– Меня смущает ее подруга, – призналась Стейси. – Она уже привлекалась за насильственные действия, а Джесси, очевидно, разозлила ее так, что та съездила ей по физиономии.

– А что молодой человек?

– На него ничего нет. Но он не воспринимает их отношения как серьезные. Мне хотелось бы попасть в дом Эммы. Она явно что-то прячет, но у меня нет причин запросить ордер на обыск. – Констебль сказала это так, будто исчерпала все свои возможности.

– Все правильно, – одобрила Ким. – Но неужели ты так легко сдашься, Стейси? Включи воображение и используй имеющиеся в твоем распоряжении ресурсы. Давайте, ребята, – теперь она обращалась ко всем в комнате. – Я чувствую, что нечто так и ждет, чтобы мы его обнаружили. Жду от вас новых идей, энергичных действий, свежих мыслей и энтузиазма. Все поняли?

– Да, босс, – хором откликнулись сотрудники.

– Надо еще раз покопаться в биографии Корделла. Кто-то из вас должен связаться с криминалистами и выяснить последнюю информацию по нему и Филлис Мэнселл. А еще надо связаться с дорожной полицией и выяснить новости по аварии Сола Корделла. – Она поочередно посмотрела на Стейси и Пенна. – Как вы поделите это между собой, меня не касается.

В этот момент зазвонил ее мобильный. Стоун ответила и стала слушать, что ей говорит Вуди.

– Твою мать… – сказала она, разъединившись. – Особое внимание дорожной полиции. Сол Корделл только что умер.

– Ты что берешь – криминалистов или дорожную полицию? – спросил Пенн, когда босс и Брайант вышли из комнаты.

– Дорожную, – ответила Стейси, – поскольку уверена, что ты жаждешь вернуться к своему отпечатку.

– Он подождет. И вообще, ты чего такая нервная?

– И вовсе я не нервная, – ответила Стейси тоном, который только подтверждал сказанное Пенном.

– Это из-за Джесси, я угадал? – Сержант извлек из сумки свои наушники.

Он, конечно, угадал. Стейси почти не спала, думая о девочке, которая вот уже четвертую ночь проводила где-то вдали от своего дома, родителей, своих лекарств и от всего, что ей было близко и знакомо.

Накануне вечером констебль просмотрела все аккаунты Джесси в социальных сетях в поисках хоть какой-то активности, но, казалось, жизнь в этих аккаунтах застопорилась. Последний пост, который Джесси разместила в «Фейсбуке» в воскресенье во второй половине дня, касался каких-то мимимишных щеночков. Последний твит появился за два дня до ее исчезновения, а в «Инстаграме» висело фото входа в китайскую забегаловку, сделанное в субботу вечером, больше чем за двадцать четыре часа до того, как она пропала. То есть с аккаунтами Джесси ничего не произошло с самого утра понедельника, когда Стейси просматривала их в последний раз, если не считать множества постов от ее друзей с вопросом «что с тобой случилось?», ожидающих ответа.

Какое-то время констебль потратила на страницы Эммы Уотсон, на которых с воскресенья появился всего один пост. В понедельник вечером Эмма разместила фото Джесси и призыв ко всем, кто ее видел, связаться с ней. Около ста человек прислали свои комментарии, но ни один из них не сообщил никакой информации. Наилучшие пожелания, гифки, мемы, воздушные поцелуи, но ни слова о том, что Джесси кто-то видел.

– У нее нет с собой лекарств, – негромко сказала Стейси, отвечая на вопрос Пенна.

Тот нахмурился и извлек из своего контейнера нечто, похожее на коржик с изюмом.

– А для чего ей эти лекарства? – поинтересовался он.

Стейси открыла было рот, чтобы ответить, – и вновь закрыла его.

Она не собирается признаваться Пенну в той глупости, в которой ей только что пришлось признаться себе самой. Ей даже в голову не пришло поинтересоваться этим.

– Ну, и кто же написал тебе вчера вечером? – поинтересовался Брайант, выезжая с парковки.

– Не твое дело, папочка, – ответила Ким.

– И это был бы правильный ответ, если б у тебя имелась хоть какая-то личная жизнь. А так как у тебя ее нет, то, я полагаю, это как-то связано с работой, и хотел бы быть в курсе.

В его словах была логика.

– Тревис хотел узнать, как дела у Пенна.

– Очень мило с его стороны. И ты объяснила ему, что зажмурила глаза и заткнула уши до тех пор, пока паренек не покинет нас?

– До конца расследования я, пожалуй, выдержу, – заявила инспектор.

– А потом он от нас уйдет?

– Обязательно.

– Уверена? – не отставал от нее Брайант.

– Конечно, – не сдавалась Ким.

– А что будет со следующим? – Сержант объехал островок безопасности.

– С каким следующим?

– Ну, с тем, кто придет ему на смену? Вуди же не допустит, чтобы мы долго работали втроем.

– Об этом я подумаю тогда, когда это случится, – Ким пожала плечами.

– Это да, но, может быть, стоит попробовать…

– Ты думаешь, что нам надо оставить Пенна? – с ужасом спросила Стоун. Она едва не назвала сержанта Иудой.

– Я думаю, то, что он так не похож на Доусона, может сыграть положительную роль.

– Брайант, если ты заткнешься прямо сейчас, то это будет лучшее, что ты сможешь сделать.

– Командир, я просто…

– И закончим на этом! – рявкнула Ким.

Сержант шумно выдохнул через нос, но предусмотрительно замолк и хранил молчание до тех пор, пока они не припарковались возле больницы.

– Ладно, больше я не скажу об этом ни слова. Ты главная, тебе и решать.

– И это абсолютно правильное решение, черт побери. – Ким захлопнула дверь машины.

* * *

Подходя к входу, Ким попыталась проанализировать причину ее растущей неприязни по отношению к своему коллеге. Брайант постоянно давил на нее больше других, но всегда останавливался, когда она доходила до предела своей терпимости. А сейчас то ли он потерял нюх, то ли она стала слишком нетерпима.

– Думаю, что ее еще нет, – сказал сержант, когда они проходили мимо кафе, благоухающего ароматами бекона и поджаренного хлеба.

– Конечно, есть, – коротко ответила Стоун, все еще не отошедшая после их разговора.

Она с удивлением заметила, что Терри отсутствует на своем обычном месте, но потом вспомнила, что сейчас еще нет и восьми.

Несмотря на такую рань, инспектор была почему-то уверена, что Ванесса Уилсон уже сидит на своем рабочем месте. Они ведь уже давно поняли, что женщина не работает от звонка до звонка, а накануне ей пришлось уйти пораньше из-за болезни дочери, и поэтому Ким решила, что сегодня Уилсон должна появиться на работе раньше обычного. Ванесса не смогла бы стать главным врачом больницы в возрасте тридцати пяти лет, если б работала, как все остальные сотрудники.