«Кому охота при красавице в дурнушках состоять?» – вспомнилаИрена аттестацию, данную Макридиной одним из болтливых слуг. Аттестация сия,надо сказать, показалась Ирене щедра непомерно! Даже при неверном ночномосвещении видно было, что у Макридиной жидкие черные волосы, чье количествобыло не слишком-то искусно увеличено с помощью шиньона, на котором криво сиделамаленькая черная шляпка – непременная подруга всякой амазонки. Из-под шляпкивиднелась пышная, сильно взбитая челка, под нею – низкий лоб и востренькийносик. От него расходились в стороны густые черные брови, слишком мощные длятакого маленького личика. Подбородок был тоже востер и мал, а вот глаза и губыоказались у Макридиной очень хороши. Правда, этим полным, ярким, чувственнымгубам и большим черным глазам было, чудилось, тесновато на худеньком лице,однако они сразу приковывали к себе внимание.

Макридина улыбнулась – зубы тоже оказались белы и ярки,вообще улыбка весьма красила ее лицо, и Ирена подумала, что аттестация слуги,пожалуй, была вполне заслуженная. Нет, красавицей эту женщину не назовешь,однако сколько обаяния в улыбке!

– Кажется, вы, как, впрочем, и всегда, сели в лужу, Решето!– весело воскликнула Макридина, глядя на человека, приволокшего Ирену. – Сели вогромную лужу!

Причудливая и весьма дурно одетая публика, составлявшаясвиту Макридиной, захохотала.

В голосе Макридиной тоже звучало злорадство – неприкрытое иочень обидное, поэтому неудивительно, что господин, названный Решетом (иносивший, судя по разговору слуг, фамилию Решетников), надулся и заговорилтолстым голосом:

– Ошибочка вышла, дражайшая Людмила Григорьевна! Ни в какуюлужу я не сел, как вы изволили сказать. Нашли с кем меня равнять, с девкоюнеграмотной! Чудо, конечно, что она вовсе слово такое слышала – сирены! Однаковыходит совершенно по пословице – слышала звон, да не знает, где он. Сирены,эва хватила! Сирены те были ужасные существа с собачьими головами, которыеобитали на скалах, самопроизвольно сдвигающихся, и они хватали мореплавателей скорабля баснословного эллина Язона, отправившегося к берегам туманного Альбионас целью пораздобыть несколько золотого руна для пополнения своей обнищавшейказны.

Решето с важным видом умолк, а Ирена так и замерла, готоваяне то хохотом разразиться, не то перекреститься от ужаса, услышав всю этуахинею.

– Однако лихо же поднаторел Решето в науках гисторических! –завистливо пробормотал мелкорослый дворянчик с длинным конопатым носом. Оченьможет быть, это и был помянутый слугами Чиж, было, ну вот было в нем что-тоэтакое, чижовое… Впрочем, прозвище Стрекулист ему тоже чрезвычайно подходило.

– Ну-с? – с непроницаемым видом обернулась Макридина кИрене. – Что скажешь на это? Лихо тебя Решето обрезал, а?

Ирена внимательней всмотрелась в темные глаза ЛюдмилыГригорьевны. Мало что можно было там разглядеть. Губы сложены насмешливойулыбкой, и не поймешь, насмехается она над Решетом, который перепутал вмифологических сказаниях вообще все, что можно было перепутать, или сама ничегоо них не знает.

– Нисколько он меня не обрезал, – сказала Ирена снезависимым видом. – Сожалею, но господин Решето несколько исказил истину.Цирцея была волшебница, очаровывавшая мужчин и превращавшая их в свиней. – Приэтом она потупилась, чтобы не окинуть слишком откровенным взглядом собравшеесявокруг Макридиной общество мелкопоместных, которые вполне могли служитьиллюстрацией к ее словам. – Сирены – птицы с головами прекрасных девушек – жилина острове, мимо которого проплывали корабли Одиссея. Пение сирен былогубительно-прекрасным, мореплаватели, заслышав их голоса, теряли разум ибросались в волны. Собачьими же головами обладало чудовище по имени Скилла,обитавшее рядом со смертельным водоворотом, называемым Харибда. Между Скиллой иХарибдой также проплыл корабль Одиссея, ну а аргонавтам, которыми командовалЯсон, удалось проскользнуть между скалами, которые звались Симплегады: онисталкивались и давили проплывающие между ними корабли. После этого скалыостановились навсегда и перестали губить мореплавателей. К слову, позволю себезаметить, что плавали аргонавты вовсе не к берегам Альбиона: ведь Альбион – этоАнглия, которая находится очень далеко от Эллады! – а к берегам Колхиды. Цельюих было золотое руно, однако вовсе не казну свою должен был пополнить Ясон – онисполнял волю жестокого царя Пелия, который замыслил его погубить.

Кругом захохотали:

– А ты что нагородил, Решето? Решето ты и есть, к тому ждырявое!

– Ну, значит, – не сдавался Решето, – это царь Пелий хотелпополнить свою обнищавшую казну за счет златого руна!

– Довольно! – сказала Людмила Григорьевна. – Вы мне надоели,сударь. Подите, подите с глаз моих!

– Как же, милостивая государыня? – с искренним ужасомспросил Решето. – Как же уходить, коли я еще поесть даже не успел? А дома уменя, сами знаете… семеро по лавкам, да и те лаптем щи хлебают… Я мясца, может,с самой Пасхи не отведывал… дозвольте хотя бы куснуть…

– Ах вы, наглец! – страшно возмутилась Людмила Григорьевна.– Когда бы вы сказали, что жалеете покидать мое общество, что страшно вамутратить мою дружбу, я, конечно, смилостивилась и позволила бы вам остаться. Ноколи вы так меркантильны… коли вы от меня жаждете только удовлетворения своемуненасытному желудку, то подите прочь и не смейте больше появляться пред моимиглазами! Подите, подите! – вскричала она, вскочив со стула и мотая головой. –Наслушалась я ваших бредней, дайте теперь с нормальным человеком говорить.

– С нормальным человеком? – обиженным, дрожащим голосомвыдавил Решето. – Это для вас девка, беглая из крепости, – человек?! Ну, колитак, прощайте навеки!

И он опрометью кинулся прочь.

– Навеки, – пробормотала Людмила Григорьевна, – это значитсамое большее неделя.

– Да что вы, чаровница, разве выдержит Решето без вашегообщества целую неделю? – сюсюкающим, чрезвычайно подхалимским голосом произнесЧиж (а может быть, Стрекулист). – Ручаюсь, что не поздней чем через три днявновь обременит он вас, прекрасная дама, своим обществом!

– Готов побиться об заклад, это случится уже завтра, –пробормотал еще какой-то человечек, весьма незначительного и поблеклого облика,как и все, здесь присутствующие, и точно так же годившийся на прозвище какЧижа, так и Стрекулиста. – По рукам, что ли?

– По рукам! – азартно вскричал первый. – Разбейте,владычица!

Людмила Григорьевна рассеянно махнула на них затянутой вчерную перчатку рукой, не сводя глаз с Ирены:

– Что пустое мелете? Поспорили бы лучше, кто в самом делеэта особа, которая так лихо затолкала в лужу наше несчастное Решето!