Когда Мила думала о судьбе Ольги, у нее внутри все леденело.В подсознании постоянно крутилась мыслишка о том, что похищение как-то связанос покушениями на нее саму, Но как? Она до сих пор не находила в этих покушенияхрационального зерна, не могла понять, кому и почему стала помехой? В последнеевремя у нее вообще стала появляться мысль, что все как-то само собой утряслось— ведь попыток убить ее больше не было. И вот теперь нападение на Ольгу,которое вообще спутало все карты. «Почему меня хотели убить, а Ольгупохитили? — размышляла, Мила. — Почему Ольга им нужна живая, а я быланужна только мертвая?» На эту загадку не было ответа. Размышляя таким образом,Мила впала в прострацию. Она сидела на кровати, так и не удосужившись сменитьпижаму на что-нибудь более цивильное.

Николай тем временем побывал на кухне, допил там кофе, доелбутерброды и снова появился в комнате. Сытость никак не повлияла на егоплаксивое настроение. Он снова начал нудить, чем страшно Милу разозлил.Впрочем, она ни разу его не одернула, изо всех сил заставляя себя уважать егочувства.

— Мила! — позвал Николай после того, как онасвязалась с родителями и сбивчиво поинтересовалась, не звонил ли кто рано утром.Никто не звонил, и она потерянно уронила лицо в ладони. — Мила! —повторил Николай.

— Чего? — сквозь пальцы отозвалась она.

— Мила, мне страшно, — шепотом сказал тот. —У меня нехорошее предчувствие. И. даже руки дрожат, погляди.

Мила посмотрела, как дрожат его руки, но говорить ничего нестала. Ей бы самой впору пасть кому-нибудь на грудь. Николай для этих целейявно не годился, его надо утешать, как ребёнка. Он ныл, скулил, стенал и вконце концов оказался-таки у Милы в объятиях. Потом как-то так получилось, чтов объятиях оказалась она у него.

Только почувствовав во рту знакомый запах зубной пасты. Милапоняла, что события разворачиваются как-то не так, как надо. Она замычала и изовсех сил отпихнула от себя Николая. Как ни странно, это не произвело на негоникакого впечатления. Из рук он ее не выпустил, напротив, еще теснее прижал ксебе, так сильно, что Мила в кои-то веки почувствовала себя тощей и хрупкой. «Уменя будет деформация позвоночника! — в панике подумала, она. — Одиндиск сместится, после чего начнет развиваться патология. Я останусь инвалидом!»Взбрыкнув еще раз, Мила поняла, что подлый Николай вовсе не ищет утешения, асамым наглым образом пользуется ее беспомощностью.

Тогда она пошла на хитрость: сначала расслабилась, как будтосдалась, а потом несильно укусила гада-свояка за язык. Он, как и планировалось,невольно отпрянул, довольно громко взвизгнув при этом. Пытаясь отдышаться, Милав бешенстве смотрела на него. Николай закрыл рот двумя руками и подпрыгивал накровати, как ребенок, пробующий упругость матраса.

— Ты! — воскликнула Мила, вскочив на ноги, и,схватив подушку, в сердцах огрела его по голове. — Гадкий, низкий,похотливый павиан! Твою жену, может быть, в этот момент режут на кусочки!

— А что я могу сделать? — довольно злобно ответилНиколай, вырвав у нее подушку и промокнув наволочкой капельку крови,выступившую на губе. — Если я обращусь в милицию, ее убьют. А так, может,нет. Остается ждать и верить. Я надеялся, мы скрасим друг другу трудноеожидание.

— У меня просто нет слов, — сказала Мила иобессиленно откинулась назад, упав на кровать. Матрац подбросил ее вверх, норасслабиться ей не удалось. — Николай снова оказался тут как тут ивозобновил свои приставания.

— Послушай, — держа ее за руки, выдохнулон. — Неужели у тебя нет потребности сбросить стресс? Мы могли бы отличноутешить друг друга!

— Я все расскажу Ольге, когда она вернется!

— А я расскажу свою версию, — неприятноухмыльнулся он, снова дохнув на нее мятой. Вероятно, его слюнные железывырабатывали ментол. — После того, как ты напала на меня в ресторане,Ольга поверит мне, а тебе не поверит!

В его голосе заранее звучали победные нотки. Мила в тайнесогласилась с тем, что он прав.

— Я с самого начала поняла, что ты крыса. — Онасогнула коленку и изо всех сил ударила туда, куда положено бить женщинам втаких случаях.

На этот раз Николай заорал на всю вселенную, словно раненыйосел. Мила была уверена, что его слышно не только на лестничной площадке, но ина улице. Сейчас прибежит Листопадов и ворвется с вопросами. Безо всякогосожаления глядя на свернувшегося клубочком Николая, она пошла в коридор, ожидаязвонков и нетерпеливого стука в дверь.

Однако ничего подобного не произошло. Листопадов или неслышал воплей, доносящихся из подведомственной ему квартиры, или временнопокинул свой пост. «Вот был бы удар по его профессиональной чести, — небез ехидства подумала Мила, — если бы меня пристукнули, а он в самыйответственный момент сидел бы в туалете».

Несолоно хлебавши она возвратилась в комнату и сказалакраснощекому после пережитого Николаю:

— Немедленно выметайся из моей квартиры и возвращайсядомой. Не вздумай улизнуть, сиди и жди телефонного звонка. И никакойсамодеятельности — инициатива будет исходить только от меня.

— Ты чокнутая, — процедил Николай, хватая свойсвитер. — Нормальная женщина на твоем месте…

— Покончила бы с твоей потенцией раз и навсегда, —отрезала Мила. — Убирайся! Считаю до десяти.

Она еще не добралась до трех, а тот уже вылетел налестничную площадку и загремел вниз по лестнице.

Мила остановилась на пороге. Дождавшись, пока внизу хлопнуладверь, она негромко позвала, задрав голову:

— Эй!

Никто не откликнулся. Замирая от недоброго предчувствия,Мила на цыпочках взбежала по лестнице вверх, ожидая увидеть буквально чтоугодно. Но наверху никого не было. «Куда же подевался мой верный страж? —забеспокоилась она, — Может быть, Глубоководный дал команду снять с менянаблюдение? И он просто-напросто ушел домой и лег спать? Нет-нет, — тут жеодернула она себя. — Листопадов хороший мужик, он бы меня предупредил!»

Запершись на все замки, часа два она занималасьнакопившимися домашними делами, пытаясь выбросить из головы страхи по поводуОльги. У нее ничего не получалось. От волнения за жизнь сестры ее началотошнить. Она решила, что ждет еще два часа, а потом берет Николая под мышку иедет в милицию. Появится хоть какой-то шанс на ее спасение.

И Листопадов тоже. Вот куда он подевался? В конце концовМила не выдержала и набрала номер телефона Константина. Приятный голос сообщил,что в настоящий момент абонент недоступен. Ясное дело: когда он нужен позарез,его не достать.

Едва определенные ею самой два часа прошли, Мила двинулась ктелефону с твердым намерением звонить Николаю, чтобы активизировать его длярешительных действий. Но, как только она подняла трубку, ожил дверной звонок.От неожиданности Мила подпрыгнула и уронила трубку обратно. «Наверное, этоЛистопадов», — подумала она. Когда она распахивала дверь, налицо ее былонаписано оживление. Однако оно тут же испарилось, когда Мила увидела, кто стоитна пороге.