Зоя коротко вскрикнула, из рассеченной брови потекла кровь.В ту же секунду неизвестный парень вломил Виктору по первое число. Негодяйсвалился на пол и захрапел. Гость с отвращением посмотрел на хозяина и спросил:

– Почему ты, красивая женщина, терпишь такое обращение?

Никто прежде никогда не защищал Зою. И она, разрыдавшись,неожиданно выложила незнакомцу все – про детство в приюте и вечно пьющего мужа,про дочку-хныксу и постоянное безденежье…

Проговорили они почти до утра. Около семи парень натянулнепросохшие вещи и ушел. Только тогда Зоенька и сообразила, что забыла спроситьего имя, да и не представилась сама…

Виктор очнулся часам к девяти, он ничего не помнил. Лидкапринялась, как обычно, орать, пьяница снова стал требовать выпивку, и деньпокатился по привычному сценарию.

Однако вечер принес сюрприз. Как только Зоя в одиннадцатьвышла с Зефиркой на улицу, из подворотни появился вчерашний незнакомец.

– Муж спит? – с ходу спросил он.

– Нет, – горько вздохнула Артамонова. – Емувыпить надо, а деньги кончились.

– Возьми. – Парень вытащил из-за пазухи роскошнуюдорогущую бутылку водки. – Дай мерзавцу, а как заснет, дай мне знать, яподнимусь.

Минут через двадцать они опять сидели на кухне, и пареньзавел неожиданный разговор.

– Веришь в любовь с первого взгляда? – спросил оноторопевшую Зою.

Женщина только вяло отмахнулась, ни о чем подобном она идумать сейчас не могла. Сергей же, так представился парень, стал рассказывать осебе. Ему двадцать шесть лет, и он… француз. Вернее, русский, но живет воФранции с рождения. Бабушка и дедушка эмигрировали в 1917 году. Дома всегдаговорили только по-русски, поэтому языком предков владеет в совершенстве,выдает его лишь легкий акцент. Сергей, или, на европейский манер, Серж, прибылв Москву в качестве переводчика на ярмарку легкой промышленности. В пятницуфранцузский павильон закроется, и он уедет.

– Я полюбил тебя сразу, – признался Серж, –когда дурацкая собака втаптывала меня в грязь, видел только твои чудесные глазаи виноватую улыбку. Дорогая, стань моей женой!

– Ты в своем уме? – подскочила Зоя. – Я жезамужем!

– Пьяная свинья, которая лежит в соседней комнате, неможет считаться супругом, – решительно отрезал Серж.

– Хоть понимаешь, в какой стране я живу? –попыталась втолковать ему Зоя. – У нас не Париж, замуж за иностранцанепросто выйти, да и разводить целый год станут…

Серж радостно заулыбался:

– Значит, согласна?

Зоя опять тяжело вздохнула.

– Какая тебе разница? Это ведь невозможно.

– Нет, скажи, – настаивал Серж. – Тысогласна?

– Да, – созналась Зоя. – Хоть на край светаубегу от такой жизни…

– Тогда пойдем. – И Серж встал.

– Куда? – оторопела Зоя.

– Со мной, – просто ответил парень.

– Прямо сейчас? – продолжала удивлятьсяженщина. – Вот так взять и уйти?

– Именно, – без колебаний заявил Серж, –решайся, завтра будем в Париже.

– Но как?.. – начала вяло сопротивлятьсяАртамонова.

– Обыкновенно, – улыбнулся Серж, – ногами…

– У меня ребенок…

– У нас будут другие дети, – заявил мужчина.

Зоя несколько секунд смотрела в его открытое лицо, вдыхаяисходящий от кавалера запах дорогого одеколона, и труба судьбы пропела впоследний раз.

– Хорошо, – заметалась женщина. – Только вещисоберу!

– Они тебе не нужны, – остановил ее жених.

Молодости свойствен авантюризм. Зое едва исполнился к томумоменту двадцать один год, а Серж оказался не намного старше.

Вот так ледяной ноябрьской ночью Артамонова села в такси смужчиной, которого знала всего два дня и за которого собиралась выйти замуж вдалеком неизвестном городе. Но до Парижа еще нужно как-то добраться.

Серж привел Зою в квартиру. Хозяев не было, и женщинапровела всю ночь одна. Утром часов в пять пришла незнакомка и протянулачемодан. Внутри оказались вещи, только импортного производства – от трусов доэлегантного пальто. Пришедшая показала Зое записку: «Делай все, что она скажет.Серж».

Сначала женщина коротко постригла Зою, затем выкрасила русыеволосы в темно-каштановый цвет. И все молча, лишь знаками показывая, чтоделать. Так же беззвучно велела переодеться и побрызгаться терпко пахнущимидухами.

Потом появились гипс и бинты. Гримерша ловко приладила нанижнюю челюсть Зои лангетку и обмотала голову бинтами, гипс лег и на правуюруку.

Они спустились вниз. У подъезда стояла машина сдипломатическим номером. За рулем мужчина лет шестидесяти с пронзительно-синимиглазами. Оцепеневшая от ужаса Зоя влезла в автомобиль. Гипс плотно давил начелюсть и говорить женщина не могла.

– Вы – госпожа Ребекка Дюруа, – пояснил наотличном русском языке шофер, – секретарша советника. Позавчера упали наулице и сломали челюсть и руку. Первую помощь оказали в Институте Склифосовского,но вы решили лечиться на родине, так как процесс выздоровления займеттри-четыре месяца. Говорить не можете, челюсть жестко фиксирована, письменноотвечать на вопросы – тоже. Поэтому вас сопровождает господин Серж Д`Обиньон,он и станет общаться с пограничниками. Вот ваши документы.

И водитель подал ошеломленной Зое билет, паспорт и справкуиз Склифосовского. На фотографии – худенькая темноволосая женщина, а справкаподтверждала факт перелома.

Зоя не помнила, как, почти приседая от ужаса, дошла достойки паспортного контроля. Серж крепко держал ее под руку. Но серьезныйпограничник только глянул на дипломатические паспорта, бросил мгновенный взглядна замотанную бинтами до самых глаз «француженку» и открыл шлагбаум.