Впрочем, результат будет, пожалуй, один и тот же в любомслучае. Да почему бы и нет? Детям Симмингтона нужна мать, а Элси — отличнаядевушка, к тому же и необычайно красивая.., свойство, которое не может неоценить мужчина — даже такой сухарь, как Симмингтон.

Обо всем этом я рассуждал только для того, чтобы не думать оМиген.

Вы можете сказать, что я попросил руки Миген с невероятнойсамоуверенностью и поэтому заслужил отказ, но это было не так. Я четко иопределенно чувствовал, что Миген подходит мне: что это то существо, о котороммне хочется заботиться, стараться сделать счастливым, чтобы ее никто не обидел— и я ожидал, что она чувствует то же самое: мы оба подходим друг другу.

Сдаваться я не собирался. Что нет, то нет! Миген — моясуженая и так просто я от нее не откажусь.

Поразмыслив, я отправился в контору Симмингтона. Миген,может, и наплевать, что думают о ее поведении, но я хотел действовать воткрытую.

Мне сказали, что мистер Симмингтон готов меня принять, иповели в его кабинет. По плотно сжатому рту и необычайно сдержанномуприветствию я понял, что он не слишком рад мне.

— Здравствуйте, — сказал я. — Прошу прощения,что пришел по личному, а неделовому вопросу. Буду говорить прямо. Вы, вероятно,заметили уже, что я люблю Миген. Сегодня я попросил ее руки и получил отказ.Однако я не считаю ее решение окончательным.

Я видел, как меняется выражение лица Симмингтона, и читал внем, словно в открытой книге. Миген в его доме была чужеродным элементом. Я былуверен, что человек он справедливый и добрый, что он никогда не выгнал бы издома дочь своей покойной жены — и все же замужество Миген было бы для негооблегчением. Лед растаял. Он бледно, осторожно улыбнулся мне.

— Честно говоря, Бертон, я даже и не подозревал ни очем таком. Я знал, что вы уделяете ей много внимания, но все еще считал ееребенком.

— Она уже не ребенок, — сказал я строго.

— Да, по возрасту, конечно.

— Она будет в точности такой, как ей положено повозрасту, если получит для этого возможность, — ответил я, все ещенесколько раздраженно. — Через месяц или два она уже будетсовершеннолетней. Можете навести обо мне какие угодно справки. Я довольносостоятелен, никаких скандалов за мной не водилось. Я буду заботиться о ней исделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

— Разумеется, разумеется. Конечно, решение зависит отсамой Миген.

— Рано или поздно я уговорю ее. Мне казалось, однако,что правильно будет сразу же поговорить и с вами.

Он ответил, что ценит мои чувства, и мы разошлись как лучшиедрузья.

Выйдя на улицу, я чуть не столкнулся с мисс Эмили Бартон. Вруках у неё была корзинка для покупок.

— Добрый день, мистер Бертон! Я слыхала, что вы вчерабыли в Лондоне.

Глаза её светились дружеским участием, но, как мнепоказалось, и любопытством.

— Был у врача, — ответил я.

Мисс Эмили улыбнулась. Улыбка эта говорила: ну-ну, мы жезнаем! А мисс Эмили затараторила:

— Миген, говорят, чуть не опоздала на поезд. Вскочилауже прямо на ходу.

— Я помог ей, втащил в вагон, — сказал я.

— Как удачно, что вы там оказались. Могло ведь случитсянесчастье!

Просто удивительно, как глупо может выглядеть человек вглазах любопытной старой девы!

От продолжения мук меня спасла миссис Калтроп. За собой набуксире она тащила мисс Марпл, несколько тормозившую её, и сразу же накинуласьна меня:

— Добрый день. Я слыхала, что вы заставили Миген купитькрасивое платье? Очень разумно с вашей стороны. На такой практический иэффектный шаг может пойти только мужчина! Как — никак, я уже давненькобеспокоилась о Миген! Так ведь недолго и удариться в странности, верно?

Сделав это примечательное заявление, она вбежала в рыбныймагазин.

Мисс Марпл, оставшаяся стоять со мной, чуть подмигнула мне изаметила:

— Миссис Калтроп — действительно необычайная женщина.Она почти всегда права.

— И этим почти наводит ужас на людей, — сказал я.

— Это обычный результат откровенности, —улыбнулась старушка.

Миссис Калтроп выбежала из магазина и присоединилась к нам.В руках она несла большого красного омара.

— Видали когда-нибудь что-то менее похожее на мистераПая? — спросила она у меня. — До чего мужественный и красивый, а?

Встречи с Джоан я ожидал с некоторой тревогой, но,вернувшись домой, убедился, что бояться нечего. Её не было, и к обеду она невернулась. Мисс Партридж это явно задело, и, накладывая мне на тарелку двепорции телячьих почек, она кисло проговорила:

— Когда мисс Джоан уходила, она ясно сказала, что кобеду будет дома.

Чтобы искупить вину Джоан, я съел обе порции. Меня и самогоудивляло, куда могла деваться сестра. В последнее время она начинала вести себядовольно таинственно.

Джоан явилась домой только в половине четвёртого. Я услышал,как снаружи останавливается автомобиль, и ожидал, что появится и Гриффит, номашина отъехала, а Джоан вошла одна. Она была красной и явно взволнованной.Видно было, что что-то произошло.

— Что случилось? — спросил я.

Джоан открыла рот, снова закрыла его, вздохнула, бросилась вкресло и уставилась на стенку перед собой. Наконец она сказала:

— Я сегодня прожила кошмарный день.

— Что стряслось?

— Я занималась.

Ну, невероятными вещами. Это было ужасно…

— Но что…

— Я пошла на прогулку, на обычную прогулку — через холмк вересковому полю. Это добрых пару миль… У меня уже ноги отниматься начали.Ну, я спустилась в долину, там стоит какой-то дом — богом забытая развалина.Хотелось пить, и я решила спросить — нет ли у них молока или чего-нибудь в этомроде. Я вошла во двор — а тут отворяется дверь и на пороге появляется Оуэн.

— Вот как?

— Он думал, что это идет медсестра из амбулатории. Тамрожала хозяйка. Оуэн ожидал сестру и велел ей привести с собой еще одноговрача. Эти.., эти роды были очень тяжелыми.

И он сказал мне: «Пойдемте, поможете — все-таки будет легче,чем одному». Я сказала, что из этого ничего не выйдет, а он спросил, что я этимхочу сказать. Ну, я ответила, что никогда ничего подобного не делала, что неимею об этом ни малейшего понятия… Тут он ужасно грубо накинулся на меня,сказал: «Вы женщина или нет? Что же вы — не можете помочь другой женщине?»Кричал на меня, что я, дескать, говорила, как меня занимает медицина и как яхотела бы стать медсестрой. «Это все слова, а дела где же?! Может, вы и шутите,но вот это серьезно, и вы будете вести себя как человек, а не как глупаягусыня!» Джерри, я делала все, что только могла1 Я держала инструменты икипятила их и подавала все, что нужно. Устала так, что еле стою на ногах. Этобыло ужасно, но он спас ее — и ребенка тоже! Он родился живым. Оуэн сам уже неверил, что удастся его спасти! О боже!