь пластмассовые куклы с мерзкими прическами.

Пэрис засмеялась, покачала головой и села за работу. К концурабочего дня ей доставили букет от Чандлера Фримана. Две дюжины красных роз изаписка: «Спасибо, что уделили мне время. Чудесный был обед. До скорой встречи.Ч.Ф.».

Биксби посмотрел на цветы, прочел записку и покачал головой:

– Профи. А розы прекрасные.

Пэрис тронуло, что Биксби так всерьез ее опекает. Онапослала в ответ благодарственную записку и выкинула Чандлера Фримана из головы.

Все следующие дни, в преддверие Валентинова дня, были оченьзагружены работой. Каждый клиент жаждал послать что-то необычное своемулюбимому человеку, что-то абсолютно оригинальное, чего ни у кого нет. Ксчастью, Биксу это до сих пор удавалось. А еще надо было готовить два вечера.

В четверг опять позвонил Чандлер. И пригласил в субботу вресторан.

– Мне очень жаль, Чандлер, но у меня работа. Я несмогу.

– А вы помните, какой это будет день? –многозначительно спросил он.

– Да, конечно, Валентинов день. Но от работы это меняне освобождает.

Если бы она сейчас не служила в такой фирме, то постараласьбы вообще не вспоминать о календаре. С Питером они всегда в этот день ужинали вресторане, даже год назад, хотя теперь Пэрис точно знала, что тогда он ужевстречался с Рэчел. Интересно, как он тогда выкрутился?.. Однако же выкрутился.А решение отложил до мая. И теперь справлять Валентинов день он будет вместе сРэчел.

– В котором часу вы освободитесь?

– Поздно. Скорее всего, в районе одиннадцати.

Она обслуживала небольшой прием и, по существующим правилам,могла уйти, как только гости сядут за стол. Но Пэрис решила оставить себелазейку и специально назвала такой поздний час. Вдруг да отстанет?

– Я подожду до одиннадцати. Пусть это будет позднийужин, а?

Пэрис колебалась. Она не знала, как поступить. Ей нехотелось заводить роман. Но разговор пошел в таком ключе, что это вполне можетпроизойти. Чандлер ее всячески к тому подталкивал. А она не поддавалась. Новсе-таки что-то в нем ее притягивало.

– Даже не знаю, Чандлер, – честно сказалаона. – Мне кажется, я еще к этому не готова. Валентинов день – это ведь непросто так…

– А мы сделаем «просто так». Я вас понимаю. Я тоже былв таком положении.

– Но почему обязательно я? – жалобно спросилаПэрис, и он удивил ее своим ответом.

– Потому что вы мне очень нравитесь. За четырнадцатьлет я таких женщин не встречал.

Это было сильное заявление, а хуже всего – он произнес еготаким тоном, будто действительно так считал. Пэрис не знала, что сказать.

– Вам лучше встречаться с женщиной, которой не нужноработать вечерами.

– А я хочу встречаться с вами. Чем вас не устраиваетполночь? Организуем что-нибудь простенькое. А если раньше освободитесь –позвоните мне. Ударим по гамбургерам! Никакого насилия. Никаких воспоминаний.По-приятельски отметим дурацкий праздник.

В его устах это звучало очень заманчиво. Пэрис боролась сискушением.

– Прошу вас, подумайте над моим приглашением. Я вамзавтра позвоню. Договорились?

– Ладно, – слабым голосом ответила она. Чандлерговорил так резонно, так просто и убедительно, что устоять было невозможно.

Всю ночь промучившись сомнениями, Пэрис так ни к чему и непришла. Ей и хотелось, и не хотелось с ним видеться. В пятницу утром, когда онпозвонил, она оказалась так занята, что не успела ни о чем подумать и сразусогласилась. Обещала позвонить сразу после приема и отправиться с ним естьгамбургеры. Форма одежды – джинсы. Превосходный выбор для Валентинова дня: иодной сидеть не придется, и романтическим свиданием не назовешь. Идеальныйвариант.

Гости сели за стол в девять часов, и в половине десятогоПэрис ушла. Чандлер заехал за ней в десять, как и договорились – в джинсах.Пэрис тоже надела джинсы, красный кашемировый свитер и допотопное белоеполупальто с капюшоном.

– Золушка, ты сегодня похожа на «валентинку», –улыбнулся он и расцеловал ее в обе щеки.

Они зашли в тихий ресторанчик, и он вдруг протянул ейнарядную коробочку и два конверта. А Пэрис для него ничего не приготовила.

– Что это? – смутилась она.

В конвертах были открытки, обе очень забавные, а в коробке –серебряная шкатулка с конфетами в форме сердечек. Подарок был тщательнопродуман.

– Спасибо, Чандлер, ты очень мил. А вот я для тебяничего не принесла…

– И не надо. Я ведь тебя пригласил, а не ты меня.Достаточно того, что ты здесь.

Он говорил искренне, и Пэрис была растрогана.

Вечер прошел непринужденно; в полночь она уже была дома.Чандлер проводил ее до дверей и целомудренно поцеловал в щеку.

– Спасибо. Все было чудесно, – сказала Пэрис,нисколько не кривя душой.

Сегодня у нее не было ощущения, что ее насильно вытащили, ичувствовала она себя свободно.

– Я так и хотел. Что делаешь завтра? Может, согласишьсяпрогуляться по берегу?

Пэрис недолго колебалась и кивнула.

– Отлично. В два я за тобой заеду.

На следующий день, в кроссовках и джинсах, они поехали кморю. И провели на берегу целых два часа. Погода была прекрасная, дул легкийласковый ветерок. Пэрис распустила волосы, и Чандлер восхищенно смотрел, какони летят на ветру.

Когда он привез ее назад, Пэрис пригласила его зайти ичто-нибудь выпить. Она, как всегда, налила себе холодного чая, а Чандлер пилбелое вино и любовался видом.

– Мне нравится твой дом, – признался он.

– Мне тоже. – Пэрис села рядом с ним на диван. Вего обществе ей было легко. – Жду не дождусь, когда приедет моя мебель.

Они провели вместе еще час, беседуя о детях и о том, почемураспались их браки. Чандлер сказал, что, по-видимому, уделял жене недостаточновнимания и не придавал значения ее выходкам.

– Наверное, я ей слишком доверял, – спокойнорассказывал он. – Мне казалось, ей можно верить.

– Кому-то надо доверять, Чандлер…

– С тех пор, по-моему, я лишился этой иллюзии.Наверное, поэтому больше и не женился. Ты ведь, очевидно, тоже верила своемумужу, – сказал он, в упор глядя на Пэрис. – И какие выводы?