Мои собаки всегда были хранителями секретов, о которых я ни с кем не говорил. Я доверял им свои подростковые тайны. Они были моими верными слушателями в самые трудные моменты жизни.

В 70-е годы либеральный политик Дэвид Стил посетил Румынию. В программе была предусмотрена охота на дичь. К своему изумлению, Стил обнаружил, что подстреленную дичь у румын подбирают не собаки, а дети. Это настолько его потрясло, что он решил подарить румынскому лидеру Николае Чаушеску щенка от своего черного лабрадора Джилли, названного Гладстоном «в память о балканских связях». (Гладстон – лидер британской оппозиции во время апрельского восстания в Болгарии в 1876 году, призывал британское правительство прекратить поддержку жестокого агрессора Турции.) Новый румынский хозяин щенка дал ему другое имя – Корбу, то есть «Ворон». Подарок пришелся Чаушеску по душе. Диктатор и его собака стали неразлучны. Приближенные Чаушеску обращались к собаке с уважительным «товарищ».

У «товарища» Корбу были все атрибуты диктаторской власти, был даже собственный эскорт, сопровождавший его в поездках по Бухаресту. Корбу сидел на заднем сиденье «дачии», высунув голову в открытое окно. Позже у него появилась подруга, Шенона, тоже черный лабрадор. Собаки получали лучшие куски мяса, их кормили спагетти болонезе и сосисками. Всю еду сначала проверял специальный врач, приставленный к собакам. Их каждый день мыли немецким шампунем Fa и опрыскивали дезодорантом. Их лапы вытирали особыми тряпочками и чистили щеточками. По ночам пара «товарищей» спала в специальном шезлонге в изножье кровати Чаушеску. Днем они нежились на своей «псарне» – в их распоряжении была целая вилла, обставленная со всей буржуазной роскошью: кровать, телевизор и телефон. В два часа дня собаки притаскивали себе одеяло, укрывались и дремали до четырех. А румынский посол в Лондоне в это время, по словам Стила, рыскал по супермаркету Sainsbury’s в поисках собачьего корма определенных марок и каждую неделю отправлял его в Бухарест с дипломатической почтой.

Вторая встреча Стила и Чаушеску состоялась в 1980 году на похоронах президента Югославии Тито. Чаушеску не помнил Стила и с недоумением посмотрел на него, когда тот поздоровался. Стил всегда обладал прекрасными манерами и стальной волей. Он дипломатично поинтересовался: «Зa va, le chien?» («Как дела у собаки?») Лед был растоплен, румынский диктатор расплылся в улыбке и бросился к английскому политику с объятиями.

Конечно, как бы высоко ни поднялась собака, как бы к ней ни обращались – «товарищ» или даже «господин», она всегда останется собакой со всеми своими инстинктами и желаниями. И доказательством тому может служить визит Чаушеску в больницу Бранковенеш в Бухаресте в 1985 году. Больницу собирались снести, чтобы на ее месте проложить бульвар Победы социализма. Обсуждение будущего больницы Корбу, по понятным причинам, не интересовало, а вот местный кот, наоборот, привлек внимание пса. В больнице было очень много крыс – достать крысиный яд в Румынии было непросто, поэтому для борьбы с грызунами врачи использовали кошек. Корбу, которого к тому времени повысили с «товарища» до «полковника», решил, что его задача – бороться с кошками. Он бросился за котом, не обращая внимания на приказы хозяина. Корбу схватил кота за горло, и начался кровопролитный бой. Чаушеску приказал телохранителям действовать. Трое военных попытались растащить животных, и мир был восстановлен. На поле боя остались три расцарапанных телохранителя, истерзанный кот и окровавленный «полковник» Корбу. Чувствуя, что цена мира оказалась слишком высокой, Чаушеску сам от души врезал Корбу кулаком – скорее, от отчаяния, чем от гнева. Ему было обидно, что лучший и самый преданный друг бросил его. Ради кота!

История на этом не закончилась. Чаушеску патологически боялся болезней и инфекций. Опасаясь отравления, он никогда не надевал одну и ту же одежду дважды. Поэтому он приказал, чтобы специалисты из тайной полиции проверили кота на инфекции. Вся больница стояла на ушах – врачи и медсестры ловили кошек и предъявляли агентам тайной полиции, чтобы те выявили виновника происшествия. Только в половине одиннадцатого удалось найти кота с кровавой раной. Его тут же отправили в специально оборудованную палату с охраной, а больничный плотник принялся за сооружение особой клетки для кота. На следующее утро животное отправили в институт ветеринарии на проверку. Через две недели было установлено, что кот совершенно здоров. Все эти две недели «полковника» Корбу не допускали к Чаушеску. Тем не менее врачи были уверены, что именно это происшествие решило судьбу больницы. Удивительно, что человек, который так заботился о своем здоровье, приказал закрыть больницу только из-за драки «полковника» с котом. Зато Корбу доказал, что происходит из достойного семейства охотничьих собак.

* * *

В Соединенных Штатах существует давняя традиция президентских собак. Провозглашение «первой собаки» столь же важно для страны, как и провозглашение самого президента.

Президент Гарри С. Трумэн (1945–1953) однажды сказал: «Хотите иметь друга в Вашингтоне? Заведите собаку». Сам Трумэн собак недолюбливал. В 1947 году ему подарили коккер-спаниеля Феллера, но он отдал его в другую семью. Он предпочитал обходиться без домашних животных. Но все остальные президенты, начиная с Джорджа Вашингтона, держали самых разных домашних животных – от лошадей, коз и попугаев до львов, гиен и даже аллигаторов. (Джон Квинси Адамс держал в Белом доме аллигатора, который терроризировал гостей президента из своей ванной. Сын президента Гувера, Генри, держал двух аллигаторов и периодически выгуливал их на лужайке Белого дома.)

Первый президентский срок Клинтон провел без собаки, но во втором решил все же завести пса. Породу Билл, Хиллари и Челси выбирали вместе. «Челси хотела завести миниатюрную собачку, которую можно было везде брать с собой, – писала Хиллари в «Живой истории», – а Биллу нужна была крупная собака, с которой он мог бы бегать.

Мы все обсудили и в конце концов решили, что для нашей семьи и Белого дома больше подойдет лабрадор – и по размерам, и по темпераменту».

В декабре 1997 года Клинтоны приобрели трехмесячного щенка шоколадного лабрадора у вашингтонского адвоката и заводчика Тони Харрингтона. Во время первой встречи щенок тут же заковылял к президенту. Все были растроганы. «Нам оставалось только придумать ему имя», – продолжает Хиллари. Билл Клинтон назвал щенка «Бадди» в честь своего недавно умершего двоюродного деда Генри Орена Гришэма, у которого было прозвище «Бадди». Клинтон всегда говорил, что тот оказал на него огромное влияние.

Прежде чем дать щенку имя, Клинтоны побеседовали с одним из камердинеров Белого дома – Бадди Картером, чтобы узнать, не будет ли он возражать против такого тезки. Картеру идея «понравилась», и он очень сдружился с собакой. Через несколько месяцев, когда Бадди-пса отправили к ветеринару на кастрацию, Бадди-камердинер покачал головой и пробормотал: «Сегодня плохой день для Бадди. Совсем плохой!»

Президент Клинтон быстро сдружился с лабрадором. Вспомнив слова Трумэна, пресс-секретарь Клинтона Майк Маккарри сказал: «Президенту захотелось иметь в Вашингтоне верного друга». Бадди стал первым и пока что единственным лабрадором в Белом доме.