– Если честно, – сразу сказал Макс Томин, – то иодин из миллиона вообще-то много.

Его вечный оппонент, Бео Мамин, сразу спросил ехидно:

– Разве? На чем основываешь свою дурь?

– На Земле восемь миллиардов, – напомнил Макссвысока. – Их можно не принимать во внимание, но один из миллиона –это восемь тысяч человек. Активных, энергичных. Возможно, честолюбивых илилелеющих какие-то замыслы. При той мощи, которую им дает стремительный взлеттехнологии, именно здесь и таятся самые серьезные опасности. А остальные…которые «просто люди», переходят в стаз обыкновенных трутней. Пчелы их негонят, даже кормят, те живут остаток жизни и вымирают, не оставляя следа ипотомства.

– Гуманное решение, – фыркнул Бео. – Не убиватьввиду ненадобности, а дать помереть от старости.

– Счастливой старости, – уточнил Макс.

– Да хотя бы и счастливой! Думаешь, не позавидуют тем, ктопродолжает жить?

Макс фыркнул:

– А сейчас хиляки разве не завидуют тем, у кого мышцыполучше? Но не идут же качаться, а горбятся в виртуальных мирах, где они всетакие крутые, могучие, красивые, умные…

Бео сказал нравоучительно, с неудовольствием:

– Ты на виртуальные миры не гони, не гони! Они все разные…

Не все, подумал я, но, грубо говоря, все виртуальныереальности делятся на эквивалентные, это когда смотришь хоккей, сидя дома вкресле, и видишь все то, что видят зрители, и искусственные, когда смотришьрисованные мультфильмы. И есть еще подправленные, обогащенные, измененные,информационные, которые служат вовсе не для развлечений, а для еще болееинтенсивной работы.

Но, конечно же, все трутни, так называемые «простые люди»,массами хлынули в виртуальные миры. И конечно, совсем не в те, которыеиспользуются для работы. К тому же революционные преобразования втехнологиях позволили достичь эффекта полного погружения, когда практическиневозможно отличить виртуальную реальность от невиртуальной.

Трехмерное изображение пришло давно, но теперь сталидоступными и тактильные характеристики, удешевились, стали по карману рядовомупотребителю. То есть виртуального персонажа можно не только пощупать, но и…если это «Sims-4», то там такие голые бабы, а мужчины остаются мужчинами, дажеесли у них звания докторов наук, обязательно проверят, что еще можнопроделывать с такими персонажами, а потом с чувством глубокого и неподдельногоудовлетворения скажут, что да, можно запускать в широкие массы, та-а-а-коепринесет высокую прибыль!

Более того, в он-лайне можно бродить по дивным виртуальныммирам, мочить чудовищ и обращаться с другими персонажами, с инымисовокупляться, без этого ну никак, а потом уже встретиться в реале и посмотретьдруг на друга. Или не смотреть, зачем: все мы предпочитаем красочныепридуманные миры серым будням.

Так что «простые» уходят в гедонистическую виртуальность,уходят, уходят. Некоторые даже понимают, что это некая разновидность эвтаназии,только растянутая на всю жизнь, но ведь и вся жизнь – эвтаназия, только нетакая сладкая, восхитительная, дурманящая!

Мы, руководители научных центров по разработке высокихтехнологий, собираемся на ежегодный слет в Торонто, в этот раз наибольшимуспехом пользовался доклад профессора Джона Гордона о сингулярности. ТолькоЗигмунд Зельд, профессор из Дрездена, не разделял общего энтузиазма и сприсущей немцам педантичностью в перерыве между заседаниями сказал ему:

– Дорогой Джон, я бы на вашем месте не говорил так уверенно!Сингулярность может и не состояться.

Гордон вскинулся.

– Это почему же?

Зельд сдвинул плечами.

– Да причин сотни. Скажем, ядерная война. Не междусверхдержавами, понятно, но у террористов есть чемоданные атомные бомбы. Естьштаммы смертоносных вирусов… А что скажете, если на Землю рухнет гигантскийметеорит? Ничего мы с ним не поделаем, а убежать тоже некуда. Я уж не говорю определах сложности систем, это вам может быть недоступно…

– Это почему же? – спросил Гордон враждебно.

– Показалось, – ответил Зельд галантно. –Извините, если что. Но уже видны пределы, через которые не преступить…транзистор уже не уменьшить – три атомных слоя – предел… Нефтьзаканчивается, а вот альтернативные источники энергии пока что недостаточны, нетак ли? Ну, а еще всегда есть опасность увлечься какой-нибудь дурью типабуддизма или йоги и навсегда отказаться от технологий. Не именно буддизмом, этохерня, а чем-нибудь новым, ярким и сильным, что, однако, уведет человечество спути технического прогресса в какие-нибудь созерцания пупа.

Гордон нахмурился, отмахнулся со всем оптимизмом юности,хотя вообще-то Гордон старше Зельда на двадцать лет.

– Вы чересчур пессимистичны! Эти простые, что с головамиушли в виртуальные миры, нам не помеха. Мы им дали хлеба и зрелищ. Что еще?

– Мы сами, – сказал Зельд.

– Мы? – изумился Гордон. – Вы в своем уме? Чтоб мысами по доброй воле… по своему желанию свернули с сияющей дороги прогресса?

– А если вы прогрессом обзовете что-то иное?

– Что? – не понял Гордон. – Какой может бытьпрогресс вне дороги высоких технологий?

Зельд грустно усмехнулся.

– Извините, это у меня такое настроение. Мой племянник ушелв какую-то религиозную секту. Пытаются познать какие-то тайны смерти… Они тожеэто считают прогрессом! Извините, еще раз извините.

Мир меняется стремительно, вспоминал я слова Светланы, покамашина, как серебристая пуля, неслась по скоростному шоссе. К счастью, у менясовпало хобби и работа, так что без труда успеваю следить за всеми изменениями,приспосабливаться, более того – мне этого темпа, сумасшедшего для других,мало, мало, мало.

Нет, я не скоростник, но работаю в сфере высоких технологий,жадно слежу за новостями, все новинки и так выхватываю из первых рук и тут жеприспосабливаю в нашей фирме, так что для меня это все естественно, я даже могупобурчать, что уж слишком все медленно внедряется, от открытия до внедренияпроходят месяцы, совершенно забывая, что во времена моей юности этот путьсоставлял годы, а во времена юности моего отца – десятилетия.

Так что если я и не хватаю какие-то новинки, то потому, чтоони мне и на хрен не нужны, а совсем не потому, что я о них не знаю или боюсь,как обычно случается с Аркадием или Леонидом.

До этого я знал насчет виртуальной реальности, у самого вдоме одна стена покрыта, как обоями, пленочным экраном, там еще те миры, каксозданные умельцами крупных специализированных фирм, так и самоделки, плюс парамоих, которые сконструировал я сам, благо теперь с упрощенными донельзяредакторами любая домохозяйка создает себе мир грез таким, каким желает зреть,однако теперь существует еще и усовершенствованная реальность – помогаетработе и вообще взаимодействию с этим усложняющимся миром. Полностьювиртуальная, это в которой оттягиваемся на всю катушку, а вот вусовершенствованную тащим все больше искусственных гаджетов и скинов… правда, вполностью виртуальную перетаскиваем кое-что из реального, конечно же, тожевиртуальное, так что различие между двумя виртуальными реальностями постепенноначинает пропадать, что мне как-то вроде наждаком по голой коже.