– Просто толкнул дверь и вошел?

– Нет, у него был ключ.

– Какой был номер дома?

– То ли 17, то ли 19. Я решил подождать еще, хотя это ужевыглядело подозрительно. Минут через пять они вышли оба, вернулись в машину исказали, чтобы я ехал назад к Ковент-Гарден. Вышли они немного раньше,расплатились – честно скажу – щедро, и я подумал, что все в порядке. Хотятеперь вижу, что нет.

– Вам ничего не грозит, – успокоил его Джепп. – Взгляните-кана эти фотографии и подумайте, нет ли среди них той самой барышни.

Перед таксистом разложили фотографии похожих между собойдевушек. Я с интересом заглянул через его плечо.

– Вот она, – сказал Джобсон, без колебаний указывая наснимок Аделы Марш в вечернем платье.

– Вы уверены?

– Да. Бледная, темные волосы.

– Теперь мужчина.

Перед ним разложили другой набор фотографий. Он долго ивнимательно разглядывал их, затем покачал головой.

– Не знаю. Точно сказать не могу. Может, этот, а может, иэтот.

И таксист указал на два снимка молодых людей того же типа,что и Рональд Марш, оставив без внимания его самого.

Когда Джобсон вышел, Джепп бросил фотографии на стол.

– Неплохо. Жаль, конечно, что он не совсем четко распозналего светлость. Фотография старая, семилетней давности, но другой я достать несмог. Да, лучше бы он был поточнее. Впрочем, и так все ясно. Два алиби – однимударом. Это вы хорошо сообразили, месье Пуаро.

Пуаро потупился.

– Когда я узнал, что мисс Марш и ее двоюродный братодновременно были в Опере, мне подумалось, что они могли провести вместе одиниз антрактов. Их спутники, разумеется, считали, что они не покидали театра, нополучасовой антракт позволяет съездить на Риджентгейт и вернуться. Как тольконовый лорд Эджвер пустился в подробности своего алиби, я решил, что он этоделает неспроста.

– Подозрительный стреляный воробей, вот вы кто, – сказалДжепп с нежностью. – Правильно, так и надо, иначе в этой жизни пропадешь. Егосветлость – тот, кто нам нужен. Глядите сюда.

И он протянул нам лист бумаги.

– Телеграмма из Америки. Они связались с мисс Люси Адамс.Письмо пришло сегодня утром. Оригинал она отдавать не хотела, да в этом и нетнеобходимости, но она охотно разрешила снять с него копию. Вот, читайте, обольшем и мечтать нельзя.

Пуаро впился глазами в телеграмму. Я тоже заглянул ему черезплечо:

Передаем текст письма, полученного Люси Адамс, от 29 июня,обратный адрес: Лондон, Роуздью-мэншнз, 8. Начало: Милая сестренка, прости, чтотак сумбурно написала на прошлой неделе, но я совсем замоталась. Всезамечательно! Рецензии прекрасные, сборы полные, и все очень ко мне добры. Уменя появились здесь друзья, и думаю, что в будущем году приеду в Лондон месяцана два. Русская балерина зрителям нравится, и американка в Берлине тоже, нонаибольший успех по-прежнему имеют сцены «В заграничной гостинице». Я такволнуюсь, что сама не понимаю, что пишу. Сейчас я объясню тебе почему, носначала докончу о том, как меня принимают. Мистер Хергшаймер страшно мил и дажесобирается свести меня с сэром Монтегю Корнером, который может все. На днях япознакомилась с Сильвией Уилкинсон, и она сказала, что в восторге от того, какя ее изображаю, – и это уже прямо связано с тем, что я собираюсь теберассказать. Она мне не слишком нравится, потому что один человек рассказывалмне недавно, как она с ним некрасиво обошлась, но об этом в другой раз. Ты,наверное, знаешь, что она замужем за лордом Эджвером? О нем я тоже наслышана, иповерь мне, он очень неприятный человек. Своего племянника Рональда Марша –помнишь, я тебе о нем писал, – он буквально выгнал из дома и пересталвыплачивать ему содержание. Он сам рассказал об этом, и мне его было ужасножаль. Ему понравилось мое представление, и он говорит: «Сам бы лорд Эджверничего не заметил. Беретесь выиграть для меня пари?» Я рассмеялась и говорю:«За сколько?» Люси, дорогая, ответ меня просто потряс: «За десять тысячдолларов». Подумай, десять тысяч долларов, только чтобы помочь кому-то выигратьглупое пари! «За такие деньги, – сказала я, – можно разыграть хоть самогокороля в Букингемском дворце, и пусть меня привлекут к суду за оскорбление ЕгоВеличества». После чего мы все обсудили в деталях.

Через неделю напишу подробно, и ты узнаешь, удался мне этотномер или нет. Но в любом случае, дорогая Люси, я получу десять тысяч долларов!Люси, сестренка моя драгоценная, представляешь, что это для нас значит?! Все,мне пора «на розыгрыш». Целую тебя много-много раз, милая сестренка. ТвояКарлотта».

Пуаро положил письмо на стол. Я видел, что оно его глубокотронуло. Реакция Джеппа была совершенно иной.

– Он у нас в руках, – возбужденно сказал Джепп.

– Да, – отозвался Пуаро тусклым голосом.

Джепп посмотрел на него с недоумением.

– Вы недовольны, мсье Пуаро?

– Отчего же... Просто я себе это иначе представлял.

И он обвел нас тоскливым взглядом.

– Но скорее всего так оно и было, – проговорил он как бы просебя, – да, скорее всего так.

– Именно так! Вы с самого начала так считали!

– Нет-нет, вы меня не поняли.

– Разве вы не говорили, что за всем этим кроется некто, адевушка ничего не подозревала?

– Да-да.

– Чего же вы еще хотите?

Пуаро вздохнул и не ответил.

– Странный вы человек, мсье Пуаро. Ничто вас не радует. Аведь какая удача, что мисс Адамс написала это письмо!

Пуаро оживился.

– Да, этого убийца предусмотреть не мог. Когда мисс Адамссогласилась взять десять тысяч долларов, она подписала себе смертный приговор:убийца полагал, что принял все меры предосторожности, но она, в своейневинности, его перехитрила. Мертвые говорят. Да, порой и мертвые говорят.

– Я никогда не думал, что она действовала в одиночку, –заявил Джепп и даже не покраснел.

– Да-да, – рассеянно отозвался Пуаро.

– Что ж, пора за дело!

– Вы собираетесь арестовать капитана Марша – то есть лордаЭджвера?

– Конечно! Он изобличен.

– Вы правы.

– Почему вас это так угнетает, мсье Пуаро? Потому что вылюбите только трудности? Перед вами доказательства вашей собственной правоты,но вы все равно недовольны. Или они вам кажутся сомнительными?