Теперь я думаю, что болезнь, в определенном отношении, сблизила нас еще больше. Я стал ее круглосуточной сиделкой и начал обращать пристальное внимание на любые мелочи в ее поведении. Мне приходилось внимательно следить за ней и просчитывать каждую ситуацию.

Во время приступов мозг Инки на время лишался кислорода. Кумулятивный эффект этого состояния начал влиять на ее поведение. Конечно, это не смешно, но один случай был столь же веселым, сколь и мучительным.

Летом мы ездили в Австрию в отпуск. Мы каждый год грузили в машину вещи и собак и отправлялись в долгое путешествие по австрийским Альпам. Как-то раз мы несколько недель провели у родителей Марины в горном домике с видом на Зальцбург. Утром я вышел к завтраку.

– Ты не заметил, что с Инкой происходит что-то странное? – спросил мой тесть, Джонатан. – Она ведет себя как-то… необычно.

Я посмотрел на Инку, которая, как всегда, крутилась на кухне. Она стояла и виляла хвостом. Ничего необычного.

– Инка, – позвал я.

Она повернула голову и начала двигаться… назад.

Потом остановилась, виляя хвостом.

– Инка, – снова позвал я.

Она снова пошла назад, от меня. Она потеряла способность двигаться вперед. К счастью, это состояние продлилось недолго.

Эпилепсия Инки определила всю вторую половину ее жизни. Я всегда был настороже. Я ненавидел ее приступы, мне было грустно. Каждый приступ пагубно сказывался на ее мозге. Отец всегда предупреждал меня, что однажды она может не очнуться.

Я так никогда и не узнал, что было причиной эпилепсии, но мне кажется, что все дело в чистопородном происхождении. Круг производителей лабрадоров очень узок, и это вызывает у собак различные болезни – от дисплазии тазобедренного сустава до эпилепсии. Достаточно познакомиться с историей инцеста в разведении лабрадоров и их прародителей, чтобы понять, в чем проблема. Я не сомневаюсь, что причина болезни Инки заключалась именно в этом. Конечно, однозначно утверждать этого я не могу, но ее болезнь стала поводом для раздумий, как появилась эта порода и, что еще важнее, что ждет лабрадоров в будущем.

Современная тенденция к выведению новых пород путем скрещивания двух разных пород доказывает, что я не единственный, кого беспокоят проблемы со здоровьем чистокровных собак. Соединяя две породы, мы расширяем генный пул, снижая вероятность развития некоторых болезней.

Даже при появлении новых пород лабрадоры никогда не выходят из моды. Хотя новые породы выглядят очень соблазнительно, мы знаем, что в лабрадоре есть нечто устойчивое и вечное. Лабрадор подобен классическому автомобилю: сколь бы прогрессивными ни были новые машины, классика всегда остается в моде. Лабрадоры бывают темпераментными, они многое ломают и грызут, их ветеринарные счета стоят нам целое состояние, но они выдержали испытание временем.

Полагаю, что и я сам, оставаясь верным чистопородным лабрадорам, являюсь частью этого важного процесса.

Глава 9

Собака президентов

В жизни мало кто так успокаивает, как лабрадор.

В нашем гламурном мире, где все – от нашей одежды до акцента – подвергается социальному анализу ради установления нашего статуса, лабрадор остается относительно нейтральным.

Меня всегда мучило, что мельчайшие нюансы нашего поведения и нашего выбора могут быть использованы для помещения нас в иерархическую структуру. Район, где мы живем, вид нашего дома, кухни, машины, одежда, школы, в которых мы учились… Все это изучается для оценки нашего социального статуса.

Политики от этого в ужасе. Вспомните премьер-министра Кэмерона. Он настолько боялся показаться избирателям претенциозным снобом, что при любой возможности демонстрировал, что он – народный премьер. Вспомните его обязательное ежегодное фото на рыбном рынке или в рыбном магазине – словно пытался сказать: «Посмотрите, как я поддерживаю людей труда – рыбаков». Рыба и рынок не поддаются классификации.

Даже бывший лидер оппозиции, Эд Миллибанд, не удержался от подобного искушения во время всеобщих выборов в мае 2015 года. Вместе с женой он сфотографировался на кухне гостевого дома, а не на большой семейной кухне, чтобы снизить свой социальный и финансовый статус.

Конечно, собаки на протяжении многих лет находились на переднем крае политических кампаний. Собака дает возможность политику сказать о себе что-то хорошее. Даже сам факт того, что у политика есть четвероногий мохнатый друг, многое говорит о нем. Люди сразу понимают, что перед ними заботливый и чуткий человек, бескорыстный и готовый больше думать о других, чем о себе. Именно то, чего все мы подсознательно ждем от лидера.

Если бы только лабрадоры могли говорить…

Лабрадоров выбирают многие мировые лидеры нашего времени. Спокойный, преданный и послушный – вот, опять это слово.

Лабрадор надежен. Надежен не только его характер, а вообще все, что символизирует эта собака. Лабрадор аполитичен. Давайте рассмотрим несколько примеров. Что вы подумаете о кандидате в президенты, который выбирает ротвейлера, немецкую овчарку или добермана? Не поймите меня превратно, все эти собаки обладают уникальным характером и массой достоинств. Я встречал много замечательных собак этих пород. Но что они говорят о своих хозяевах? В представлении людей, хозяин такой собаки агрессивен, силен, стремится к контролю…

Возьмем другой пример. Бишон-фризе, карликовый пудель или чихуахуа прекрасные собаки, но их хозяева кажутся нам высокомерными, претенциозными и тщеславными. Возможно, вы хотите, чтобы политик был именно таким, но далеко не все придерживаются такого же мнения.

Политику нужна собака, соответствующая современной культуре стереотипов. И с лабрадором их связано множество.

Такая собака идеально подошла бы премьер-министру Кэмерону, выпускнику Итона, члену Буллингдонского клуба. Да, лабрадоры пользуются репутацией собак страны твида, но их слава не столь однозначна. Хотя типичные владельцы лабрадоров составляют всего два процента населения, лабрадор остается самой популярной собакой страны. И это удивительно.

Лабрадор невероятно популярен. Он прекрасно вписывается в жизнь и скромного домика с небольшой террасой, и величественного дворца. Вы можете увидеть эту собаку в багажнике и бюджетной «шкоды», и «вольво». Популярность породы не осталась незамеченной для власть имущих. На протяжении многих лет лабрадоры пользовались всеми благами высокого статуса государственных лидеров. К ним относились, как к особам королевской крови: специальные хендлеры, особая пища, привилегированный доступ и близость к своим хозяевам, о которой ЦРУ остается только мечтать. Эти собаки не только присутствовали при некоторых решающих моментах современной истории, но и сами участвовали в формировании этой истории. Какой хозяин собаки не разговаривал с ней и не задавал ей риторических вопросов? Следует ли мне так поступить? Следует ли принять это предложение? Следует ли позвонить в тайную полицию?