Дождь стучал по голове крупными каплями. Мукра огляделся. Лес окружал со всех сторон, глядел черными впадинами чащоб.

Парень двинулся вглубь леса. Спустя саг, времени, достаточного, чтобы снова подоить овцебыка, решил остановиться на ночлег.

Он забрался в глухую чащу. Здесь никогда не ступала нога человека. Мукра замечал только звериные тропы. Дождь почти не проникал сквозь густые ветви деревьев. Сухо и безветренно. Темно.

Он перелез через высохший ствол дуба, поваленного давным-давно. Нашел в кустах утоптанную траву. Наверное, лежбище крупного зверя. Удобное место для костра.

Вернулся к дубу наломать сучьев. И обнаружил, что на толстом стволе сидел мужчина.

Сначала Мукра принял его за причудливо изогнутую ветку. В сумраке всякое померещится. Но мужчина шевельнулся, и стало ясно, что он живой.

— Приветствую, Мукра, — незнакомец показал на ствол ниже себя. — Советую отломать вон ту ветвь. Идеально подойдет для костра.

Мукра сощурил глаза, стараясь разглядеть незнакомца. Невысокий, пожилой, вон, видны седые волосы. Халат без рукавов, кажется, из шкуры бизона. Сидит на стволе, как на кошме.

Подошел Мукра к поваленому дубу, взялся за толстый сук.

— Ты кто такой и откуда меня знаешь?

Мужчина покачал головой, засмеялся тихо. Глаза сверкали в темноте.

— Зовут меня Аягу. Я давно живу в лесу. А о тебе хорошо наслышан, Мукра. Твоя слава бежит впереди тебя.

Ага, как же. В последнем селении о Мукре слыхом не слыхивали. Темнит старичок, не договаривает. Мукра напрягся, расшатал сук, вырвал с треском.

— Ты помоги мне с дерева слезть, юноша, — попросил Аягу. — Забрался, а слезть боюсь.

И засмеялся смущенно.

Мукра подошел к мужчине.

— Ты спиной повернись, подсоби немного, — сказал Аягу, наклоняясь и протягивая руки.

Ладно, почему бы и нет. Повернулся Мукра к нему спиной. А когда Аягу прыгнул, молниеносно обернулся и хлестнул суком по лицу странного старичка.

Аягу упал наземь, лицом вниз. Руки растопырил в стороны, по земле скреб. А что это у него вместо ног, мешок, что ли?

Пригляделся Мукра. И не мешок это вовсе, а связка длинных веревок. Шевелились и извивались, вроде клубка змей. Правду, значит, говорили старики, что в дремучих лесах можно встретить конаяка. Чудище с ремнями вместо ног, лесного духа. Знает о путнике всю подноготную. Прыгнул бы на спину, опутал веревками и гонял по лесу до смерти.

Мукра ткнул мужчину суком в спину. Острым концом. Таким и порезать можно. Аягу перестал ворочаться, замер.

— Еще одна подобная шутка — и голову проломлю.

— Все, все, больше не буду, — Аягу поднял руки. — Позабавиться хотел немножко. Глупо вышло, я же знал, на кого лезу.

Мукра убрал сук. Аягу перевернулся на спину, оперся руками, сел на земле. Лицо и грудь у него грязью запачкались.

Дождь тем временем утих. Настала ночь, лес погрузился в полную тьму.

Аягу щелкнул пальцами. Сук в руке Мукры вспыхнул пламенем, превратился в факел.

— Ты меня не гони, Мукра, — сказал лесной дух. — Посижу с тобой у костра, поболтаю. Долго сидел в лесу, лица человечьего не видел.

— Ладно, только без шуток, — согласился Мукра.

Наломал еще сучьев, взял в охапку, пошел обратно к лежанке в кустах. Конаяк приподнялся на ногах-веревках, заскользил чуть сзади и сбоку. Будто не шел, а по воздуху плыл.

Мукра развел костер. Аягу сел у огня, протянул руки. Сладко зажмурился. Похожий на лесного кота, такой же улыбчивый, вкрадчивый, с чуткими ушами и темной кожей.

— Дичь сможешь достать? — спросил Мукра. — Ты же свой человек в лесу.

— Откуда, бесстрашный Мукра? Ты меня за волшебника принимаешь, — улыбнулся Аягу. Развел руками и в каждой появилось по тушке ощипанной куропатки. Бросил Мукре. — Вот, принимай подарки к столу.

Пока Мукра жарил дичь, Аягу откинулся на спину и смотрел в верхушки деревьев. Ноги его и впрямь походили на моток спутанных между собой веревок. Изредка шевелились и отодвигались от огня.

— Мукра, ты вроде непобедимый воин, — сказал Аягу. — А где твоя сабля?

Мукра повернул палку с дичью, чтобы поджарилась с другой стороны. Отодвинулся, потому что дым от костра щипал глаза.

— А зачем мне таскать саблю с собой? Все, что надо для боя, я нахожу на месте. Обычно я беру крепкую палку. Сабля — это та же палка, только острая.

Аягу приподнялся на локтях, поглядел с интересом.

— А как же воинские традиции, почитание клинка и всякое такое? Многие дают сабле имя и передают от отца к сыну.

Мукра махнул с пренебрежением.

— Зачем? Все это отвлекает от самого важного, от концентрации на победе. Чем заботиться о сабле, я лучше изучу противника и продумаю тактику боя.

Конаяк хмыкнул.

— Занятный ты человек, Мукра. И будущее у тебя интересное. Ты же еще ни разу не проигрывал, так ведь?

Мукра снял куропаток с огня. Одну отдал Аягу, вторую взял себе. Некоторое время они молчали и жевали мясо птицы.

— Я тебе скажу о будущем, Мукра, — с набитым ртом сказал Аягу. — Не пройдет и дня, как ты впервые проиграешь бой.

Мукра перестал жевать. Уставился на конаяка. А тот оторвал зубами еще кусок и продолжил:

— Мм, здесь плохо прожарил. О чем это я? Ах да, мой тебе совет: постарайся перенять умения твоего победителя.

— Я уже давно ищу такого, кто сможет превзойти меня, — ответил Мукра. — Моя цель — достичь совершенства в боевом искусстве.

— Ага, правильно. Вот ведь бесовщина, перья в рот попали. Ты молодец, честно говоря. Фанатик.

Мукра опять принялся за еду. Аягу сказал, тыча в него обглоданной костью:

— Вот только умерь гордыню. Только победив себя, ты достигнешь совершенства.

Мукра ел куропатку и молчал. Аягу вытер рот рукой и встал на ноги-веревки.

— Ладно, утомил я тебя болтовней. Пойду потихоньку. Найду кикимору, бока погрею. Спасибо за беседу.

Не успел Мукра и слова вымолвить, а конаяк крутанулся на месте и исчез. Будто и не было его. Куропатка тоже пропала.

Мукра покачал головой, удивляясь диковинной встрече. Подбросил веток в огонь и лег спать. У него, честно говоря, глаза слипались.

* * *

Проснулся Мукра рано утром. Костер потух, дымились головешки. Всюду разбросаны обглоданные птичьи косточки. Светло уже, но светила еще не встали. Воздух серый, темный какой-то.

Изо рта шел пар. Зима скоро. Шкура на Мукре заиндевела.

Он встал, потянулся. Тело задрожало от холода, зубы лязгали. Тогда Мукра сбросил шкуру и полез на дерево, согреться немного.