И Мукре пришлось начинать все сначала.

К следующей зиме он научился освобождать разум от плена мыслей. Сидел целыми днями на берегу реки. Созерцал воду, воздух и небо. А еще как собаки грызут кости. Когда пришел Курма, он сказал учителю:

— Я освободился от привязанности к искусству войны. Могу просто сидеть здесь и постигать мудрость природы.

Курма покачал головой.

— Ты попался в другую ловушку сознания. Впал в безразличие. Это также опасно, как и чрезмерное увлечение страстями. Главная твоя задача теперь — это сохранить не-привязку разума и при этом упорно и энергично идти к цели.

— А разве такое возможно?

— Нет ничего невозможного для воина, овладевшего искусством неприятия. Ты освободил свое сознание. Время от времени наполняй его своей целью.

И Мукра возобновил тренировки с оружием.

Учитель посмотрел, как он машет палкой и сказал:

— Ты пошел в верном направлении, когда отказался от привязанности к сабле. Весь мир — твое оружие. Используй любую возможность, чтобы победить.

— А если вокруг совсем нет оружия? Например, в пустыне или в море?

— В пустыне есть песок, им можно застлать глаза врагу, в море вода, в ней можно утопить.

— А если вокруг вообще ничего нет?

— Такое трудно представить, но тогда посмотри на врага, как на свое оружие. Он сам принес тебе меч, чтобы ты поразил его. Просто забери оружие у врага и одолей его. Кроме того, ты сам являешься смертоносным оружием.

Мукра тренировался с раннего утра до поздней ночи. День за днем, месяц за месяцем, в любую погоду.

Однажды учитель сказал ему:

— Смотри, ты слишком привязан к победе над врагом. Твой враг — это еще одна иллюзия. Его не существует. Отринь тягу к победе. Победа или поражение, жизнь или смерть — это все концы одной палки. Перестань о них беспокоиться.

— А как быть?

— Просто забудь о враге. Он пустое место, темное пятно в твоем сознании. Слейся с ним, узнай его страхи и сомнения. А затем набрось сеть на его разум.

— Сеть?

— Сеть, капкан, мысленный меч, все, что угодно. Если ты познал врага и его страхи, твой разум сам выберет нужный образ.

Мукра не совсем понял, как это делать, но очень старался. Когда прошла третья зима и луга покрылись красными цветами, ему удалось проверить новые умения на практике.

Однажды утром он проснулся от недовольного сопения. Выглянул из кибитки. На берегу ходил тощий пещерный медведь, злой и голодный после зимней спячки. Нюхал землю и фыркал. Он только что переплыл реку, привлеченный мычанием овцебыков.

Учитель и старый слуга позавчера уехали в большой аил, навестить родных. Мукра остался один и следил за овцебыками.

Медведь побежал к загону. Он был огромный, не меньше кибитки, пожалуй. С шерсти стекала вода.

Сначала Мукра хотел просто созерцать, как медведь загрызет овцебыков. А затем подумал, что он может оказаться интересным противником.

Мукра побежал следом. Медведь заметил человека, развернулся и зарычал. Мукра подошел ближе. Зверь встал на задние лапы и заревел так громко, что овцебыки задрожали и убежали в дальний угол загона.

Трудно забыть о привязанностях разума, когда перед тобой стоит громадное разъяренное чудовище. Но Мукре удалось. Он вдохнул воздух и рассматривал стебель травинки, прицепившийся к груди медведя. Затем посмотрел медведю в глаза и слился с ним в одно целое.

А дальше проще простого. Он разобрался, что медведь очень голоден, у него рези в животе и в задней лапе застряла заноза. А еще медведь боялся молний, потому что в детстве молния убила его мать-медведицу. Мукра направил медведя ниже по течению реки, где водилось много рыбы. А еще представил, как на медведя с неба обрушились каскады молний.

И что же? Все вышло, как надо. Медведь умолк, тревожно затряс головой. Опустился на четыре лапы, заскулил, как собачка, и побежал прочь. Кстати, ниже по течению, к рыбе.

— Отлично, — сказал знакомый голос за спиной. — Ты постиг искусство боя.

Мукра обернулся. Перед ним стоял учитель. Когда только успел вернуться?

Мукра поклонился.

— Благодаря вам, учитель.

В руке учителя появилась сабля.

— Ты отличный ученик, Мукра. Теперь проверим, все ли ты понял правильно.

И бросился в атаку.

Поначалу Мукра запаниковал. Усомнился, что устоит против учителя. Ушел от выпада, кувыркнулся в сторону. Учитель не отставал, продолжал давить.

Мукра разозлился. С трудом отбил атаку. Отбежал в сторону, перевести дыхание.

А потом сосредоточился. Весь мир — это сон. Обман разума. Никого нет, ни ученика, ни учителя.

Курма впился в него взглядом. Мукра безмятежно посмотрел в ответ. Даже если он проиграет сейчас, от этого ничего не изменится. Поражение, победа, какая разница?

Мукра опустил руки и улыбнулся. Учитель замахнулся саблей и напал с диким криком. Мукра легко уклонился от удара, пройдя учителю в ноги.

На ходу представил учителя в рваном халате, грязного, небритого, волосы в беспорядке. Кинул образ в сознание учителя. Тот на мгновение запнулся.

Этого хватило, чтобы ударить учителя в живот, выхватить саблю и поднести ее к горлу противника.

Учитель отдышался от удара и улыбнулся.

— Ты и впрямь постиг искусство войны. Иди, мне больше нечему тебя научить.

Мукра хотел упасть на колени со словами благодарности, но учитель вдруг стал прозрачным. Расплылся в воздухе. Все вокруг: река, луга, кибитки и овцебыки — тоже превратились в бесцветные силуэты, потихоньку растворились в небытие.

Что такое? Мир и вправду оказался иллюзией?

Мукра закрыл глаза, сконцентрировался на пустоте внутри себя. А когда открыл, то обнаружил, что лежит в лесу. За кустами виднелся поваленный ствол дерева, рядом потухший костер, птичьи косточки.

Вчера прошел дождь. Воздух морозный, изо рта пар. Это же лес, где он повстречал конаяка.

* * *

К вечеру Мукра вышел из леса к реке. Ниже по течению стояли кибитки. Много, несколько десятков.

Мукра пошел к поселению, ожидая увидеть учителя. Но навстречу выбежали собаки, а затем трое незнакомых людей на гаурах. В руках копья и причудливые сабли с двумя клинками, сверху и снизу от рукояти.

Подскакали, окружили. Спросили, чего надо. Язык похож на журшенский, но другой.

— Я простой бродяга, — ответил Мукра. — Проходил мимо.

Всадники посовещались меж собой и повели его в поселение. Мукра глядел по сторонам, подмечал, что за аил. Кибитки, скот, одежды, все, как у журшеней. А вот речь другая.