– Я Алиса, – продолжила она, – а ты? Первый раз тебя здесь вижу.

Мне не очень хотелось разговаривать, но зато очень хотелось не чувствовать одиночество. Так что я сказала:

– Меня зовут Белинда.

– Какое красивое имя.

Я с горечью ухмыльнулась. Сочетать в своем имени имена родителей, когда они ненавидят тебя, – действительно красиво.

– Тебе плохо? – спросила она.

– С чего ты взяла? – нахмурилась я.

– Люди не приходят под Бэй-Бридж от хорошей жизни. Это место притягивает боль. От тебя разит несчастьем.

Я сглотнула. Позже я поняла, что Алиса была удивительно проницательной. Она была наркодилером и всегда видела проблемного человека, который хотел почувствовать себя значимым и счастливым.

– Я знаю, чем тебе помочь. Пойдем. – Алиса взяла меня за руку и потащила прочь от воды. Я не сопротивлялась.

Ведь я и правда была измучена и несчастна. А когда тебя так долго мучают, боль и страх становятся ненавистью. Я ненавидела родителей. Я желала им смерти. Жгучая ярость отравляла меня день ото дня. Я хотела сжечь мать и истыкать ножом отца. Расчленить в ванне и закопать во дворе их проклятого дома. Иногда мне казалось, что еще чуть-чуть, и я не выдержу и правда убью их. Но в тот день, под мостом Бэй-Бридж, когда Алиса предложила мне кое-что запретное, я нашла успокоение. Я освободилась от плохого, жила здесь и сейчас.

Тот день я запомнила навсегда. Тот день, когда я впервые попробовала наркотики.

* * *

Быть отвергнутой – очень больно. Дважды отвергнутой – еще больнее. Несколько часов я сижу в комнате и плачу, а утром решаю уйти. Я не убегаю, нет, но сидеть на одном месте не могу. Сидеть и понимать, что где-то через стенку находится тот человек, которого люблю я, но который не любит меня.

Понадеявшись, что Том спит, я спускаюсь на первый этаж и усаживаюсь в коридоре, чтобы зашнуровать кеды. После истеричного плача тело не слушается, из-за дрожащих рук и пелены слез у меня ничего не получается.

Краем уха я слышу шаги. О нет, только не это, пожалуйста, пройди мимо, прошу…

Но Том был бы не Томом, если бы не остановился и не приблизился ко мне. Он подходит и садится на корточки, перехватывая мою ногу.

– Давай я помогу, – говорит и начинает ловко зашнуровывать кеды.

Глаза наполняются слезами. Зачем он это делает? Ну зачем?

– Ты вернешься? – тихо спрашивает.

– Не знаю… – бубню я.

Том завязывает бантик на одной моей ноге и переходит к другой.

– Завтра в восемь у меня самолет в Лос-Анджелес. Поедешь со мной?

Удивившись, я поднимаю на него влажные глаза.

– Зачем? – говорю.

– А зачем тебе оставаться здесь?

– Чтобы не видеть тебя, придурок! – вспыхиваю я и выдергиваю ногу у него из рук.

Я вскакиваю, Том поднимается следом. Он берет меня за плечи, не давая выбежать из дома.

– Что бы между нами ни происходило, Белинда, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я не хочу оставлять тебя одну.

– Том! – взвизгиваю. – Ты прикалываешься?! Никуда я с тобой не поеду! Я вообще тебя видеть не хочу, а находиться рядом – тем более!

Я вырываюсь и вылетаю из квартиры. Оказавшись за дверью, выбегаю на лестницу и устремляюсь на первый этаж. Конечно, я хочу. Конечно, я хочу находиться рядом с ним. Но не как сейчас. Я хочу целовать его и обнимать. Я хочу заниматься с ним сексом. Я хочу просыпаться рядом с ним. Я хочу, чтобы он любил меня.

Но он не любит. И ни одно из моих желаний не сбудется.

Оказывается, любить – это больно. Я всегда думала, что любовь станет моим спасением. Что она сможет вытащить меня со дна. Но теперь я понимаю – это так не работает. Сейчас я еще ниже, чем была до того, как влюбилась.

Оказавшись на улице, я медленно плетусь до залива. От квартиры Тома это совсем близко, так что я быстро оказываюсь на месте. Как однажды сказала Алиса, все дороги ведут под Бэй-Бридж. Я ухмыляюсь. После моего случайного и судьбоносного визита на этот пляж его накрыли. Бэй-Бридж разогнали. Копы давно наблюдали за этим местом, и вот теперь не было ни дня, чтобы поблизости не дежурила полицейская машина. С тех пор здесь пусто. Только редкие забредшие души – такие, как я сейчас.

Все повторяется. Я снова вглядываюсь в воду, снова чувствую ногами песок, снова хочу умереть от безысходности. Только на этот раз рядом не будет Алисы, которая заткнет дыру в моей душе.

Чего я хочу, спросил у меня Том. Хочу ли я бросить наркотики? Хочу ли я Тома? На этот вопрос я знаю ответ – да. А больше я ничего не знаю. Хочу не мучиться. Не страдать. И все. Это все.

Боковым зрением я вижу, как кто-то подходит ко мне и встает по правую сторону. Поначалу мне плевать, но потом человек говорит:

– Ну привет, плакса.

Я замираю. Узнаю этот голос. Медленно повернув голову, я хватаю ртом воздух и отшатываюсь. Скифф. Это чертов Скифф. Я пытаюсь отступить назад, но не успеваю.

– Ну-ка стоять! – рявкает он и цепляется за мое запястье. Сжимает его так сильно, что я вскрикиваю:

– Ай, больно! Мне больно, Скифф! Перестань!

– Это так ты здороваешься со старыми друзьями? Как грубо.

Я сжимаю челюсти и едва сдерживаюсь, чтобы не нагрубить.

– Какая удача встретить тебя здесь, – улыбается.

– Отпусти, – сквозь зубы говорю я.

– Отпусти, – передразнивает он и начинает смеяться. – Серьезно? Думаешь, это сработает?

Я тяну руку на себя, но Скифф выкручивает ее, заставляя меня взвыть.

– Нет, теперь я еще долго тебя не отпущу, – он приближается и говорит прямо в лицо, – искупать грехи будет больно, Белинда.

– Да о чем ты вообще говоришь?..

– А ты уже и забыла, да? – Скифф снова заламывает мою руку.

– Да перестань ты! – вскрикиваю. – Что я тебе сделала?!

– Тебе напомнить? Тебе напомнить, как мы с тобой оказались в участке? Как ты сдала Алису копам, а они за это скинули всю твою наркоту на меня? Как ты вышла сухой из воды и продолжила спокойно жить?

Я сглатываю. Смотрю в его красные глаза. Липкий страх ворочается в желудке и вызывает тошноту.

– Думала, все закончилось? Даже не надейся, – улыбается он, – я заставлю тебя пожалеть об этом…

– Скифф, но я… я ничего не сделала! Я просто сказала…

– Да заткнись ты! – перебивает. – Ты просто тупая, вот и все. Абсолютная тупица.

Молчу и ничего не отрицаю, ведь на самом деле он прав.

– Пойдем-ка со мной, – говорит Скифф.

Он тянет меня вперед к дороге, на краю которой я вижу старый «Форд». Осознав, что это его машина, я начинаю брыкаться.