Значит, все произошло в гостиной.

Стоун слышала, как Брайант на втором этаже переходит из комнаты в комнату. Каждое мгновение без сигнала бедствия успокаивало ее все больше и больше.

Когда сержант стал спускаться вниз, Ким наконец выдохнула.

Слава богу, что он не нашел тело.

Инспектор вернулась в гостиную и еще раз осмотрела хаос, царящий в ней. Среди осколков перед камином лежали лицом вниз две рамки для фото. Она осторожно подняла одну из них и увидела фото семидесятилетнего мужчины, улыбающегося из-под бумажной короны рождественского Щелкунчика. Ким решила, что это отец Наты Мэнселл, который, по словам Ванессы Уилсон, умер семь месяцев назад.

Детектив положила рамку на место и взяла вторую.

Та оказалась пуста.

– Никаких мыслей насчет того, чье фото могло здесь быть? – спросила она, показывая Брайанту рамку.

– Филлис Мэнселл? – предположил сержант. Они смотрели друг на друга поверх хаоса, царившего в комнате.

– Тогда зачем надо было забирать фото? Ведь если он хотел убить женщину, то наверняка знал, как она выглядит.

Брайант покачал головой. Он тоже ничего не понимал.

– Думаю, что она сама впустила его, – сказала Ким, оглядываясь.

Да, убийца не врывался сюда – в прихожей все было аккуратно.

Стоун вспомнила фото из личного дела, которое показала им Ванесса, и представила себе миниатюрную брюнетку, возвращающуюся в гостиную и закрывающую за собой дверь. После этого произошла стычка, но нигде не было ни крови, ни следов ранения… Так где же она, черт побери?

– Он ее захватил, – сказал сержант. – В точности как Корделла. Он отвез ее куда-то, чтобы…

– Сумочка, – внезапно произнесла Ким.

– Обычно я предпочитаю «Гуччи», – пошутил Брайант.

– Где ее сумочка? – спросила Стоун, оглядываясь и не обращая на него внимания. Нигде не было видно ни кошелька, ни ключей, ни проездного билета.

– Может быть, ее забрал убийца, или в нее вцепилась сама хозяйка…

– Ну конечно. Она попросила убийцу повременить с разрезанием ей горла от уха до уха, пока не соберет свои вещи, – скептически заметила детектив. – Если все эти вещи не валяются где попало, то, значит, они лежат в сумочке.

– Которой здесь нет, – согласился сержант.

– Он ничего ей не сделал, Брайант. – Стоун еще раз посмотрела по сторонам. Никаких признаков взлома, очевидные следы борьбы и две запертые двери.

– Командир, как и во многом другом в нашем деле, в этом нет никакого смысла.

Есть или нет, но таковы факты.

– Она его впустила, они, возможно, о чем-то поговорили, потом дело дошло до рукопашной, но вышла из дома она по своей воле, с сумочкой и бог знает с чем еще в руках, и тщательно закрыла за собой дверь. В точности как Корделл.

– Но она не прибралась, а это значит…

– Она была испугана, Брайант. Эта женщина была в ужасе.

– Тогда где она, черт возьми?

– За мной, Брайант. Мне кажется, я знаю ответ. – Ким быстро пересекла комнату.

– Вы нашли ее? – спросила миссис Райан, открывая дверь.

Стейси быстро покачала головой, и глаза женщины безнадежно потускнели. Девушке хотелось бы сообщить ей хоть какие-то обнадеживающие новости.

– Прошу вас, ну же, заходите, – пригласила ее хозяйка, делая шаг в сторону. – Филип сегодня утром пошел на работу, а я все еще не могу… Он не может сидеть здесь, не зная, что делать дальше, а я не в силах даже подумать о том, чтобы уйти из дома. Вдруг она вернется, а меня здесь не будет…

Глаза ее наполнились слезами, и она села на то же самое место, на котором сидела накануне. Но почти сразу же встала.

– Простите, могу я предложить вам…

– Со мной всё в порядке, миссис Райан. Прошу вас, садитесь, – Стейси всеми силами старалась успокоить женщину. – Я просто хотела рассказать вам, чем мы сейчас занимаемся.

Миссис Райан села и кивнула.

– Мы поговорили с Эммой, которая поссорилась с Джесси в воскресенье вечером.

– Поссорилась? – переспросила пораженная мать. – Дело что, дошло до рукоприкладства?

Стейси решила, что она должна знать правду.

– Да, миссис Райан. Есть запись, на которой Эмма дает Джесси пощечину.

– Она ударила мою дочь? – в ярости уточнила женщина.

Констебль утвердительно кивнула.

– Эта похотливая сучка ударила мою дочь? – повторила миссис Райан, вставая.

Стейси постаралась скрыть свое удивление тем потоком ядовитых выражений, которые изливались изо рта женщины. Одного того, какими словами она честила пятнадцатилетнюю девочку, было бы вполне достаточно, а ведь все это сопровождалось еще и невероятной злобой.

– Миссис Райан, я уверена, что это была просто пощечина. Она…

– Что она сделала с моим ребенком? Эта корова что, ударила ее кулаком или…

– Это была просто пощечина, – повторила Стейси, удивляясь тому, откуда у нее появилось желание защитить Эмму Уэстон. – Просто спор, который зашел слишком далеко. Такое случается даже среди лучших подруг.

– Подруги не бьют друг друга, – сказала миссис Райан, расхаживая по комнате. – И это, якобы совершенно случайно, произошло в день исчезновения моей девочки…

– Да, случайно, – согласилась Стейси.

– И что же она сказала в свое оправдание?

– Что она старалась не пустить Джесси к ее молодому человеку.

Лицо женщины стало пепельного цвета.

– М-молодому человеку?

– Да, миссис Райан. У Джесси есть молодой человек, и зовут его Дейл Джонс. Он производит впечатление порядочного мальчика. На год старше Джесси, и между ними не было ничего серьезного.

В глазах миссис Райан она прочитала вопрос.

– Он сказал, что секса у них не было, и я ему верю.

На лице матери появилось было облегчение – и тут же исчезло.

– Так он что, видел ее в воскресенье вечером? Он был последним, кто…

– Не думаю, что Джесси до него дошла. Они не договаривались встретиться, и Дейл настаивает, что не видел ее.

– И вы ему верите? – с недоверием в голосе спросила миссис Райан.

Стейси вспомнила юношу, встретившего ее на крыльце с джойстиком в руках. Ее инстинкт полицейской никак на него не реагировал.

– Да, верю.

– Тогда куда делась Джесси? – Миссис Райан нахмурилась.

– Именно это мы и пытаемся выяснить. Она ушла от Эммы и так и не дошла до Дейла. К сожалению, на этом пути не так много камер наружного наблюдения.