Что такое усовершенствованная, узнал на своей шкуре сегодня:мои очки заглючили, я отдал в ремонт, мой заместитель Денис Уфимцев угодливопредложил свои, дескать, последней модели, шеф, не пожалеете. Я оделся иотправился на соседнюю строительную площадку, где строим филиал. Все верно, непожалел: мир через очки Дениса выглядит ярче, умытее, чище и вообще бодрее, чемказался в моих очках.

Навстречу через пункт контроля и досмотра вышел рослыйчеловек в шкуре из леопарда, в десантного образца брюках и в мушкетерскихсапогах с сильно приподнятыми шпорами. На широком кожаном поясе короткий меч,«акинак», подсказал мне бесплотный голос в ухо, и длинный нож с утяжеленнойручкой, явно приспособленный для метания.

Я принял его за персонаж какого-то фильма, однако он широкои дружелюбно улыбнулся мне издали, сделал рукой непонятный жест, но вроде быприветственный.

– Слава Табитс!

– Слава, – ответил я машинально.

Через несколько шагов я оглянулся, в самом деле широкиеплечи стягивает шкура из леопарда, лапы и хвост свисают ниже пояса. Ножны мечабогато украшены золотыми накладками, брюки имитируют листву сельвы, а сапогитакие, что хоть сейчас вспрыгивай на горячего коня и, подбадривая его шпорами,в бой за миледи или против, не помню, за Алую и Белую розу, да здравствуют…

Скифы, подсказал бесплотный голос. Кстати, через две неделивыборы президента Скифии. Ты уже подумал, за кого будешь голосовать?

Вот оно что, пробормотал я мысленно. Так я, оказывается,скиф? Значит, иду не в реальности Дениса, а в разделяемой реальности скифов?

Нет, подсказал автоматический советник в дужке очков, этореальность Дениса, но встроена в разделяемую реальность скифов. Так как скифовна планете немного, увидеть их вот так – редкость, диссонанса невозникает.

Еще раз оглянулся, пробежал взглядом по улице, домам,столбам с рекламами и перетяжкам. Вон тот черный меч, выставленный вокне, – из мира скифов, понятно, зато полностью голые бабы, свободно дефилирующиесреди прохожих, это уже придумки озабоченного Дениса. Не думаю, что у скифовженщины ходили голыми. А если и ходили, находят же «скифских баб», каменныеглыбы, из которых высечены эти женщины, то у тех вымя было до пояса, животывздутые, а задницы широченные. Нет, это явно не скифки… Наверное, киммерийки.

Рабочие быстро и умело возводили стены, здание растет наглазах, новые нанотехнологичные материалы позволяют возводить нечто хрустальноес виду, но крепкое, как горный хребет Пиренеев. Кто-то из рабочих в привычнойформе, но вот прошла голая женщина, вот там русалка высунулась из люка, средиработяг то и дело снуют то мрачные типы из гангстерских саг, то опереточныекорсары, а то и вовсе мультипликационные шреки или дюкнюкены.

Надо с Денисом поговорить, мелькнула мысль. Слишком уходит виллюзорный мир, даже сам не понимает, что погряз уж чересчур. Иначе бы неодолжил очки, что выдают его с головой. Он же считает все, что видит, вполнеестественным. Черт бы побрал эти технологии: и люблю их безумно, что вывели насиз пещер и обещают сделать высшими существами, и ненавижу, что столько хороших,но слабых людей затаптывают в пол, так или иначе все равно проводя естественныйотбор.

На выходе из офиса я увидел совсем уж широкую от улыбкиморду Коли. Он с энтузиазмом потряс мою руку, похлопал по плечу, по спине,только что не по заднице, хотя и это вошло в обычай среди продвинутой молодежи.Хорошо, мы не молодежь, Коля уже лысоват, немного сутулится, но штаны все такиеже пятнистые, это не меняет, герой.

– А я тебя жду, – заявил он. – Ты помнишь, у Жанныдень рождения?

– Да? – спросил я. – Ну да, конечно, помню…Сегодня?

Он засмеялся.

– Прямо щас. Едем!

– Не могу, – ответил я. – В гости, это ж подарокнадо, цветы… Сперва ко мне, хоть переоденусь.

– Да ты и сейчас не в спецовке, – ответил он сосмешком. – Уже директор?.. Еще нет?.. Ладно, ты вкалываешь каксумасшедший. Обязательно потащат наверх. Если сумел организовать работу десятичеловек, то сумеешь… может быть, и сотни.

– И кофе хлебну, – сказал я. – Вот что не признаю,так эти энерджайзеры.

– А кофе?

– Кофе пока справляется.

Я щелкнул брелоком, ярко-зеленый автомобиль сорвался состоянки и, ловко лавируя между припаркованными машинами, быстро прижучил к нам.Автомат издали определил, что нас двое, дверцы с обеих сторон подпрыгнули изастыли, как жесткие надкрылья жука. Коля с удовольствием сел справа, ременьбезопасности моментально прижал его к сиденью.

Машина, получив все указания, быстро выбралась на шоссе.Коля посматривал с интересом, возьмусь ли за руль, настоящие мужчиныпредпочитают водить сами, но я уже убедился, что автомат быстрее реагирует,лучше просчитывает возможность пробок впереди, постоянно сверяется черезспутник с темпом движения во всем районе, знает, когда в какой фирме начинаетсяобеденный перерыв, что выплеснет на улицу голодных сотрудников, которым нужнообязательно перебежать на другую стороны улицы, хотя такая же жраловка есть ирядом.

На въезде в мой район Коля взглянул на дорожный знак,обозначающий «Главная дорога», чему-то засмеялся довольно скабрезно. Я смолчал,для меня знак означает лишь, что мне должны уступить дорогу, моя главная,водитель большегрузных грузовиков здесь увидит надпись: «Въезд в центрбольшегрузного транспорта запрещен», а жители этого района увидят добавочное:«Открыт новый клуб на Веневской».

Вообще программу распознавания символов можно настроить так,что каждый увидит то, что для него полезно или необходимо, а можно и так, чтовезде одни лишь глупенькие приколы и дурацкое гы-гы. Что делать, дураков рождаетсяровно столько, сколько и при Иване Грозном. Они пока не мешают, даже приносятпользу, так как в обществе хватает работ, где не требуется особого интеллекта.

Коля вертел головой и с интересом рассматривал наш район.Дурацкая улыбка то и дело раздвигала толстые губы. В одном месте он дажепричмокнул и сделал руками вполне определенное движение, словно потянул на себяобеими руками тугой рычаг, вообще-то трудно интерпретировать как-то иначе, чемя вообразил, но, может быть, я зря на Колю думаю так уж упрощенно. В концеконцов, ему не двадцать лет, мог бы и поумнеть в этом стремительно меняющемсямире.

– Классный у вас становится район, – сообщил оннаконец. – Веселые чуваки живут!

– Чуваки? – переспросил я. – Так мой отец ещеговорил. Сейчас говорят, кирдэки. А еще рэпкуры или шагцы.

– Все равно район классный, – сказал он. – Вообщездорово здесь. А что там за башня?

Я посмотрел в ту сторону, куда он показывал, но для меня тамтолько зеленый лес, что тянется на шесть километров на юго-запад.

– Не знаю, – ответил я. – Каждый волен толочьтраву в той сказке, которую сам создает. Или в той, которую для него создалилюди поумнее.