– А ты? – спросил он с некоторым напряжением.

– Я вижу только то, что есть, – сообщил я. – Атакже то добавочное, что можно узнать или понять. Вон тот дом я вижуполупрозрачным, могу подсчитать ступеньки лестницы… да что считать, вон всецифры… Когда смотрю на стену, там тут же бегут сведения насчет марки бетона,плотности, скорости застывания, количества арматуры…

– А на хрена это тебе? – спросил он с недоумением.

– Не знаю, – ответил я честно. – А вот дерево… Этоклен. Он из семейства acer saccharum, на канадском флаге лист сахарного клена,их сто пятьдесят видов в Евразии, Северной Африке, Северной и ЦентральнойАмерике. Растут в лиственных и смешанных лесах. Клен остролистный, татарский,полевой, явор и другие используют в защитном лесоразведении, для озеленения,древесину – в производстве мебели, инструментов и прочего. Клены –хорошие медоносы. В октябре сахарным кленом только любуются, а вот в мартесобирают уникальный сок, гораздо более сладкий, чем сок березы. В преданияхзападных и восточных славян клен является деревом, в которое превращен человек.По этой причине кленовое дерево не использовали на дрова, ибо «клен от человекапошел», из него не делали гробов, ибо «грешно гноить в земле живого»…

Он наконец пришел в себя от обуявшего столбняка, возопил:

– Да на хрена… на хрена тебе это? Ты что же, куда ниглянешь, там страница энциклопедии?

– Почти так, – согласился я. – Честно говоря, мнетоже кажется, что я переборщил. Но с другой стороны, везде видеть голых бабсили подрисовывать портретам усы и бороды – это вообще какое-то детство.

Он обиделся:

– Никакие не усы! Есть прикольные художники, что такподделывают портреты или переиначивают плакаты, что со смеху лопнешь!

Я сдвинул плечами.

– Верю. Но я как-то… не хочу жрачить по любому поводу. И безповода.

Он помолчал, сказал тихо:

– Ты очень изменился с тех пор, как ушла Каролина. Не повнешности, в этом мы все… Но вон Аркадий как был… гм… таким и остался. Да и всетакие же, даже Светланка. А ты стал другим. Раньше ты прикалывался чаще, чем я.

– Изменился, – согласился я. – За четверть векаможно измениться.

Он взглянул коротко, вздохнул. Я тоже промолчал, он и такпонимает, что я без очков, корректирующих реальность, только потому, что уже симплантатом. Да, я был в числе первых, кто воспользовался усовершенствованнойреальностью с помощью компьютерного терминала, потом – шлема, неделю назадтоже в числе первых решился на установку мозгового имплантата. Да что там«решился», настоял, пробился в число первых, но это не значит, что оказался впервом десятке: в первой тысяче, да и то, считаю, повезло.

Остальной народец, который попроще, предпочитает смотреть намир и видеть его таким, какой он есть, даже гордятся этим, идиоты. Все равно,что если бы жрали сырое мясо, разрывая его руками и зубами, и гордились быэтим. Ладно, пусть смотрят на «естественные» объекты, пусть живут неспешно,пусть не напрягают мозги, пусть больше развлекаются, оттягиваются, балдеют. Онине стремятся в будущее, им и здесь хорошо.

Да, собственно, и хрен с ними. Все равно в будущем им делатьнечего.

Мы вышли из машины, она закрыла дверцы и двинулась вподземный гараж, где помоется, почистится и встанет на свое место в тесномряду, настолько тесном, что двери невозможно открыть, даже поднимающиеся вверх,еще один плюс в пользу автопилота.

Коля с ходу принялся рассказывать анекдоты, часть из них ужепро виртуальную, разделенную или улучшенную реальность, сам хохотал во всегорло. Навстречу идет статная женщина, с потрясающей фигурой, хорошо одета, ябросил на нее короткий взгляд и прочел моментально, что ей тридцать восемь,разведена, без материальных или жилищных проблем, старший консультант пораспределительным вычислениям, от одиночества не страдает, но познакомилась быс интересным человеком для совместного досуга…

Она взглянула в нашу сторону, легкая улыбка осветила еелицо, одежда на миг исчезла, я увидел крепкое загорелое тело с белымтреугольником внизу и ослепительно белой грудью: загорала по старинке, вкупальнике. Видение длилось долю секунды, я успел увидеть достаточно, чтобыпонять: лифчиком не пользуется, интим-прическу не делает, даже в подмышечныхвпадинах длинные густые волосы, есть и такое направление в современной моде, внужных местах на теле приятные нежные валики жира, которые так любят мужчины…Тут же все исчезло, это как кусок жареной печенки перед носом голодного пса, амужчину многие женщины почему-то представляют именно в этом виде.

Коля, как ни странно, на нее не среагировал вовсе, язапоздало сообразил, что она выделила только меня и показалась такой именномне. Видимо, ее визуализация настроена таким образом, что, к примеру, женщиныее вообще не видят либо видят как нечто безликое, а мужчин распределила постепени интересности.

Ого, сказал я себе глумливо, начинаю пользоваться женскимвниманием. Даже вот так, на улице, чего раньше никогда не было. Наверное,слишком разрисовал себя в визитке, которую видят все. Скромнее надо. Скромнее.

Коля оглянулся вслед женщине.

– Что так рассматриваешь?.. Что-то серое, как пыльный мешокс соломой.

– Да так, – ответил я, – так просто. Я ж некапризный.

Высокий уровень допуска, высокий, сказал внутренний голос.Выше моего разве тот, которому открыт и номер телефона или адрес. Остальные,как вон Коля, не видят даже того, что одинока и не прочь познакомиться.

Дверь с двух шагов узнала меня, послышался щелчок,отпрыгнула и скрылась в проеме. Лифт заторопился вниз, высвечивая на таблономера этажей и секунды, через которые распахнет перед нами двери. Коляозабоченно взглянул на запястье, где блестят золотом крупные часы.

– Ты долго не собирайся, хорошо? А то без нас всю водкувыжрут.

– У тебя в прошлый раз были другие, – заметил я.

– В прошлый раз не было вот этого, – ответил он гордо иткнул в одну из кнопок.

Призрачный циферблат исчез, появились цифры: 36,4236.

– Это твоя температура? – спросил я. – А почему нетридцать шесть и шесть?

– Долго жить буду, – ответил он с довольной ухмылкой.

– А температура при чем?

Двери распахнулись, Коля с широчайшей улыбкой, словно убуддийского идола, шагнул в кабинку. Та, не дожидаясь команды, по дефолтувыбрала этаж, на котором моя квартира, и понеслась с таким ускорением, что нашиФаберже оттянулись к полу.

– Доказано, – объяснил Коля с чувствомпревосходства, – что люди, у которых температура тела ниже, чемстандартные тридцать шесть и шесть, живут намного дольше. Это не зависит отпола, расы и вероисповедания. Я встречал чувака, у которого вообще тридцатьшесть и две десятых!.. так что давай, меняй свой китайский «Ролекс» на воттакие, полезные… А вот это видишь?