— У нас все в порядке, — докладывает он, — мыидем пешком за мистером Келлером.

Очевидно, Барлоу что-то спрашивает. Славик останавливается,вздыхает, показывает на аппарат своему напарнику и выразительно вертит пальцему виска. Он, очевидно, считает Барлоу идиотом из-за вопросов, которые тотзадает.

— Здесь машина не пройдет, — говоритСлавик, — очень крутой подъем и везде болота.

Барлоу опять что-то спрашивает. Славик явно злится, ноотвечает.

— Здесь никого нет, — явно хамит он, — дажекомары вымерли.

Видимо, его собеседник переспрашивает еще раз. И тогдаСлавик сразу докладывает:

— Конечно, никого, мистер Барлоу. Мы проверили, все впорядке.

Потом он смотрит на телефон и недоуменно говорит Макару:

— Он отключился. Ну и тип. Мало того что загнал нас вболото, так еще и ругается.

Следующие несколько минут Славик ругает Барлоу. Для меня этислова — словно музыка. Пусть ругается, Барлоу вполне заслужил всех обидныхпрозвищ, которые существуют в мире. Макар долго молчит, но, наконец, невыдержав, тоже проходится в адрес людей, пославших его в эти места.

Я слышу, как за моей спиной ругаются оба бандита. Конечно,им неприятно тащиться за мной по болоту. У Славика вообще туфельки открытые,наверняка все носочки промочил. Ну так ему, родимому, и нужно, чтобы незанимался своим паскудным ремеслом. Да и второй не лучше. Взгляд душегуба.Нужно было узнать, по каким статьям они сидели.

Уж, во всяком случае, не за антисоветскую пропаганду.

Меня немного беспокоит, как легко все получилось. Почему онине предусмотрели вариант моего побега? Я ведь им не просто нужен, а оченьнужен. Иначе не стали бы заниматься всей моей родословной, не стали бы искатьмоего сына в другой стране, проверять мои документы и выставлять вокруг менястолько людей. А шериф наш местный — просто шляпа. Ну как можно не заметитьтакого количества людей и чужих автомобилей, постоянно дежуривших у моего дома?Другой шериф давно бы проверил машины и приехавших «гостей», а этот придурокходил и улыбался на вечере у Кервуда, как будто сам был именинником. Хотя, чегоя собственно хочу? Он ведь не привык иметь дело с такими бандитами. Стоит емуподойти к ним со своей улыбкой и звездой шерифа — и его сразу пристрелят. Каккуропатку. Он даже оружие достать не успеет. Это в Нью-Йорке или вЛос-Анджелесе полицейские постоянно готовы за себя постоять. А в нашем тихомгородке уже забыли, что такие преступления вообще случаются.

Макар идет следом за мной и тяжело сопит. А вот Славикстарается не шуметь. Ступает мягко, почти неслышно. Но иногда начинаетругаться. Наверное, им надоело плестись за мной по болотам, и они уже смотрятна меня с ненавистью. Ничего, пусть немного потерпят. Когда я оторвусь от них,они будут искать дорогу назад несколько дней. Поголодают. Но телефоны у нихесть, поэтому их наверняка найдут. Хотя им придется объяснять, что они делали вэтих болотах. Но это их проблемы. Я ведь не собираюсь обрекать их на голоднуюсмерть. Пусть поймут, что и в Америке можно нарваться на такого «Сусанина», какя. Может за ум возьмутся, порвут с этой бандой? Хотя кто из них можетперевоспитаться? Макар или Славик? Живым съедят меня, если им прикажут. Такиепоганцы.

Мы шли еще примерно полчаса и наконец вышли на нашкустарник. Славик уже начал нервничать, спрашивал, когда же мы выйдем к моемудомику. Он и не подозревает, что мы находимся в нескольких километрах от него иудаляемся все больше и больше. Как только мы прошли условное место, я сделалшаг в сторону и скатился в ложбину. Нужно было слышать, как они завопили! Ипо-моему, не только из-за того, что должны были меня «пасти». Оба сразу поняли,что без меня им из этих мест быстро не выбраться.

Я немного отлежался, пока они вопили. Потом они началиспускаться вниз, а я поднялся по другой стороне холма и наблюдал, как они,переругиваясь, спускаются, надеясь меня найти. Конечно, они меня не нашли. Затоя разлил там на всякий случай немного красной краски. Чтобы выгляделоубедительно. Хотя понимал, что для Барлоу это не доказательство. Даже если обабандита увидят мой труп, он потребует привезти к нему мое тело. Поэтому яотполз в сторону и слушал, как они ругаются.

Еще минут десять они орали как резаные, пытаясь до менядокричаться. Потом ругались друг с другом. Славик орал, доказывая, что менянужно было вести на веревке. Крепок он задним умом! Макар слабо возражал.Кончилось тем, что Славик все-таки достал свой мобильный телефон и набрал номерБарлоу.

— Мистер Барлоу, — закричал он в аппарат, —это говорит Славик! Мы его потеряли. Вы меня слышите? Он от нас ушел.

Как приятно было слышать эти вопли. Я представил себесостояние Барлоу. Если он получит тяжелый инсульт с осложнением на оба уха илиоба глаза, я не стану возражать. Славик напряженно слушал, что говорил Барлоу.И наконец переспросил:

— Что нам делать? Если найдем, замочить его или как?

Очевидно, услышанное не понравилось Славику, так как онубрал аппарат и выругался.

— Нам еще отсюда вылезти нужно, — хрипелон, — а этот тип приказывает, чтобы с головы Левши ни один волос не упал.Если найдете, охраняйте его, говорит. Ты что-нибудь понимаешь?

Макар ничего не понимал. Но и я ничего не понимал. Ведь, пологике, Барлоу должен сразу доложиться шефу о провале. Более того, он навернякадолжен послать людей домой и в школу, чтобы проверить, где находятся Костя иСаша. А когда их не найдут, то станет ясно, что я сбежал. Впрочем, это ясно ужесейчас. Почему тогда Барлоу отдает такой непонятный приказ? Не убить меня, аохранять. Почему он уверен, что я все-таки поеду выполнять его задание? Почемуон так в себе уверен? У меня от волнения снова задрожали обе руки. Только этогоне хватало.

Я жду, пока мои наблюдатели уйдут. Они ориентируются посолнцу и по деревьям. Макар молодец, он сельский житель и понимает, куда идти.Этого я не учел. Значит, они выберутся отсюда довольно быстро. Может быть, квечеру. Или к завтрашнему утру. Жаль, я хотел, чтобы они дольше помучились.Когда их голоса затихают вдали, я поднимаюсь и иду в сторону своего домика.Сегодня я там переночую и приведу себя в порядок. А завтра утром уеду в Чикагои забуду Барлоу и его друзей, как страшный сон.

Нужно будет переждать некоторое время, а затем вызвать ксебе Костю и Сашу. Деньги у меня есть, не пропадем. Самое интересное, что всесчета, о которых знают Барлоу и его друзья, тоже не пропадут. Это Америка,здесь не может просто так пропасть ни один цент. Деньги будут находиться насчетах, на них будут идти проценты, пока я не захочу их снять. Они могут лежатьв банках десятки лет. Стабильность гарантирована американской финансовой июридической системой. Но даже не это главное. Я думаю, что уже через несколькодней они перестанут меня искать. Либо уберут бывшего премьера без меня, либо неуберут, и тогда накажут тех, кто готовил операцию с моим участием. В любомслучае им будет не до меня. А я готов ждать долго. Год, два, три. Когда дети сомной и мы можем нормально жить, что еще нужно для счастья? Дурак Барлоу думал,что для счастья мне нужны дом и самолет. И еще машины. И деньги.