Женя оглянулась и невольно ахнула. Довольнотихо, во всяком случае, неожиданно вошедший человек ее не услышал. Да онсейчас, наверное, и выстрелов не услышал бы, потому что все его внимание былоприковано к Олегу.

А у Жени мелькнула мысль, что за основудизайна этой погребальной конторы были, пожалуй, взяты два цвета не какобозначение света (жизни) и тьмы (смерти) и даже не как намек на траурные цветаевропейцев и некоторых восточных народов, просто интерьер явился отражениемвнешности хозяина. Ей еще никогда не приходилось видеть столь мертвенно-белоголица, чудилось, лишенного всех красок жизни. Это недвижимое пятно белело вобрамлении тускло-черных, гладко зачесанных назад волос, черной бороды ичерного костюма. Траур был полным – отсутствовала даже белая рубашка. Двумябесцветными нашлепками казались прижатые к груди руки. У незнакомца были черныеглаза, которые могли бы показаться просто дырами, просверленными в голове, еслибы не выражение возмущения и ненависти, которое мерцало в них, напоминая, что ввыставочном зале возник не призрак, восставший из могилы непосредственно послезахоронения, а относительно живой человек.

Вот именно – относительно, судя по тому,какими вялыми были его движения и какое слабое шипение вырывалось из горла:

– Что вы здесь делаете?

– Как – что? – изумился Олег, на которогозловещий незнакомец, судя по всему, не произвел никакого впечатления. –Гробик выбираем. Однако аршина у вас, как я вижу, нет. Но что же делать? Нельзяже такую вещь покупать без примерки. Это ведь на всю жизнь… в смысле на всюсмерть… словом, ясно. Делать нечего, придется уподобиться вышеописанномупомещику: когда у него бывали гости, он приводил их в сарай с гробами, вкоторых лежало сухое сено, и, чтобы показать, как ему будет после смерти ловкои покойно в них, укладывался то в один гроб, то в другой.

С этими словами Олег проворно, будто месяцпредварительно репетировал, вскочил в приглянувшийся ему гроб и затих.

Черно-белый человек сорвался с места и ринулсявперед с выражением такой ярости на лице, что Женя всерьез испугалась за своегонового знакомого. Однако Олег уже выметнулся из гроба, как чертик из табакерки,и стал по другую сторону постамента, будто в окопе с высоким бруствером.Налетев на гроб, черно-белый человек замер, вцепившись в этот зловещий предмети продолжая потрясенно выдыхать:

– Что вы? Да как вы?

– Не переживайте, бога ради, – дружескипосоветовал Олег. – Вы что, думаете, я хулиган какой-нибудь, для которогонет ничего святого? Ошибаетесь. Просто решил позаботиться загодя. Нынче баксыесть, а завтра, не дай бог, ударит какой-нибудь очередной кризис, банк сгорити… – Он выразительно присвистнул. – А ведь когда привыкаешь копределенному уровню комфорта в жизни, с ним уже трудно расстаться и после нее.Вот и надумал прицениться. Четыре тысячи у. е. – это, конечно, круто, ноуж больно вещь хороша! – Он помуслил пальцами край гроба, словно полупиджака в магазине готового платья.

«Четыре тысячи долларов?! – Впечатление,произведенное на Женю этими словами, заглушило даже испуг. – Да… вот это иесть загнивающий капитализм!»

– Нет, к такому ответственному делу, каксмерть, надо подготовиться загодя, – продолжал Олег, глядя стольпростосердечно, что даже возмущенный похоронщик не находил в себе сил прерватьэту задушевную речь. – Как говорил классик, беда не в том, что человек смертен, –беда в том, что он внезапно смертен! Скажем, сегодня молодой юноша накушался дополного одурения какого-нибудь «Солнцедара» (или что там вообще пили, в боевомвосемьдесят пятом?) и полез махать кулачищами с явным намерением проломить кому-нибудьбашку, а через два дня его самого находят в заброшенном доме с проломленнойголовой. Или дорожник ремонтирует себе какой-нибудь отрезок пути, думая лишь отом, как вечером пойдет с женой в драмтеатр, а тут ба-бах! – потерявшийуправление «москвичок» бьет его в спину с такой силой, что он влипает головой васфальтовый каток и планы его становятся навеки неисполнимы. А то, к примеру,некий бизнесмен катит на своем «мерсе», останавливается на светофоре, но…

– Пошел вон! – вдруг выкрикнулгробовщик. – Вон отсюда! – Он сунул руку в карман. – Кто тебяпослал? Ты откуда взялся, гад?!

– Кирилл Петрович, вы здесь? – послышалсябезмятежный женский голос, и немолодая женщина в строгом темном костюмезаглянула в зал. – Извините, я выскочила на минутку, тут в «Дары природы»привезли дешевых кур, вам не надо? Ой, у нас клиенты…

– Пока нет, – улыбнулся Олег. – Показаказчики, и то потенциальные. Мы, пожалуй, забежим позднее, уже с деньгами.Извиняйте, если что не так!

И, проворно лавируя между гробами, он вылетелиз зала, прихватив за руку Женю.

– Вы что?! – начала было она возмущенно,едва очутившись на улице, но Олег, бросив на ходу:

– Все потом! – втолкнул ее в «Тойоту» и сместа рванул так, что под колесами засвистело.

Женя стиснула кулаки, чтобы унять дрожь. Олегпокосился на нее и выключил кондиционер. – Я тоже… замерз, – сообщилон, и Женя впервые обратила внимание, что ее бравый спутник несколькопобледнел. Можно себе представить, как выглядела она сама. Но лучше не надо.

– Не пора ли объясниться? – спросила она,напряженно глядя вперед, но уже не замечая расстилавшихся перед ними тенистых,уютных улиц.

– Пора, – согласился Олег, вытаскивая изкармана смятую рекламную листовку. – Вот, взгляните.

«Ритуальные услуги», – прочла Женя. Так,это уже известно. Часы работы – с семи утра до полуночи, надо же, какоетрудолюбие! Богатый ассортимент гробов – что верно, то верно, богатый. Переченьвидов услуг… жуткий, конечно, перечень, включающий такие штучки, как хранение,гримирование и бальзамирование.

Женя двумя пальцами вернула Олегу листок,испытывая тот вполне объяснимый страх, который посещает всякого человека примысли о неизбежности применения тех или иных услуг к нему самому, однакоСтрельников покачал головой:

– Не все прочли. Переверните.

Женя послушалась с такой опаской, будто наобороте ее ожидало… ну, не знаю что! Воплощение кошмара, что ли!

И не очень-то ошиблась, хотя слова выгляделина первый взгляд вполне обыденными:

«Используйте смерть, ибо это великаявозможность.«Бардо Тодол».

– «Бардо Тодол»?! – с ужасом повторилаЖеня.

– Тибетская Книга Мертвых, – пояснилОлег, осторожно въезжая во двор, образованный каре изрядно облупившихся, но ещедовольно симпатичных «сталинок».