– Мне плевать, понятно? Хорошо меня слышишь? Мне плевать. Хватит бежать, Белинда! От себя ты не убежишь!

– Нет, Том… – мотаю головой, – я не могу… как я буду находиться рядом с тобой? Я не могу больше находиться рядом с тобой!

Я пытаюсь вырвать руку, но его хватка железная. Пытаюсь отступить назад, развернуться – все бесполезно. Том держит меня так сильно, что мне больно.

– Да я тут ни при чем! Ты бежишь не от меня, а от себя самой.

– Нет, Том, я не могу, отпусти меня… перестань вести себя, как моя мать!

Мой крик разрезает пространство. На секунду помещение оказывается в звенящей тишине, а после Том с рыком выхватывает у меня из рук сумку и швыряет ее в сторону. Он отступает от меня на пару шагов и проводит по лицу руками.

– Я знаю, Белинда, – говорит он, – ты привыкла убегать от боли и забываться в наркотиках. Я знаю, это приятнее и легче. Но попробуй хоть раз справиться без них… не убегай. Попробуй бороться. Ради меня. Если ты и правда меня любишь, сделай это ради меня.

Все силы и эмоции вдруг разом покидают тело. На их место приходит сумасшедшая усталость. Колени дрожат и подгибаются, но я держусь. Говорю:

– Ладно. – И это все, на что меня хватает.

Тома моментально отпускает – его лицо расслабляется, и в глазах теперь плещется не злость, а… сожаление? Он смотрит на меня с сожалением. А потом подходит и обнимает, крепко прижимая к себе. Я утыкаюсь носом ему в грудь, словно ничего и не было, никаких криков и запретов. Том что-то говорит мне. А я ничего не слышу. Я совершенно опустошена.

Следующее утро начинается с ужасной боли в голове и желания выпить галлон воды. Когда я отдираю себя от простыней и сажусь в кровати, то чувствую ломоту и дрожь во всем теле. Дотронувшись рукой до опухшего лица, я болезненно вздыхаю. Проходит невыносимая и бесконечная секунда перед тем, как в памяти всплывают события предыдущих дней. События вчерашнего вечера. Внутри как будто что-то ломается, а следом приходит обжигающий стыд.

Боже мой, что я наделала. Сердце начинает так бешено колотиться, что вот-вот пробьет грудную клетку. Я прислоняю к груди ладонь, будто это поможет справиться с тревогой, что накатывает на меня все сильнее и сильнее. Дура, дура, какая же я дура… Как я могла такое сотворить? Чем я думала, что на меня нашло? Я не должна была говорить Тому о своих чувствах, он никогда не должен был узнать… Если я потеряю его, я этого не переживу. Просто не переживу.

Я зажмуриваюсь от боли. От таких мыслей в глазах встают слезы. Том – самое лучшее, что есть в моей жизни, даже лучше наркотиков. Без него я умру. Осознание ставит меня на ноги и несет прочь из комнаты. В панике я начинаю искать его по квартире, ведь должна ему все объяснить, должна сказать, что это ничего не значит, что я не то имела в виду, что мы должны продолжить общаться как прежде…

Спустя несколько минут поисков я нахожу его в студии с инструментами. Он сидит перед ноутбуком в наушниках с гитарой на коленях, и когда я вижу его, сердце улетает в пол. Ноги наливаются свинцом, я встаю в двери как идиотка.

Том стягивает с головы наушники и поворачивается ко мне.

– Проснулась? – спрашивает как ни в чем не бывало.

– Эм… да. Как видишь.

Я неловко прохожу вглубь комнаты и сажусь на небольшой диванчик. Том зажимает рукой струны, глядя на меня.

– Как самочувствие?

– Менее… – подбираю слова, – истеричное. Ну а так не знаю… кажется, все болит еще сильнее.

– Я вызову тебе доктора.

– Спасибо…

Я разглядываю свои руки, не зная, куда деться. Ужасно неловко себя чувствую. Помнится, вчера Том говорил, что сегодня мы все обсудим… но я чувствую, что должна сказать о случившемся первая, потому что боюсь его слов. Подняв на него глаза, говорю:

– Том, прости меня… я такая дура, не знаю, что творю…

Он молчит в ответ, и меня это уничтожает.

– Пожалуйста, давай забудем обо всем…

Спустя невыносимую паузу он отвечает:

– Ты этого хочешь? Обо всем забыть?

Я сглатываю, глаза начинают слезиться. Нет, конечно, нет, Том. Я не хочу ни о чем забывать. Я не смогу. Любовь к тебе всегда будет со мной.

– Я просто… не собиралась всего этого делать… Я не хотела…

– Ты не хотела делать или не хотела, чтобы я знал? – перебивает он.

Мне очень больно, но я отвечаю:

– Я просто хочу оставить все как есть. Я не хочу тебя терять и ни на что не надеюсь… Хочу, чтобы ты остался частью моей жизни. Ты мне очень дорог, Том…

– Ты мне тоже очень дорога, Белинда. – Том убирает гитару на стойку и садится рядом со мной. – Но я тебе уже говорил, что не лучшая кандидатура на роль твоей любви.

Этими словами он словно бьет меня ножом в грудь.

Том отвечает на мой невысказанный вопрос «Почему?»:

– Я не смогу дать тебе то, чего ты хочешь, – едва касаясь, он берет меня за подбородок и поднимает, чтобы я посмотрела ему в глаза, – потому что ты на самом деле не знаешь, чего ты хочешь.

Мои слезы скатываются с глаз, и Том аккуратно стирает их свободной рукой.

– Белинда… не плачь… я не хочу быть причиной твоей боли.

Но это только подталкивает меня плакать сильнее. Я встряхиваю головой, убирая его ладонь.

– Я не хотела… правда… – всхлипываю я, зажмуриваясь со всей силы.

Том берет меня за руки, а потом аккуратно притягивает к себе. Нежно обнимает, кладет горячие ладони на поясницу. Даже сквозь футболку обжигает ими кожу. Я глотаю слезы и пытаюсь сдержаться. Не хочу опять плакать при нем, не хочу, чтобы он чувствовал себя плохо из-за меня. Я придвигаюсь к Тому вплотную и обнимаю за шею. Ничего не могу с собой поделать… хочу его трогать. Каждый раз, когда он так нежно касается меня, я ощущаю между нами разряды. Неужели я их придумала? Мир не черно-белый, я знаю, но в вопросе любви все именно так. Она либо есть, либо нет. Взаимная любовь – это ведь так сложно. Почти невозможно. Почему это происходит сплошь и рядом?

Том держит меня, и я успокаиваюсь. В его объятиях всегда так хорошо… Почему это не может продолжаться вечно? Он словно укрывает меня от всех проблем и опасностей. Я готова обниматься с ним всю жизнь.

Том медленно проводит руками по моей спине вверх, до лопаток, и внутри все вспыхивает. Не отстраняясь, он говорит:

– Я что-то делаю не так, и меня это волнует.

– Делаешь не так? – переспрашиваю ему в шею.

– В наших отношениях.

– Нет, Том… это я все делаю не так. Я просто дура, которой очень плохо.

– Тебе надо отдыхать и не надо плакать. – Он чуть отодвигается от меня. – Но если я скажу тебе лежать в кровати, ты меня, конечно же, не послушаешь.