сходил к доктору Свантесону, как вы мне посоветовали, и узнал массу полезных вещей.

Пауза. Н-да, ну и разговорчик. Болтун и молчун, бумажный фонарик и медный колокол.

– Сэнсэй?

– Продолжайте, Тадзири-сан, я вас слушаю, – невозмутимо откликнулся он.

– Ну… – я набрал побольше воздуха. – Я предположил, что инвиза вашей дочери нейтрализовали с помощью устройства под названием «номокар».

Сказав это, подивился сам себе: с какой лёгкостью юзаю словечки вроде «инвиза» и «номокара» – неплохое погружение в материал!

– Потом, кхм… Потом я отправился в музей компании, эти устройства производящей. Звоню вам прямо из этого музея, кстати. Компания называется «Nomokar Inc». Пока я не очень хорошо себе представляю, в какую сторону копать дальше, но… просто хотел ознакомить со своими первоначальными выводами… э-э-э… как-то так… – закончил я не слишком уверенно.

– Да, вы правы, – ответил господин Ёсикава после своей обычной паузы. – Её инвиза затвайсили, а решение об этом принял я.

Терпеть не могу, когда попадаю в ситуации, где мне остаётся только хлопать ресницами. Я пытался приучить себя к более достойной реакции на неожиданные сюрпризы, но похоже, тренировки были не слишком продолжительными. Буду тренироваться дальше. Я зажмурился, чтобы остановить своё удивлённое моргание. Потом снова открыл глаза и услышал, как уточняю то, что в уточнении не нуждается.

– То есть вы… Вы пригласили Охотника из компании?

– Да, – коротко подтвердил он.

– Э-э… И экспертиза показала, что…

– Что инвиз моей десятилетней дочери – потенциально опасное для неё существо.

– Понятно, – промямлил я, хотя у меня возникла мысль, которую я не стал бы уточнять ни за какие коврижки. Ведь если Митико знает, что её отец причастен к пропаже её друга, она, возможно, винит его в этом… Но это вообще не моё дело.

– Скажите, сэнсэй… А почему вы хотите, чтобы я нашёл вашу дочь? – спросил я, довольный тем, что набрался-таки смелости и прямо спросил собеседника о его скрытых мотивах.

– Мне нужно убедиться, что у неё всё хорошо складывается в Стокгольме, – пояснил господин Ёсикава. – Что она в безопасности. Мы иногда созваниваемся, но она кажется печальной. Я беспокоюсь.

– Вы созваниваетесь? – на этот раз мне удалось удержаться от рефлекторного моргания, чему я был зверски рад. А ещё я был рад тому, что не выпалил первое, что пришло мне в голову в момент получения этой ценной информации: «Офигеть!»

– Но… Но это значит, что она не терялась!

– А я и не говорил вам, что она терялась, Тадзири-сан, – в голосе господина Ёсикавы послышалась еле заметная улыбка. – Я попросил вас найти её. Прошу прощения, если мои слова ввели вас в заблуждение. Я думаю, мне нужно переформулировать свою просьбу.

Озадаченный, я таращился на музейную стену с фотографиями напротив, словно пучеглазая полярная сова.

– Сделайте такую милость, – промямлил я, стараясь приглушить сарказм, который так и рвался наружу.

– Я был бы благодарен вам, если бы вы встретились с моей дочерью и поговорили с ней. Митико – замкнутая девушка, но мне кажется, что когда ты на чужбине, всегда приятно поболтать с кем-то на своём родном языке.

– Хорошо, – согласился я, тем более, что это совпадало с моими личными планами, – но знаете, сэнсэй… Ведь тогда я буду должен сказать ей, что делаю это по вашей просьбе.

Он помолчал.

– Что ж, я не против. Скажите ей об этом. Надеюсь, она на меня не рассердится. И нам всё равно потребуется ваш сыщицкий талант. Митико иногда звонит мне, однако понятия не имею, где она остановилась в Стокгольме. А ещё у неё есть аккаунт в mixi. Он давно не обновлялся, но она знает, что я его просматриваю, и иногда добавляет туда новые картинки. Как думаете, может он вам пригодиться?

– Конечно, – обрадовался я. – Как он называется?

– Золотая-рыбка-из-Синдзюку.

Не теряя времени, я зашёл в mixi и набрал в поиске четыре иероглифа. Син-дзюку-кин-гё. Отлично, есть. Я быстро прокрутил ленту. Хм. Хозяйка не слишком часто сюда заходит. Не то что Четвёртая, у той что ни день, то новый кактус или лишайник, и непременно с латинским названием. В апреле mixi завален фотками сакуры, у Митико же не было ни одной розовой картинки. Последней в стриме была фотография облаков, сделанная из самолёта.

– Супер! Теперь найти её в Стокгольме будет проще, чем слепить рисовый колобок.

– Рад это слышать. Позвоните мне после вашей с ней встречи, хорошо? Мне важно ваше мнение: если вам покажется, что Митико в порядке, вашу миссию можно будет считать законченной. Всего доброго, Тадзири-сан, – он дождался моего вежливого финального бормотания и отключился.

Господин Ёсикава желает узнать моё мнение? Ничего не понимаю. Почему? Я пожал плечами. Вопросов становилось всё больше, а ответы к ним появляться не спешили. Придётся собрать всё своё терпение и просто методично накапливать факты. И дослушать запись экскурсии. Но сначала нужно настроить уведомления о новых фотографиях на аккаунте Митико. Будем надеяться, что ей скоро захочется обновить свой mixi, и она при этом не забудет прикрутить к новой фоточке геотег. Отлично, сделано.

Пора возвращаться к вежливой фру на записи. Я посмотрел на свой рисунок. Мне показалось, что за время моего разговора с господином Ёсикава черничный куст ещё немного подрос и разветвился. Наверное, я его дорисовывал на автомате, сам того не замечая. Я помедлил, а потом вырвал страницу, скомкал её и убрал в рюкзак. Выброшу, как только увижу мусорное ведро.

18. Джефф по прозвищу «Барабанщик», Стокгольм, кафе на улице Васатаган

Утренний поезд из Осло пришёл точно по расписанию. Я стащил свою сумку с полки, пропустил вереницу семейных граждан с детишками и баулами, подмигнул симпатичной бортпроводнице и вышел на платформу. В кармане тут же булькнуло. К бабке не ходи, мессага от Отличницы, она у нас девушка пунктуальная. Достал мобильный, проверил входящие – так и есть. Ждёт меня в кофейне неподалёку, уже и маршрут проложила, чтоб я не шарился понапрасну по сети, время не терял. С таким подходом из неё со временем запросто получится гендиректор какой-нибудь крутой японской корпорации. Ну, а мне-то что, пожал плечами и двинул в указанном направлении. Заодно и позавтракаю. Надеюсь, местные варят кофе не хуже норвежского – я успел заценить, какой отпадный кофий умеет готовить маменька моей сахарной. Моей бывшей сахарной, мрачно поправил я сам себя, но решил на этом