Деньги, конечно, нужны. Но они не заменяют счастья. Деньгипросто не могут быть эквивалентом счастья. Даже в такой стране, как Америка.Два года назад разбился Кеннеди-младший со своей женой. Молодой, красивый,богатый. Я смотрел, как плачет вся Америка, и вспоминал фотопортрет, которыйбыл во всех газетах. Отец-президент сидит за столом, а его сынишка — подстолом. И смотрит на мир. Как я вспоминал тогда Костю! Как мне его не хватало!Потом показывали родных и близких погибших. Разве счастье можно купить заденьги? Или измерить ими несчастье? Деньги нужны для нормальной жизни, а длясчастья важна ваша душа, расположение Бога и немного удачи.

Я шел к своему дому и вдруг обнаружил, что начинаю напевать.Барлоу так и не сумел заставить меня вспомнить мое кровавое ремесло. У него ничегоне вышло. Я еще раз подумал, как здорово все получилось. Пусть теперь ищутребят по всей Америке. Какая бы сильная мафия ни стояла за Барлоу, они несмогут сделать работу Государственного департамента и найти приехавшего встрану Воронина. Тем более что время работает на меня.

До охотничьего домика я добрался довольно быстро. Нооставаться здесь долго было нельзя. Они могли меня найти. Не знаю точно как, номогли. Это я сразу почувствовал. Ведь они могут разыскать лесника, которыйпродал мне свой домик. Или найти кого-нибудь из местных. Значит, долгооставаться здесь я не имел права. Я отдохнул минут тридцать и, выйдя из домика,направился на север. Еще через три часа я сидел в попутной машине, направляяськ Маттавоккее, небольшому городку, находящемуся на самом севере нашего штата. Уменя с собой был мобильный телефон, но я его не включал, опасаясь, что менязасекут. Хотя телефон был не мой, я купил его в другом штате на другое имя. Итем не менее я опасался по нему звонить.

Ночью я добрался до городка и снял номер в мотеле. Выйдя наулицу, я прошел два квартала, прежде чем решился позвонить. Мой звонокДжеймиссона не удивил. Мы договаривались об условных знаках. Я должен былпозвонить и спросить: «Это квартира Стюартов?»

Если он ответит «нет», значит, все в порядке, а если скажет,что я ошибся номером, то… лучше не говорить, что мы предусмотрели на этотслучай. Значит, Саша не смогла добраться вместе с его братом до железной дорогии выехать в Канзас. Я набираю номер и чувствую, как дрожат мои пальцы. Наконецслышу голос мистера Джеймиссона.

— Здравствуйте, — торопливо говорю я, стараясьизменить голос, — это квартира Стюартов?

— Нет, — отвечает мне Джеймиссон, и я слышу музыкув его словах. — Нет, нет, — добавляет он на всякий случай, чтобы явсе понял, и кладет трубку.

Значит, с Сашей все в порядке. Значит, она уже на пути вКанзас. Теперь нужно узнать насчет Кости. Здесь я могу набрать номер мобильногоаппарата моей родственницы. О нем не знает никто, даже мафия.

— Алло, — говорю я, услышав знакомый голос, —здравствуй. Как дела? Как добрался Костя?

— Он еще не приехал, — вдруг сообщает она мнеубийственную новость.

Я чувствую, как у меня кровь приливает к голове и начинаетсильно стучать сердце.

— Как это — не приехал? — я смотрю на часы. —Он давно должен быть в Буффало, еще час назад.

— Его нет, — повторяет она, — мы дежурим уавтобусной станции. Пришел автобус, но его в нем не было.

— Когда пришел?

— Сорок минут назад.

У меня еще есть слабая надежда, что он ошибся. Сел в другойавтобус. Хотя как он мог ошибиться? В американских автобусах билеты проверяютпри посадке. Ему бы наверняка объяснили, куда он должен сесть. В какой автобус.Для этого не обязательно знать английский язык. Ему бы просто показали его автобус.Но он не приехал…

— Мы будем ждать его всю ночь, — говоритродственница, — может, он перепутал маршрут?

Наверное, она хочет мне помочь. Наверное, она действительнохочет спрятать Костю у себя в Сиэтле. Но я уже испорчен настолько, что никомуне верю. И я вдруг думаю, что ее благородство объясняется исключительноденьгами, которые она заработает благодаря Косте. И все-таки, где он остался?Что он мог перепутать? Это ведь не маленький ребенок. Неужели его перехватиламафия? Но как они оказались в Вудстоке? Как смогли его вычесть? Нет, я не хочуверить в такой печальный исход. Получается, что все мои планы оказалисьсорванными. Получается, что я подставил собственного сына этим бандитам. «Нехочу в это верить», — повторяю я как заклинание.

Дальше можно не рассказывать. Я не спал всю ночь. Я бегал погороду и звонил из разных автоматов каждые пятнадцать минут. Кости все не было.Утром я позвонил в очередной раз. И снова услышал, что он так и не приехал. Поночам автобусы почти не ходили. Но среди пассажиров трех прибывших утреннихавтобусов его не оказалось. Я не знал, что мне делать. У него не было дажемобильного телефона, чтобы я мог ему позвонить. Ведь только два дня, как онприехал в Америку!

Моя родственница ждала Костю в Буффало еще день. Самыйтяжелый день в моей жизни. К вечеру среди пассажиров прибывших одиннадцатиавтобусов его тоже не было. Поздно вечером я забылся тревожным сном, в которомснова и снова видел маленького Костю, которого у меня пытаются отобрать. Когдая позвонил в очередной раз, мне ответил незнакомый голос по-русски:

— Не нужно больше звонить, Левша. Будет лучше, еслизавтра утром вы приедете в Нью-Йорк. В одиннадцать утра ждем вас в офисемистера Барлоу. Вы не забыли, что должны выехать в Монреаль?

Я понял, что проиграл. Костя у них в руках. Только он одинзнал, где и когда его будут ждать мои родственники.

— Где Костя? — спросил я, уже зная ответ.

— Он отдыхает в Нью-Йорке, — сообщил мнебесстрастный голос.

— Отпустите моих родственников, — устало попросиля, — завтра утром ждите меня в Нью-Йорке.

— Завтра утром они уедут к себе в Сиэтл, —произнес тот же голос. — Вы хотите еще что-нибудь сказать?

— Нет, — ответил я, с трудом сдерживаясь. И когдана другом конце отключились, я громко разрыдался. Стоявшая рядом негритянкашарахнулась от меня, не понимая, что со мной произошло. Я шел по городу исквозь слезы повторял имя своего сына. Откуда мне было знать, что самоестрашное ждало меня впереди?

Я сижу в ночном поезде, направляющемся в Нью-Йорк, иобдумываю свое положение. Ясно, они меня переиграли. Переиграли по всемпунктам. Я ведь думал, что сумею спрятать Костю здесь, когда вызывал его ксебе. Считал, что так будет лучше. И для меня, и для детей. Но выходит, яошибся. Обидно другое. Теперь мне придется стрелять в бывшего премьера иподставляться под пули снайперов, которые наверняка будут стоять за моейспиной. Или не будут? Мне ведь слово дали. Хотя, по большому счету, я его сам инарушил. Сбежать пытался и детей отправить подальше. Вот они меня и подловили.Конечно, мне нужно бы поспать, чтобы завтра в Нью-Йорке быть бодрым и сильным,но я все равно не могу заснуть. Только два человека могли быть в курсе моихпланов. Один, который знал про маршруты детей. И второй, который видел нас вОгасте и мог сделать соответствующие выводы. Джеральд Джеймиссон и УильямКервуд. Один — верующий баптист, глава общины в Олд-Тауне; другой — политик,конгрессмен, богатый человек, готовящийся стать вице-губернатором штата. Одиниз них меня предал. Только кто?