что Апраксиной для срыва не нужно было ничего кроме своего собственного рассудка и секунды свободного времени.

Рано или поздно, — понимала она, — я сойду с ума.

Это было неизбежно.

Одарённый или нет, а всё-таки человек — животное; существо из плоти и крови. И его мозг рассчитан на вполне определённые задачи, в число которых не входит сложное прорицательство и работа с бесконечным количеством вероятностей, которые несут в себе бесконечный объём информации.

Всё равно что удар молнии в деревенский домик.

Один раз повезло и сработали предохранители. Второй раз сгорела микроволновка. Кто может гарантировать, что в третий раз всё опять обойдётся?

И чувствовала Ольга Николаевна, — безо всяких прорицаний, — что ей не нужно ехать в Китай, но сыновья так просили… давай, мам, будет весело. Давно всей семьёй никуда не выбирались, а тут такой случай.

— Красиво здесь, — сказал Рома.

Как будто бы для галочки сказал; в последнее время он и сам вдруг стал как-то замкнут и заморочен.

— Красиво, — кивнула Ольга.

А ведь и впрямь, вокруг было нереально красиво. Первые дни их визита на чужбину прошли в гостиничных номерах, но теперь, когда переговоры Ярослава с китайской делегацией закончились и все дела оказались улажены, семья Апраксиных направилась на осмотр достопримечательностей.

Специально для них указом Императора поднебесной закрылся от туристов Запретный Город.

Пустые мощёные улочки, просторные площади, мосты, ступеньки, золотые выгнутые крыши, нефритовые львы и красные бумажные фонарики, бликующие в чёрных водах канала.

И музыка.

Спокойная, расслабляющая и невозможно аутентичная.

Молодые девки в шёлковых кимоно расположились по территории дворца таким образом, что треньканье гуслей было слышно отовсюду. Ну… не гуслей само собой, а каких-то традиционных народных струнных. Их названия Ольга Николаевна не знала, и даже не собиралась узнавать.

— Красивые здесь девушки, — отметил брат Сык, залюбовавшись одной из музыкантш.

— А у нас что? — первой насторожилась Соня. — Хуже, что ли?

— Ну-у-у-у, — протянул нейтрал и понеслось.

Дети толпой набросились на Сыка и теперь по очереди упражнялись в остроумии.

Ольга с мужем шли позади всех. Роман Романович вёл свою спутницу под ручку и напряжённо думал о чём-то своём. Да и Ольге сейчас было не до чего; её прорицательский дар внезапно взбунтовался и затребовал выхода…

И тут надо бы объяснить почему:

А получилось так не спроста.

Не спроста, но и не со злого умысла. Дело в том, что помимо музыкантов по Запретному Городу рассыпались китайские маги. Щитовики оцепили периметр, а лекари и бафферы сидели по павильонам. Лекари на всякий случай, а вот бафферы работали прямо сейчас.

Китайское гостеприимство оказалось с перебором гостеприимным.

Помимо того, чтобы услаждать взор со слухом, кормить, поить, веселить и предугадывать желания, дорогих гостей ко всему ещё и усиливали магически. Можно сказать, что и без того аномальное количество прорицательских рун умножилось вдвое.

Ольга Николаевна почувствовала это шевеление внутри себя, обратила на него внимание, зацепилась, ну а дальше… дальше как-то само собой понеслось.

— Ой-ой-ой, — прошептала она вслух.

Не понимая до конца что происходит и чем оно вызвано, она прямо сейчас вступила в схватку с вероятностями. Ольга Николавены изо всех сил пыталась успокоить мозг, но явно проигрывала. Сознание её поплыло… нет, не в неизвестном. Оно поплыло сразу же в сотне различных направлений.

И тут:

— Ярослав, — как бы невзначай сказал Роман Романович. — И Лиза. Они так изменились, не думаешь?

— Да.

— То есть… остальные, конечно, тоже изменились, — поправился Апраксин. — Да и мы с тобой уже не те. Но вот именно эти двое изменились как-то… слишком сильно, что ли? Как будто бы другие люди стали.

— Они и есть другие люди, — ляпнула Ольга.

За своей внутренней борьбой, она уже вошла в медитативное состояние и сознанием отсутствовала. Так что сейчас с превеликой радостью рассказала бы кому угодно где лежат ключи от танка.

— То есть? — сразу же ухватился за слова Роман Романович.

— Другие люди, — в набирающем обороты бреду повторила провидица. — Перерожденцы. Другие. После осознания точно другие. Наши дети, но не наши дети.

— Оль? Ты о чём вообще?

— Взрослый мужик и демоница, связанные между собой. Бежали, почти умерли, но в последний момент спаслись. Я проходила мимо и вот.

— Оль? — Апраксин взял жену за локоть и сбавил ход. — Я не понимаю.

— Взрослый мужик и демоница. Демоница, представляешь? Наша Лизонька демоница.

— Оль, постой, — тут Роман Романович совсем остановился и за плечи повернул жену к себе. — С тобой всё нормально?

— Артефакт перемещения душ. Выстрел. Подмена. Попадание. Осознание. Наши дети уже не наши. Ач-чорт…

Тут Ольга Николаевна собралась с силами и вновь пересказала всю эту историю, вот только более связно. Зачем она это делала — не понимала. Однако рассказ помог ей зацепиться за реальность, а раз так, то почему бы и нет? Все средства хороши, лишь бы не сорваться туда… туда, куда срываться категорически не нужно.

И потому-то Апраксина вывалила на мужа историю портальщика Яра и демоницы Ши-Изы во всех подробностях.

Ещё и на уточняющие вопросы ответила, а вопросов, к слову, было много.

Причём, внезапно, Романа Романовича Апраксина более всего заинтересовала артефактная пищаль, перемещающая души.

— Оль, а почему ты… почему ты решила всё это рассказать сейчас?

— Потому что, — тут Ольга распахнула глаза и сорвалась в истерический хохот. — Да потому что!

* * *

— Ну и оставайся здесь жить, значит, — Ходоров похлопал брата Сыка по плечу. — Найдёшь себя кривозубую китайку, будешь жить поживать и добра наживать.

— Нет, погоди, — а вот Лёха завёлся. — Ну как так-то⁉ Не понимаю!

— Уж кто бы говорил о межрасовых союзах, — вмешалась Шиза. — А ты бы помолчал. Хы-хы.

— Это другое! Это же… Это…

Брательник постарался подобрать слова, но не смог и продолжил вещать по-простецки:

— Лицо — это лицо, — заявил он очевидную очевидность. — Я к тому, что они для нас всех на одно лицо, а мы для них. Так что тут я могу понять. Но тело, Сык! Тело!

— Что «тело»?

— Они же ведь все реально плоские!

— О вкусах не спорят! — как мог защищался нейтрал. — И да, я нахожу маленькую грудь очень даже привлекательной!

— Ыкх! — это Ходоров получил в