Подошла Светлана, заглянула через плечо.

– Ты что, интересуешься Александром Евгеньевичем?

– А ты знаешь его?

– Угу, Елагин классный дядька. Это ведь он помог Вере с удочерением девочки. У них фиктивный брак…

Она замолчала, не договорив, глядя на изумлённое лицо парня.

– Вот это хрень, – хрипло произнёс Филипп, не узнавая собственного голоса.

Он шагнул назад. Не слушая, что говорила ему Светлана, пошёл к лестнице. Ему надо к себе, ему надо подумать…

– Филипп! – крикнула ему в спину Светлана, но он, не оборачиваясь, только рукой махнул.

Вряд ли что-то могло удивить Филиппа больше, чем то, о чём он только что узнал. С ума сойти! Не часто жизнь так поражает его. Какими странными хитросплетениями могут быть связаны человеческие судьбы… Значит, Вера с ним? Он знал, что девушка уехала на Кипр, но Филиппу и в голову не могло прийти, что эти двое связаны… Удочерил девочку, а своего сына бросил? Как-то не вяжется… Или по молодости, по глупости тогда всё это случилось?

Может, снова поговорить с матерью? Да нет, он должен сам разобраться. И очень поможет встреча. Сядут друг напротив друга, Филипп посмотрит Ему в глаза и потребует рассказать обо всём без обмана. И может после этого разговора тайна собственного рождения перестанет мучить его? Только вот во сколько процентов оценить Филиппу вероятность этой встречи? Пятьдесят? Девяносто? Сто?

Он всё-таки приехал. Звонок телефона раздался через неделю. Ещё не видя номера, Филипп почувствовал – Он! Поговорили по-деловому, в двух словах условились о встрече. Этим же вечером, чего тянуть.

Семь вечера, кафе «Пирамида»… Как всё пройдёт? Он скоро узнает. Одно ясно, Филипп выйдет оттуда совсем другим человеком.

Прикрыв ладонью глаза от солнца, которое последние минуты хозяйничало на небе, Вера взглянула на быстро темневшие облака. Увеличиваясь в размерах, разрастаясь, они наползали друг на друга, и совсем скоро им будет не хватать необъятного простора небес.

– Ника, надо собираться домой! Иначе попадём под дождь и промокнем.

– Ну вот, – держа в руках совок и ведёрко, девочка подняла на неё глаза. – Давай ещё немножко побудем здесь. Я только начала строить, мам.

Мама… У Веры снова мурашки по коже от этого дорогого, такого тёплого слова. Когда первый раз услышала, как дочка назвала её мамой, от радости и восторга комок подкатил к горлу. Этот незабываемый миг она навеки сохранит в памяти…

– Милая, мы ещё можем прийти сюда вечером.

Ей тоже не хотелось уходить. Здесь хорошо, на этом пустынном диком пляже, здесь золотой песок и прибрежные валуны, на которые иногда выскакивали погреться на солнце мелкие крабы. Вера сидела на плоском камне, опустив ступни в воду; ветер, забавляясь, трепал её волосы, лёгкими прикосновениями ласкал лицо. Гармонию нарушали лишь жалобные, словно плач, крики чаек, метавшихся над морем. Эти чувствуют непогоду, вот и кричат. Она снова взглянула на небо. Сливочный лик солнца тускнел, кутался в рвавшихся вперёд облаках. Надо идти…

– А я за вами! – Марк появился неожиданно, подошёл торопливым шагом. – Вы за небом наблюдаете? – сердито спросил он.

Вера улыбнулась. Ей нравился лёгкий акцент Марка и его фразы, иногда звучавшие странно для русского уха. А ещё нравилось его открытое загорелое лицо с волевым подбородком, с тонкой полоской усиков над верхней губой.

– Наблюдаем. И приняли единственно правильное решение идти домой.

Она взялась за протянутую руку Марка и встала, продолжая улыбаться. Он беспокоился о них, и это было чертовски приятно. Краем глаза Вера заметила взгляд, который молодой человек бросил на её полуобнажённое тело. Она бы назвала этот взгляд жадным, если б не боялась переоценить собственную привлекательность. «Скромнее надо быть, девушка»,– строго сказала сама себе. Но такие взгляды, которые равнодушными или случайными никак нельзя назвать, были и вчера, и позавчера. Вывод напрашивался сам собой…

Возвращались домой второпях. Марк вёл за руку Нику, а Вера, не успевая, шла сзади, смотрела на эту парочку и тихо радовалась. Так хорошо, что страшно – скоро всё закончится, они уедут, и не будет рядом этого классного парня с выгоревшими на солнце волосами, с сильными и такими надёжными руками. Ладошка девочки в руке Марка, её полное доверие, их тихий разговор – это так правильно, так по-настоящему…

Дождь всё-таки ливанул. Сильный, но тёплый, не напугал, развеселил. Марк подхватил Нику на руки, и они, смеясь, помчались вперёд по быстро растекавшимся по тротуарам лужам, в которых плясали весёлые пузырьки. Оглянувшись, Марк махнул ей рукой, догоняй! Вера прибавила шагу, почти бежала; ветер, налетая порывами, бросал ей в лицо капли дождя. Хорошо, что дом уже совсем рядом.

А дома тишина. Мамин отпуск завершился, и ей пришлось уехать. Вместе с ней отправился и Александр, какие-то срочные дела ждали его в России, но Вера была уверена, что причина совсем в другом. Она пока осталась здесь, на семейном совете было решено, что Вера доработает до конца сезона. А он скоро, совсем скоро закончится, и ей надо будет привыкать жить без этого тёплого и красивого дома, без ужинов на открытой веранде под закатным солнцем, без этого парня, что привязался к её дочери и очень нравился Вере. Да, так и есть, сначала едва различимое, возникшее на задворках сознания, это чувство симпатии теперь вполне ощутимо и не давало ей покоя…

– Всех жду в столовой, – крикнул снизу Марк; вторя его голосу, громко тявкнул Мэйсон.

– Уже идём!

После побежки и горячего душа греческий чечевичный суп факес, который приготовил Марк, зашёл на ура.

– Вкусно, – Ника отодвинула пустую тарелку. – Правда, суп был такой раскалённый, у меня язык в огне.

– Остуди его, – Марк протянул ей стакан с апельсиновым соком. – А чем мы угостим нашу маму?

– Теперь я вас буду угощать. С меня ужин.

– А с меня вино, как-никак выходной. Коммандария подойдёт? – серые глаза Марка, в которых застыл вопрос, остановились на её лице.

– А что это?

– Вера, вы меня удивляете. Это наш знаменитый ликёр. Такой, знаете, с выраженным ароматом фруктов. Считается одним из древнейших в мире. Коммандария выдерживается в дубовых бочках минимум два года. Достаточно информации, или мне продолжать?

– Не надо, – девушка улыбнулась этим серым глазам. – Я уже под впечатлением. Хочется немедленно попробовать это чудо.

Ужин с вином – это особая атмосфера, и выбор закусок к вину – настоящее искусство. Но она пойдёт лёгким путём – подаст салат, сыр и орехи, а ещё мясные рулетики, которые у Веры неплохо получались. Прочитав в интернете, что к ликёру подают выпечку, решила – будет шарлотка.

Нарезая яблоки, взбивая тесто, смешивая заправку для салата, она находилась в каком-то невероятном возбуждении. Предчувствовала – вечером обязательно что-то произойдёт. Потому что молодые, потому что неравнодушные друг к другу, потому что скоро в большом доме останутся она и он, если не считать Ники, которая уже будет спать в дальней комнате. Зародившееся предчувствие и пугало, и радовало, сердце-вещун стучало часто, разгоняя по венам кровь, а щёки зажглись предательским румянцем.