Он выскочил из тёплого зала кондитерской под мелкий колючий дождь, подняв воротник, направился к машине. Когда ж закончится затянувшееся межсезонье? Быстрей бы зима с её чистым снегом и лёгким морозцем, с зимними развлечениями и горными лыжами, которые он так любил. Сейчас в жизни Фила полный штиль, скоро мысли о погоде, о приближавшейся зиме станут основным его развлечением. Они с Ингой вместе ждут зиму и даже нацелились встреть её на Красной Поляне, на классном горнолыжном курорте, где уже успели побывать раньше и, восхитившись красотой гор и качеством лыжных трасс, навсегда полюбить это место…

Замечтавшись, Филипп въехал в яму, невесть откуда взявшуюся на центральной магистрали города. Тихо выругался. Что там с подвеской, не повредил? Да, бывают в дороге мелкие неприятности, но всё равно, автомобиль, когда сам за рулём – идеальное место на какое-то время отойти от суеты жизни. Мягкий ход машины, повторяемость мелькавших за окном деревьев, домов, фигур людей завораживают, действуют успокаивающе. Самое время для неспешных размышлений, осмысления произошедшего…

Тишь да гладь сейчас в его семейной жизни. Он не узнавал Ингу, словно подменили ему жену. Лёгкая стервозность осталась, но появились мягкость и уступчивость, она занялась домом, наводила уют, искала какие-то особенные шторы… Холодильник теперь не пустовал, ужины радовали относительным разнообразием. Фил усмехнулся, надолго ли? Не может быть, чтоб навсегда. Но пока ему нравилась новая покладистая Инга, а там посмотрим.

Он уже подъезжал к витым воротам родительского особняка и сам открыл их электронным ключом. Направляясь к дому, поднял глаза на окна второго этажа, как делал это много лет подряд. Иногда, поджидая его, оттуда смотрела мама, и это было приятно. Хорошо, когда тебя ждут дома. Вот только не всегда, жаль, что и сейчас не видно в окне её силуэта… Очень надеясь, что Раевского нет дома, а мама пока здесь, ещё не переехала в преддверии зимы в городскую квартиру, взбежал по лестнице.

– Значит, Филипп забросил поиски отца? – голос Раевского был тих, но Фил всё же расслышал эти слова. – Видно, парень сообразил, что это ничего не даст.

Замедлив шаг, молодой человек остановился у белых с золотом дверей гостиной, распахнутых настежь. Подслушивать отвратительно, и он, решив объявить о своём присутствии, шагнул в комнату.

– Думаю, история не закончилась, – задумчиво произнесла в ответ Элеонора, стоя у окна. – Елагин часто бывает в России, здесь отличный рынок антиквариата, не то что на Кипре. – Она обернулась к мужу и, увидев Филиппа, бросила на него смущённый, беспомощный взгляд. – Сын? Ты как тут? И не предупредил, что заедешь…

– А только появившись без предупреждения, узнаёшь что-то новенькое. Ты же говорила, что не знаешь, где живёт мой отец? Оказалось, знаешь. – Он подошёл к ней ближе, гнев и негодование кипели внутри. – Скажи, мама, не слишком ли много тайн вокруг этого человека? Всё наводит на мысли, что тайны эти не слишком хороши…

– Не сказала, да, прости, – щеки Элеоноры покрылись красными пятнами. – Побоялась, что отправишься туда сам. А это ни к чему, поверь, ни к чему…

Раевский, стоявший рядом, одобрительно кивнул в знак согласия.

– Может, именно так мне и следует поступить, – медленно, выделяя каждое слово, произнёс Филипп.

Ему хотелось закричать, но он сдерживался. От злости кровь долбила, раскурочивала мозги. Все молчали, каждый словно ждал, что скажет другой. В гулкой тишине слышны были лишь монотонное тиканье настенных часов на стене и лёгкий треск поленьев в камине.

– У меня больше нет от тебя никаких тайн, Филипп. Это так, поверь, – наконец, произнесла Элеонора. Сделав короткую паузу, добавила торопливо, пытаясь перевести разговор в безопасное русло: – Скоро ужин, ты останешься?

«Ах, мама! Пытаешься сделать вид, что ничего особенного не произошло. Но шиты белыми нитками твои маленькие хитрости», – подумал он, неожиданно успокаиваясь, а вслух произнёс: – От чашки чая не откажусь.

Филипп может злиться, может сколько угодно обижаться на мать, но всегда найдёт в себе силы, чтоб простить её. И быть рядом. Высвободит застрявшие внутри нехорошие чувства, освободит место для любви. Какой бы она не была, его мама, он будет любить её всегда. Да и Филипп для неё дороже всех мужчин на свете, он на сто процентов уверен в этом…

– Мам, ты точно не знаешь адреса отца? – поглощая кусочек торта, который не подвёл, оказался фантастически вкусным, всё ж задал этот вопрос.

– Нет, – просто ответила она. – Правда, нет…

Что делать? Это было похоже на разгадывание гигантской головоломки, и надо хорошо подумать, чтоб найти нужное решение. Что ж, появилась одна идея… Да, это мысль. Именно так он и поступит. И всё получится. Потому что Филипп намерен серьёзно заняться поисками этого человека, с недавнего времени ставшего ему небезразличным.

* * *

Это он ловко придумал! Идеальная возможность встретиться с отцом – вступить с ним в деловые отношения. Или хотя бы создать видимость переговоров. Филипп сыграет роль продавца дорогой антикварной вещицы, которая ищет своего покупателя. Так думал он, направляясь в один из многочисленных антикварных магазинов, затерявшихся в переулках городского центра.

Броскую вывеску с фамилией хозяина, которая была выписана золотыми готическими буквами, он увидел издали, такая не позволит пройти мимо. У витрины магазинчика уже остановилась пожилая пара. Пробегая глазами по предметам, они о чём-то тихо переговаривались. Фил тоже взглянул на витрину, остановив взгляд на красивой и явно дорогой шкатулке, но, не желая мешать этим людям, шагнул к двери.

Нежный звук колокольчика возвестил о его приходе пожилого импозантного мужчину в костюме-тройке, который стоял у окна. Он держал на ножку резной бокал и, наклонив голову, разглядывал на свет грани синего узорчатого стекла; увидев вошедшего, с неудовольствием оторвался от своего занятия.

– Здравствуйте, – Фил изобразил на лице приветливую улыбку.

– И вам не хворать, – ответил тот и взглянул вопросительно. – Чем могу помочь?

– Как раз за помощью к вам и пришёл…

Окинув глазами помещение, в котором, казалось, жила сама история, соединившая воедино эпохи и столетия, Филипп на минуту растерялся. Слишком впечатляющей была увиденная картина. Эта странная комната была заполнена бесчисленным количеством старинных шкафов, столов, тумбочек; на стенах часы и картины, под ними полки, заставленные посудой, статуэтками и безделушками давно ушедших столетий. А прямо у входа приковывало взгляд массивное кресло с ажурной спинкой, отражавшее дух канувшей в прошлое эпохи.

– Так чем я могу быть полезен? – мужчина всё ещё прижимал к себе бокал, никак не желая ним расставаться.

– Просьба несколько необычная, – начал Фил издалека. – Не первый год имею дело с Александром Елагиным, но вот с потерей телефона наша связь прервалась. Хотел предложить ему одну вещь, которая должна заинтересовать Александра Евгеньевича… Может, у вас есть его контакты?