– Вы знаете, что мне нужно. – Он едва слышно хохотнул –мрачно и настороженно. Потом взглянул на меня и тут же отвел глаза. – Вывсе поняли по рассказам, но здесь, на морозе, я разговаривать не могу. Здесьеще хуже, чем в Джорджтауне, – кстати, там я и живу. Я надеялся сбежать отхолодов. И зачем вы потащили меня в Лондон и Париж в такое время года? –Новый приступ сухого, беспокойного смеха. Видимо, он не мог смотреть на менядолее минуты, словно на ослепительный свет. – В Лондоне стояли жесточайшиеморозы. Я ненавижу холода. Но ведь здесь же тропики? А вот вам все снятсясентиментальные сны про зимний снег!

От последнего замечания я чуть не лишился дара речи и дажене успел скрыть свои чувства. На мгновение меня охватила ярость, но я сумелсовладать с собой.

– Идемте в кафе. – Я указал на старый Французский рынокпо другую сторону площади и поспешил вперед по мостовой. Я был слишкомвзволнован и сбит с толку, чтобы рисковать, продолжая разговор.

В кафе было чрезвычайно шумно, но тепло. Я прошел в самыйдальний от двери угол, заказал нам обоим по чашке кофе с молоком и замер внапряженном молчании, разглядывая липкую поверхность маленького столика и краемглаза мрачно следя за тем, как он, дрожа с ног до головы, взволнованно размоталкрасный шарф, потом надел его снова, стянул тонкие кожаные перчатки, засунул ихв карманы, затем вытащил, надел одну из них, другую положил на стол, сновасхватил ее и натянул на вторую руку.

В нем определенно было что-то жуткое – неискренний, нервный,цинично хихикающий дух внутри пленительного молодого тела. Но я не мог отвестиот него глаз. Зрелище доставляло мне поистине дьявольское наслаждение. И,думаю, он это знал.

За безупречно красивым лицом скрывался провокационный ум. Онзаставил меня осознать, как нетерпим я стал к любому, кто действительно молод.

На столике перед нами появился кофе, и я взял в руки теплуючашку, направив струю пара себе в лицо. Он смотрел на меня большими чистымикарими глазами, словно это я его загипнотизировал, и пытался спокойновыдерживать мой взгляд, что давалось ему с большим трудом. Восхитительный рот,красивые ресницы, отличные зубы.

– Черт возьми, да что с вами такое? – спросил я.

– Вы прекрасно знаете. Вы обо всем догадались. Я не ввосторге от этого тела, месье де Лионкур. Понимаете, у похитителя телвстречаются свои маленькие трудности.

– Так вот чем вы занимаетесь?

– Да, похититель тел высшего класса. Но разве вы не зналиэтого, когда согласились встретиться со мной? Простите мне мою неловкость.Большую часть жизнь я был худым, если не сказать тощим. Никогда не отличалсяхорошим здоровьем. – Он вздохнул, и на секунду молодое лицо подернулосьпечалью. – Но эту страницу я перевернул, – с неожиданным стеснениемдобавил он. – Из уважения к вашему высочайшему сверхъестественному интеллектуи обширному опыту позвольте побыстрее перейти к делу…

– Ты надо мной не издевайся, гаденыш, – едва слышнопроизнес я. – Будешь играть со мной в свои игры, я медленно разорву тебяна куски. Я же сказал, ты мне не нравишься. И титул, который ты себе присвоил,мне тоже не нравится.

Он заткнулся и совершенно успокоился. Может быть, он потерялприсутствие духа или же застыл от ужаса. Мне показалось, что его страх внезапносменился холодной яростью.

– Ладно, – тихо ответил он ровным, без тени безумияголосом. – Я хочу обменяться с вами телами. Хочу получить ваше тело нанеделю. Заботу о том, чтобы вам досталось вот это тело, беру на себя. Ономолодое, совершенно здоровое, да и внешне вам, насколько могу судить,понравилось. Если желаете, я покажу вам медицинские справки. Непосредственноперед тем, как я получил его в свое распоряжение – или же украл его, – онопрошло тщательное обследование. Оно довольно сильное – это видно. Да, сильное,удивительно сильное…

– Как вы это делаете?

– Мы сделаем это вместе, месье де Лионкур, – оченьвежливо ответил он, с каждой фразой его голос становился все любезнее илюбезнее. – В случае с таким созданием, как вы, о краже тела и речи бытьне может.

– Но вы пытались, да?

Он посматривал на меня, не зная наверняка, как лучшеответить.

– Но меня нельзя в этом винить, не так ли? – сказал онумоляющим тоном. – Я же не обвиняю вас в том, что вы пьете кровь. –Произнося слово «кровь», он улыбнулся. – На самом деле я просто старалсяпривлечь ваше внимание, что оказалось нелегкой задачей. – Он казалсязадумчивым, очень искренним. – К тому же на определенном уровне – внезависимости от того, насколько глубоко он скрыт, – всегда необходимосотрудничество.

– Хорошо, – ответил я, – но какова механика этогодела, если я не слишком грубо выражаюсь. В чем заключается сотрудничество?Объясните подробнее. Я не верю, что это получится.

– Да ладно вам, конечно верите, – он произнес эти словамягко, как терпеливый учитель. И казался мне едва ли не воплощением Дэвида, нобез его энергии. – Как же иначе я раздобыл бы это тело? – Онсопроводил свои слова соответствующим жестом. – Мы встретимся в подходящемместе. Потом поднимемся над нашими телами, что вы прекрасно умеете и таккрасноречиво описали в ваших книгах, а затем вступим во владение телами другдруга. Ничего сложного здесь нет – только мужество и сила воли. – Онподнял чашку – рука сильно дрожала – и выпил большой глоток горячегокофе. – Для вас это проверка мужества, больше ничего.

– И как я зацеплюсь в новом теле?

– Некому будет вас вытолкнуть, месье де Лионкур. Это совсемне то, что одержимость. Нет, одержимость – настоящая битва. Входя в это тело,вы не встретите ни малейшего сопротивления. Вы можете оставаться там, пока непожелаете уйти.

– Это чересчур загадочно! – воскликнул я с заметным раздражением. –Я знаю, на эту тему написаны тома, но что-то здесь не…

– Позвольте мне изложить вам все по порядку, –предложил он, понизив голос. – Это научный вопрос, но ученые умы пока чтоне до конца его сформулировали. Мы располагаем лишь мемуарами поэтов иискателей оккультных приключений, которые не в состоянии отчетливопроанализировать все, что с ними произошло.

– Вот именно. Как вы сказали, я покидал свое тело, но я незнаю, что конкретно со мной происходит. Почему тело не умирает, если егопокинуть? Непонятно.

– Душа, как и мозг, состоит из множества частей. Вы,безусловно, знаете, что ребенок может родиться без мозга, но тело не умрет,если у него есть так называемый ствол головного мозга.

– Жуткая мысль.