Лидочку сначала пригрела старшая сестра Виктора, но у неесамой по лавкам сидело семеро голодных ртов, а супруг каждый вечер приползал набровях. Женщина отыскала дальних родственников и, сообщив им про большуюмосковскую квартиру, сплавила девочку «бабушке».

Зоя судорожно рыдала, узнав о том, как росла, училась ивыбивалась в люди дочь. Сердобольные соседи и проявившие неожиданноеблагородство родственники не рассказали Лиде правду о непутевых родителях. Ихотя все знали, что мать сбежала незнамо куда от «хорошей» жизни, а отец сгинулв тюрьме, Лидочке сообщили, что папа и мама погибли в катастрофе. Самоеудивительное, что даже под горячую руку никто не проговорился, и девочкапребывала в уверенности, что родители похоронены где-то на краю света.

Узнав все о дочери, Зоя тем не менее побоялась встречаться сЛидой. Да уже и не могла – здоровье не позволяло. Единственное, что онарешилась сделать, – оформить завещание и написать объясняющее все письмо.Послание было надежно спрятано у верной подруги. Зоя была уверена, что честнаямадам Фош никогда не полезет в конверт, к тому же документ написан по-русски.

На обратной дороге в самолете я даже рискнула выпитьконьяку. Что «Эр Франс», что Аэрофлот – всегда подают пассажирам какое-топойло, полагая, что бедным людям негде взять другие напитки. Но следовалопривести нервы в порядок, и я опрокинула рюмку.

Ай да Зоя! Интересно, смогла бы я решиться на подобныйпоступок? Вот так сразу, не раздумывая, почти голой, уйти из дома с незнакомыммужчиной? Наверное, все же нет. Скорее всего в голову полезли бы дурацкиемысли: а вдруг врет? Вдруг маньяк-убийца? Сейчас завезет в лес и… А Зояпобежала, ни о чем не думая, и выиграла. Во всяком случае, жизнь ее прошла вполном удовольствии, и муки совести ее не тревожили. Лишь в конце своей жизнирешила наградить Лиду. Да и то только потому, что детей больше не было.Неизвестно, как все сложилось бы, родись у нее парочка ребятишек от Сержа.

Она даже побоялась съездить в Россию, чтобы повидаться сединственным ребенком, настолько страшилась потерять приобретенное благополучиеи душевный комфорт… Нет, Зоя не вызывала у меня добрых чувств. Скорей легкоенепонимание… К тому же баба оказалась неумной. Придумала дурацкий вопросник, нозабыла предупредить подругу, что Лида Артамонова не владеет французским… Да ивнешне, честно говоря, мы не слишком похожи. Правда, если опираться только насловесное описание, то мы обе субтильные блондинки с голубыми глазами. Но ведь«Пинкертон» присылал Зое фотографии. Почему не оставила хотя бы одну подруге?Непостижимо.

Но больше всего меня занимал сейчас не моральный облик мадамД`Обиньон-Артамоновой и не ее умственные способности, а все, что связано снаследством.

Просто не могу поверить, что Лида знала о больших деньгах, атри миллиона франков – это примерно пятьсот тысяч долларов – и не рассказала обэтом мужу. Да, она обожает Андрюшку до беспамятства и готова ради егоблагополучия пожертвовать и наследством девочек. Это вполне укладывается вструктуру ее личности – отказать все муженьку. В конце концов, дочки служилитолько той веревкой, которая должна была покрепче привязать Андрея к Лиде. Иему она бы первому сообщила о богатстве. Однако, судя по обалделому видуАртамонова, он ничего не знал…

Дикое, невероятное предположение пришло мне в голову. Что,если кто-то, пока неизвестно как, узнал о наследстве? Перехватил первоепослание мэтра Кассиса, потом отправил от имени Лиды завещание… Значит, этоткто-то вхож в дом Артамоновых, к тому же абсолютно уверен, что, получив деньги,Андрюша поделится с ним… И что из этого следует?

От ужаса я покрылась липким потом. Да это же просто, какапельсин: надо избавиться от девчонок и Лидки. И ведь так и произошло. Поля сНадей пропали, и Лидушка в больнице. И вовсе она не покушалась на самоубийство,ее пытались убить и почти преуспели. Значит, следует искать близкую знакомуюАртамонова, скорее всего любовницу, бывающую в доме. Это она организовалапохищение девочек и «самоубийство» Лиды, а мотив вечен, как мир, – деньги,огромное для российского человека состояние – пятьсот тысяч долларов!

Теперь надо быть очень осторожной. Неизвестная преступницаумна и хитра, спугнуть ее ничего не стоит. Сейчас она ждет Лидиной смерти. Ксожалению, возможно, и девочки давно мертвы. А Надя в инвалидной коляске?Голова окончательно пошла кругом. Да и было отчего!

Когда самолет коснулся земли и, подрагивая, понесся повзлетной полосе, я наконец приняла решение. Не стану сообщать Артамонову о Зое.Скажу, что ничего не узнала, что адвокат отказался беседовать с постороннейбабой и выдавать ей информацию. Андрюшке же до Парижа быстро не добраться, уменя самое меньшее месяц в запасе. И за это время надо найти злодейку.Совершенно уверена, что это женщина. Во-первых, подобный дьявольский план могприйти в голову только бабе, а во-вторых, она явно рассчитывает прибрать крукам и вдовца, и денежки…

В Москве шел дождь. Ну почему в отечестве так часто плохаяпогода? Стащив с вертящегося круга четыре неподъемных баула с вещичками, янагрузила тележку и еле-еле дотолкала ее до дверей, а за ними уже возвышалсяАркадий и подпрыгивала радостно щебечущая Маня.

Дома дети принялись потрошить сумки, я же пошла звонитьАртамоновым. Подошла Валерия.

– Как Лида?

– Стабильно тяжелое состояние, – пояснилаЛера, – но врачи говорят, раз ухудшения нет, могут появиться положительныесдвиги. А пока она в коме.

Прогнав из головы мысли об одной француженке, пролежавшейперед кончиной двенадцать лет без сознания, я спросила:

– Где Андрюша?

– В театре, репетирует «Офелию».

Ну да, конечно! Не станет же он, как иногда показывают вкинофильмах, сидеть у изголовья умирающей жены и держать ее за руку! У Андреяработа на первом месте, впрочем, у Леры тоже, о чем она и поспешила заявить:

– Я сейчас тоже убегаю, на лекцию опаздываю.

– Подождите, – успела я задать еще одинвопрос, – что с девочками?

– Ничего, – коротко ответила Валерия. – Поканикаких сведений, видно, придется все-таки обратиться в милицию…

Я пошла варить кофе. Наконец-то заботливая бабушка решилаискать внучек, да и то, наверное, только потому, что приставучая ДашкаВасильева без конца названивает!

Я выкатила из гаража «Вольво» и поехала в центр. Назавещании, которое показал мне мэтр Кассис, стояла печать нотариуса и адресконторы – Ленинградское шоссе, дом 64.

Побегав минут пять вокруг огромного серого здания, нашлалестницу, ведущую на второй этаж, и небольшую дощечку «Нотариальная контора».