Но никто ничего не знал точно, даже Грельфи, некогда на глазахСварога вызвавшая в магическом шаре одного из здешних обитателей.

– А вы хорошо держитесь, ваше величество, корольСварог, – сказал Бунак с искренним уважением. – Про здешние местастолько кружит страшилок…

Сварог усмехнулся:

– Видывали мы лилипутов и покрупнее… А уж страшилокнаслушались, более того, навидались столько… Вы что, господин палубный мастер,хотите меня попугать?

– Делать мне больше нечего! – обиделся Бунак. – Яне мальчишка, да и вы не сопляк… Говорю же, хочу с вами посоветоваться насчетнекоторых поганых сложностей.

– Почему именно здесь?

– Здесь, самое смешное, гораздо безопаснее, чем на корабле.

– А что это вообще такое? – Сварог спокойно сделалрукой широкий жест.

– Вы имеете в виду Винету вообще?

– Ну, конечно.

Палубный мастер натянуто улыбнулся:

– Самое забавное… если только тут есть что-то забавное… вобщем, настоящая Винета не похожа ни на одну из неисчислимых баек. Все проще ипрозаичнее. Это всего-навсего задняя комната. Понимаете? Такие бывают даже всамых приличных тавернах и гостиницах. Мало ли какая нужда возникнет уприличного владельца – встретиться с субъектами, которых через парадный ход навпускают, чтобы ущерба репутации не нанести… Порученьице дать скользкое… купитьтакое краденое, от которого даже приличный человек иногда не в силахотказаться. Еще что-нибудь неприглядное обговорить или обделать. Вот и Винета –что-то вроде задней комнаты, через которую в наш мир, подняв воротник,просклизывают… всякие-разные, не склонные к огласке субъекты, вы ведьпонимаете, о чем я? Вот и прекрасно, здесь иных словечек лучше вслух и непроизносить, а то накличешь, чего доброго, потом волком взвоешь… Что выхмуритесь?

Сварог спросил мрачно:

– По-вашему, здесь безопаснее, чем на корабле? Странные увас, признаться, понятия о безопасности…

– Так то-то и оно! – воскликнул Бунак. – Как бывам объяснить… Именно потому, что Винета – «задняя комната», здесь ничеготакого и не происходит и опасаться тут особо нечего. Врубаетесь? Это внекоторых смыслах совершенно нейтральная территория, что давным-давно известно.Через это место исключительно проходят, беседы тут ведут разные, встречиустраивают…

– Ну, вам виднее, – сказал Сварог, ничуть необрадованный всеми этими открытиями. – По мне, что сову об пень, что пнемпо сове… Ладно, поверю на слово, потому что вы тут, сразу видно, освоились, всеходы и выходы знаете…

– Да нужна мне эта Винета! – с чувством сказалБунак. – Глаза бы ее не видели, нога не ступала… Но куда денешься?Приходится терпеть…

– И что за дело у вас ко мне?

Бунак наклонился к нему через стол, печально кривя губы:

– Вы же сами видите, что творится на корабле. И я видел, чтоона с вами проделала… то есть, видел, как она вышла из вашей каюты, а ужостальное домыслить было нетрудно, глядя на ваш вид… Ваше величество, помоглибы вы нам, а? Смотреть больно, во что превратился корабль… и капитан.

– А поподробнее? – спросил Сварог хладнокровно.

– Извольте… Если смотреть в самый корень, эта паршиваяведьма его обморочила, как говорят у нас в Каталане, – я, изволите знать,родом оттуда, из княжества Чирент… А если довести до полной откровенности, топризнаюсь вам по совести, что началось это гораздо раньше. Капитан Джагеддинвсегда был чересчур любопытным. Жить не мог без того, чтобы не разгадатькакие-нибудь тайны, и чем древнее, чем известнее, тем лучше. Улавливаете моюмысль? Старые рукописи, древние легенды, заклятые клады, тайны земли, моря инеба… Многие этим грешат, взять хотя бы Бугаса с «Невесты ветра». Но вы,наверное, о таком и не слышали?

– Отчего же? – сказал Сварог. – Я с ним дажеплавал однажды.

– А, ну тогда прекрасно должны понимать, о чем я. Вот толькоесть одно существенное отличие. Капитан Бугас всегда в иных делах был чертовскиосторожен и с самого начала себе установил некие рубежи, которые в жизни непереступит, как бы любопытство ни подмывало, какой бы прельстительной тайна никазалась. А вот нашему Джагеддину на такие тонкости всегда было плевать, оченьуж он у нас горячий и упрямый. За ним и раньше замечались иные… неосторожности.Совал нос в рукописи, которые лучше бы сжечь, не читая, водил компанию ссубъектами, которых лучше бы десятой дорогой обходить. Совался в такие места,куда и Бугас ни за что не полезет при всей его заядлости к тайнам… Ему уженекоторые намекали по-доброму, да он не слушал. А когда подцепил где-то вГотаре эту Маруту, все пошло наперекосяк так, что не заметит только слепой. Ну,предположим, в последнее время иные наплевали на старое поверье насчет того,что баба на корабле – к несчастью, вполне солидные и уважающие традиции рыцариудачи держат при себе красоток, на это уже смотрят не так жестко, как летпятьдесят назад, когда таких по приговору команды кидали за борт с камнем наногах…

– Красоток или капитанов? – усмехнулся Сварог.

– Когда как, – серьезно уточнил палубный мастер. –Иногда только красоток, а иногда и капитанов, чтобы не ломали обычаи… В общем,сначала мы подумали, что ничего страшного в этом нет, дело, как говорится,молодое и житейское. Капитаном он всегда был отменным, и, если ему никак необойтись без девки под боком, то так уж тому и быть. Только потом мы к нейприсмотрелись… У нас тут нет, по большому счету, ни колдунов, ни, сохраниТворец, ведьмаков, но кое-кто из наших ребят, особенно те, что из местечекпоглуше, где сохранилось кое-какое умение, способен если не сам что-то делать,то, по крайней мере, такие вещи просекать и определять. Был у нас боцман,стагарец родом, он понимал толк в узнавании. То ли дед, то ли дядя у него былнастоящим знатоком… Боцман первым и сыграл тревогу. Объяснил, что это за пташка.Сначала его, признаться, плохо слушали, но потом и сами присмотрелись… Только ктому времени боцман ухитрился как-то так неудачно свалиться за борт, что камнемпошел ко дну, и тела не нашли… И не он первый, между прочим, плохо кончил. Сдругими, кто пытался открыть на нее капитану глаза, тоже случались скверныеистории. И пошла у нас жизнь, совершенно непохожая на прежнюю, беспечальную…

– А поконкретнее? – жестко спросил Сварог.

– Он изменился, – сказал палубный мастер. –Джагеддин, я имею в виду. Вот, например, Винета. Мы ведь не впервые в Винете –мы сюда приходим четвертый раз. И всякий раз Джагеддин берет отсюда на борткаких-то типов – в плаще с капюшоном, лица никогда не видно, если только утаких есть нормальное лицо. То ли это один и тот же, то ли разные… скореевсе-таки разные, потому что назад мы их никогда не привозили, они каждый разкуда-то незаметно девались. И всегда после этого Джагеддин вытворял нечтотакое, чего никогда прежде не делал, полагая низостью. Вот кому бы в головупришло, что «Призрак удачи» способен садить картечью по шлюпкам с потопленногокорабля? А ведь было, не далее как месяц тому. И еще кое-что было… А хужевсего, когда ничего не происходило. Как бы вам это объяснить… Были случаи,когда мы вроде бы ничего и не делали – просто-напросто перевозили грузы иликаких-то закутанных субъектов – но опять-таки этакие места, куда человекбогобоязненный ни за что не сунется. – Его явственно передернуло. –Вспомнишь иные грузы, иные места – жуть пробирает до костей. Одним словом, былу нас обычный пиратский корабль, знаменитый и славный, был капитан, благородныйрыцарь удачи, а теперь превратились мы в законченных шестерок на подхвате укого-то, о ком подумать противно, не то что вслух называть… – он налил себеполстакана и хлобыстнул единым духом. – С «Призрака удачи» палят покосаткам, представляете? Заикнись при нормальных честных мореходах – не то чтоиз кабака вышибут, а немедленно башку проломят, чтобы не пакостили. Человек сдюжину уже сбежали в разных портах – а на их место капитан принимает такуюгнусь, с которой рядом стоять противно, не то что драться бок о бок… Мы уже вдобыче не берем серебра, между прочим. Потому что от серебра начинает рукижечь…