– К чему болтовня? – сказала Марута, улыбаясь каким-тосвоим мыслям. – Я вас хочу запоздало отблагодарить, вот и все…

Она поднялась со стула, одним движением сбросила сапоги и,гипнотизируя Сварога невиннейшей, чистой улыбкой, принялась расстегиватьнемногочисленные пуговицы рубашки. В два счета освободилась и от остального идвинулась к нему. Сварог и сам не заметил, как встал, сообразил, что наступилпровал в памяти, только тогда, когда обнаружил, что сбрасывает с себя последнююодежду. Изо всех сил попытался собрать волю, как-то сопротивляться, но ничего унего не вышло, тело не слушалось, а воли словно бы и не было. Обнаженнаядевушка, сияя улыбкой и колючими искорками множества самоцветов, плавно подняларуку, коснулась его лба кончиком пальца, и Сварог, будто получив некий приказ,стал спиной отступать к узкой корабельной постели, ни разу не споткнувшись.Плюхнулся на нее, испытав некое облегчение, а в следующий миг над ним навислаголая ведьма, очаровательная, вовсе не страшная, отнюдь не склоннаяпревращаться во что-то жуткое, и ее глаза уже не походили на бездонные дырымрака, и пахло от нее не разлагающимся трупом, а молодым здоровым телом итонкими духами. Страх и саднящее ощущение неправильности пульсировали где-то вглубине сознания, он не мог сопротивляться. В ее улыбке было торжество, тонкиепальцы заскользили по его телу с игривой бесцеремонностью, ведьма склонилась иприльнула к его губам, медленными долгими поцелуями гася последнююнепокорность, пусть чисто мысленную, отпрянула, закидывая голову, щурясь,резким движением навязав себя с достойным восхищения искусством.

Сварог уже не пытался сопротивляться, лежал под ней,окутанный серым маревом с россыпями черных искр, порой щекотавших кожуслучайными прикосновениями так, словно это были не искры, а невесомый тополиныйпух. Ведьма получала свое самозабвенно и неторопливо, прогибаясь над ним,сладко жмурясь, то вдавливая в жесткую постель, то освобождая от тяжести, поройоткрывая глаза и впиваясь в него хищным взглядом победительницы – все времяоставаясь не жутким созданием с неведомой стороны, а распаленной и умелоймолодой красавицей…

Почувствовав приближение финала, она прижалась к Сварогу таккрепко, что это причинило боль, по ее телу прошла тягучая судорога, она надолгозамерла, оседлав порабощенного. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чемона опустилась на него и долго лежала, то жарко дыша в ухо, то пребольностискивая зубами кожу на плече. Сварогу показалось даже, что она тихомурлыкнула, как огромная хищная кошка, но он пребывал сейчас в столь странномсостоянии, что ни за что не мог ручаться. Все мысли и ощущения выгляделиперепутанными, как клубок корабельного каната, над которым потрудился неопытныйюнга, отчего-то полагавший, что умеет распутывать морские узлы…

Потом Марута отделилась от него решительным движением,встала с постели и постояла над ним, глядя с непонятной улыбкой, стискивая егопредплечье. Быстрым движением наклонилась, поцеловала в губы – скорее, защемилана миг его губы зубами, едва не прокусив – выпрямилась, подошла к своейразбросанной одежде, уже не оборачиваясь к Сварогу, словно его не существовало.Поразительно быстро и сноровисто оделась, приведя себя в совершеннейший порядоки вышла, опять-таки ни разу на него не взглянув. Дверь затворилась бесшумно,яркая лампа осталась гореть на столе, и не было ни следа странных дымных завиткови черных искр…

Вместе с Марутой улетучились и всевозможные наваждения – онвновь обрел способность двигаться и думать рассудительно, знал, что ничего емуне привиделось, что все происходило на самом деле. Что эта стерва, называя вещисвоими именами, его бесцеремонно и старательно поимела, как хваткий драгундеревенскую девчонку на сеновале.

Это было не то чтобы унизительно, в конце концов, не мужик,а красивая жаркая девка, но предельно странно. Он давно уже полагал себянадежно защищенным от всех видов магического воздействия… а впрочем, случалсяуже печальный прецедент…

Дверь вдруг дернулась, приоткрылась, и в образовавшуюся щельс оглядкой проник палубный мастер. Точнее было бы выразиться, просочился. Онничем не напоминал призрака, оставаясь существом из плоти и крови, но двигалсятак бесшумно и осторожно, что, право же, походил на ночное видение. Точнее,сумрачное – за окном стоял все тот же сероватый сумрак, ни светлее, ни темнеене стало с того момента, как Сварог проснулся.

Осознав себя голым на распотрошенной постели, Сварог вскочили принялся натягивать одежду. Глядя на него грустно и, такое впечатление,затравленно, Бунак покачал головой:

– Понятно, понятно… Вот я и говорю…

– Что? – мрачно спросил Сварог, окончательно приведясебя в порядок.

– Что дела – сквернее некуда… – палубный мастер на цыпочкахподкрался поближе и зашептал в ухо: – Ваше величество, нам бы поговорить вбезопасном месте…

– Какое еще «величество»? – спросил Сварог недовольно.

– Да ладно вам, вы ж среди своих, никто вам тут зла нежелает.. Слух прошел моментально, а чего ж вы хотели? Когда человек в такиезнаменитости выходит, того и гляди, опознают в два счета…

Взяв его за широкий лацкан кафтана, Сварог задушевно спросил:

– А вот ежели, к примеру, прикинуть, пройдет ли в этоокошечко мертвый труп удавленного человека? По моим первым прикидкам, вполне,только булькнет…

– Ваше величество, благородный король Сварог! –воскликнул пират укоризненно. – Можно подумать, вы среди лютых врагов!Говорю же, никто вам зла не желает, наоборот. Я с вами хочу посоветоваться онекоторых сложностях жизни, прямо и недвусмысленно помощи попросить, вдруг да иполучится… Шлюпка уже спущена на воду, никто нас не заложит, не проболтается,что мы были на берегу…

– А почему бы здесь не поговорить?

– Здесь? – печально усмехнулся Бунак. – Там, гдеэта ведьма шастает? Не буди лиха, пока оно тихо… У вас вон и каюта ее духамипровоняла так, что жутко делается… Пойдемте. На берегу есть приличный кабачок, схозяином мы старые кореша, он нам выберет укромное местечко. Честью вамклянусь, у меня и в мыслях ничего против вас нет, позарез нужно попроситьсовета, зная ваш жизненный опыт, познания и свершения…

Он не врет, определил Сварог, он говорит именно то, чтодумает – а впрочем, теперь ни в чем нельзя быть уверенным. Хотя не стоитуподобляться той самой пуганой вороне. Если бы здесь над ним все же хотелиучинить злодейство в отсутствие капитана, кто им мешал бы полоснуть ножом погорлу и выкинуть в окно? Ищи потом труп хоть до конца времен…

Очень уж жалкое у палубного мастера было сейчас лицо, никакне вязавшееся с его местом в жизни. Это убеждало…

– Ладно, – сказал Сварог, подумав. – Пойдемте. Воткстати, а не раздобудете мне какое-нибудь оружие? Прескверно я себя чувствую,оказывается, когда на поясе ничего нет. Как-то незаметно привык уже вооруженнымходить…

– В два счета вам подыщем что-нибудь, когда вернемся. Тутэтого добра – что грязи… А на берегу вам оружие пока что не нужно, поверьте наслово…