И поднявшись, Джепп спросил:

– Не угодно ли чего приказать?

Пуаро улыбнулся ему.

– Приказать? Нет. Посоветовать могу.

– Что именно? Говорите прямо.

– Советую вам опросить водителей такси и узнать, кто из нихвозил пассажира – а скорей всего двух – от Ковент-Гардена до Риджентгейт ввечер убийства. Приблизительно без двадцати одиннадцать.

Джепп хищно прищурился, сразу сделавшись похожим на умноготерьера.

– Так вот куда вы клоните, – сказал он. – Что ж, поищемтаксиста, не повредит. Вы иногда дело говорите.

Как только за ним закрылась дверь, Пуаро встал и свеличайшей энергией принялся чистить свою шляпу.

– Не тратьте времени на вопросы, друг мой, – произнес он, –а принесите-ка мне лучше бензина. У меня на жилете пятно.

Я выполнил его просьбу.

– В кои-то веки мне не нужно задавать вопросов, – сказал я.– Все и так понятно. Но вы уверены, что?..

– Друг мой, в данный момент я занят исключительно туалетом.Позвольте заметить, кстати, что мне не слишком нравится ваш галстук.

– Отличный галстук! – возразил я.

– Был когда-то. На нем – как и на мне, что явствует из вашихнамеков, – сказывается возраст. Умоляю вас, наденьте другой и вычистите правыйрукав.

– Мы собираемся нанести визит королю Георгу? – саркастическипоинтересовался я.

– Нет. Но сегодня утром я прочел в газете, что герцогМертонский возвратился в Мертон-хаус. Насколько мне известно, он – из первыханглийских аристократов. Я собираюсь засвидетельствовать ему свое почтение.

Кем-кем, а социалистом Пуаро назвать невозможно.

– Но в самом деле, почему мы должны ехать к герцогуМертонскому?

– Я хочу его видеть.

Больше я от него ничего не добился. Когда наконец мойвнешний вид пришел в соответствие со вкусами Пуаро, мы вышли из дома.

Лакей, встретивший нас в Мертон-хаус, спросил, ожидает линас герцог. Пуаро ответил отрицательно. Лакей взял у него визитную карточку ипосле недолгого отсутствия вернулся с сообщением, что его светлость, ксожалению, слишком занят в настоящее время. Пуаро немедленно уселся на стул.

– Tres bien[50], – сказал он. – Я подожду. Если понадобится,я подожду несколько часов.

К счастью, эта жертва не потребовалась. Чтобы поскорееизбавиться от назойливого посетителя (как я полагаю), Пуаро был допущен вобщество джентльмена, которого так хотел видеть.

Герцогу было двадцать семь лет. Худой и узкогрудый, он непроизводил внушительного впечатления. У него были неопределенного цвета волосы,заметно редевшие на висках, маленький, желчный рот и рассеянный, скучающийвзгляд. По стенам комнаты, в которую нас провели, висели распятия и картинырелигиозного содержания. На широкой книжной полке сплошь книги по теологии. Онгораздо больше походил на болезненного молодого продавца из галантерейногомагазина, чем на герцога. Насколько я помнил, образование он получил дома, ибов детстве часто болел. И это был человек, влюбившийся в Сильвию Уилкинсон с первоговзгляда! Невероятно! Нас он встретил сухо, чтобы не сказать – враждебно.

– Возможно, вам знакомо мое имя, – скромно спросил Пуаро.

– Никогда его не слышал.

– Я изучаю психологию преступлений.

Герцог молчал. Перед ним на столе лежало незаконченноеписьмо, и он нетерпеливо постукивал по нему ручкой.

– С какой целью вы хотели меня видеть? – холодно осведомилсяон.

Пуаро сидел напротив него, спиной к окну. Герцог сидел лицомк свету.

– В настоящее время я занят расследованием обстоятельств,связанных со смертью лорда Эджвера.

Ни один мускул не дрогнул на бледном, бесстрастном лице.

– В самом деле? Я не был с ним знаком.

– Но вы, по-моему, знаете его жену, мисс Сильвию Уилкинсон.

– Да.

– Вам известно, конечно, что у нее, как подозревают, былапричина желать смерти своего мужа.

– Ни о чем подобном я не слыхал.

– В таком случае я спрошу вас прямо, ваша светлость. Правдали, что вы в ближайшем будущем намерены жениться на мисс Сильвии Уилкинсон?

– Когда я соберусь на ком-нибудь жениться, об этом будетобъявлено в газетах. Я считаю ваш вопрос дерзостью. – Он встал. – Всегодоброго.

Пуаро тоже поднялся. Вид у него был жалкий. Понурив голову,он проговорил, заикаясь:

– Я не хотел... я... Je vous demande pardon...[51]

– Всего доброго, – повторил герцог несколько громче.

На сей раз Пуаро сдался. Он безнадежно махнул рукой, и мывышли. Это был позорный уход.

Мне было искренне жаль Пуаро. Куда девалась его обычнаянапыщенность! Герцог Мертонский низвел великого сыщика до уровня жалкой мошки.

– Неудачный визит, – сочувственно сказал я. – Какойвысокомерный тип этот герцог! А для чего вы на самом деле хотели его видеть?

– Я хотел выяснить, действительно ли они с СильвиейУилкинсон собираются пожениться.

– Но ведь она говорила!..

– О! Она говорила. Но, как вы понимаете, она скажет все, чтоугодно, лишь бы добиться своей цели. А вдруг она решила выйти за него замуж, аон, бедняга, об этом и не подозревал?

– Что ж, вы получили от него весьма резкий ответ.

– Я получил ответ, который он дал бы репортеру. Да. – Пуарохмыкнул. – Но теперь я знаю! Я знаю, как обстоит дело.

– Откуда вы знаете? Вы поняли это из разговора с ним?

– Вовсе нет. Вы видели, что перед ним лежало письмо?

– Да.

– Знаете, когда я был молод и служил в бельгийской полиции,то пришел к выводу, что нужно не только разбирать любой почерк, но и уметьчитать написанное вверх ногами. Хотите знать, что было в его письме? «Моядорогая, как ужасно, что нам придется ждать столько долгих месяцев! Сильвия,мой прекрасный, обожаемый ангел, я не могу выразить, что ты для меня значишь!Ты, так много страдавшая! Твоя нежная душа...»