Так что в Англии дела у Жорди шли блестяще. Эта страна оставила в моей памяти самые яркие воспоминания о нём как о футболисте: именно там случился его гол за Голландию в ворота швейцарцев на Евро-96, та игра на «Вилла Парке» завершилась со счётом 2:0. Такие прекрасные моменты очень успокаивают меня. Ты думаешь про себя: я очень отчётливо видел, он смог, он сделал это в самый нужный момент.

Или, к примеру, то, что он сделал в «Барселоне» в свой последний матч при Решаке. Как только игра закончилась, он ушёл с поля и сказал: «Ну всё, пока, я отчаливаю». По правде говоря, в его характере было что-то такое, что выделяло его помимо футбольного таланта. Он – человек, способный сотворить что-то тогда, когда это должно случиться.

Разумеется, в такие моменты эмоции переполняют меня. А как же иначе. Это эмоции, они идут изнутри. На самом деле это даже не эмоции, это гордость. Вам её почти не видно, но во мне она живёт. Люди видели меня на трибунах после того важного гола в ворота Швейцарии, видели, как я попытался перелезть через рекламный щит после игры с «Сампдорией» и не преуспел в этом. Иногда мне просто надо как-то выплеснуть эмоции.

Если рассматривать карьеру Жорди в целом, то вначале она была великолепной, потом уже не такой замечательной, а под конец совсем не выдающейся. Но в ретроспективе мне довелось побывать в фантастических обстоятельствах. Сначала самому, потом вместе с Жорди. Здорово видеть, как он делает карьеру в качестве директора «Маккаби» Тель-Авив и смело демонстрирует своё собственное видение вещей. А ещё меня радует тот факт, что он прямой. Очень радует. Если он что-то заявляет, значит, он неизменно подкрепит это делом.

В этом плане он делает неимоверный объём хороших дел. Трудится на поле честности. Эта честность и открытость становятся ещё одним его козырем в чрезвычайно трудном месте, в котором он теперь работает. В «Маккаби» выступает три категории игроков: евреи, палестинцы и арабы. Все живут там, и все играют за один клуб. Жорди занят построением самой сильной команды, какую только можно собрать там, но многие зрители-евреи, к примеру, могут начать жаловаться на то, что в команде играют арабы или палестинцы. Когда такое случается, Жорди встаёт на защиту любого игрока. Думаю, что работа там даст ему исключительное образование в жизни.

В конце концов, в свете всех своих проблем со здоровьем Жорди сделал блестящую карьеру. Он играл за голландскую сборную и выступал в таких солидных клубах, как «Аякс», «Барселона», «Манчестер Юнайтед», «Алавес» и «Эспаньол». После ему также удалось позаниматься любимым делом в украинском «Металлурге» из Донецка, где он играл под началом голландского тренера Ко Адриансе, а затем завершить игровую карьеру на Мальте, в клубе «Валлетта» в 2010 году. Потом он стал менеджером и транзитом через Мальту и Кипр попал в Израиль. Всё это свидетельствует о том, что у Жорди очень сильный характер. С другой стороны, прежде он был парнем с пышной шевелюрой, а теперь волос на его голове нет совсем. Подозреваю, что это расстраивает его сильнее, чем я думаю. Вот почему мне особенно радостно видеть, что он достиг того, чего достиг.

Я мог отслеживать каждый шаг Жорди в «Манчестер Юнайтед», потому что впервые в своей жизни перестал вести активную футбольную деятельность. Перестал играть и перестал тренировать. Но после завершения карьеры я не скучал ни минуты. Я настроен продолжать развиваться и эволюционировать; это всегда было частью моего характера. Как футболист и тренер я всегда был идеалистом, а потом по окончании карьеры захотел приложить свой опыт в других сферах, приняв новые вызовы.

И эта идея начала реализовываться с первого же дня. Почти всё, к чему я прикладывал руку, было так или иначе связано с тем, что я хорошо умею и в чём разбираюсь. Помимо еженедельных просмотров матчей Жорди я занимался ведением колонки в спортивном приложении Telesport издания De Telegraaf, писал статьи для испанской прессы и комментировал матчи для голландского общественного канала NOS. Меня также просили оказывать поддержку медицинским клиникам. Я был занят расширением своих горизонтов, и мне это нравилось. Ничем другим мне заниматься не приходилось. Вот почему я никогда не скучал по тренерской работе, не в последнюю очередь потому, что мне было не по душе заниматься тем, что я уже делал раньше. Я не хотел повторяться, хотел двигаться дальше.

Поскольку мне нравится смотреть на вещи широко открытыми глазами, я порой сталкивался с удивительными вещами. Например, занялся устроением матчей шесть на шесть вместе с Крэйгом Джонстоном и Япом де Гротом. Крэйг – австралиец, родившийся в Южной Африке и доигравшийся до «Ливерпуля» и сборной Англии. Мама Япа американка, а его отец когда-то был форвардом «Аякса», большую часть своей юности Яп прожил в Техасе. Так что можно сказать, что они оба выросли за границей. Они предложили мне идею сделать упражнения для команды из шести человек более зрелищными. То есть играть на поле меньших размеров, но с воротами такой же величины, как в обычном футболе. Таким образом, команды гораздо больше играют у ворот, чаще наносят удары и забивают больше голов.

Футбол сочетался с музыкой, то есть в него привносилась щепотка американского стиля. Целью этих мероприятий было развлечение публики и одновременно вдохновение молодых людей. Я сразу включился в процесс. Это упражнение было не просто тем, к чему я часто прибегал, тренируясь в «Аяксе», оно ещё и нравилось мне как тренеру. В игре команд, где шесть человек, есть всё необходимое: техника, скорость и позиционная игра, а так как игроки в ней располагаются в три линии, её можно переносить и на обычный футбол 11 на 11.

Мы решили разбавить эту идею небольшим количеством «соуса Кройффа», сделав цифру 14 (мой игровой номер) постоянно присутствующей в игре. К примеру, матч состоит из двух таймов по семь минут, а размеры поля 56 метров в длину (четыре раза по четырнадцать) и 35,32 в ширину, а размеры ворот 7,32 (складываем и вновь получаем цифру 14). Мы также придумывали правила для того, чтобы игра шла быстрее и получалась более зрелищной. К примеру, когда мяч уходил в аут, ты мог как вбросить его руками, так и выбить ногой. Но после вбрасывания руками твой партнёр не мог попасть в офсайд, а после удара ногой мог. Любой игрок, получавший жёлтую карточку, вынужден был уходить с поля на две минуты, а заменить его было нельзя. Вторая жёлтая имела такой же эффект, как в обычном футболе: удаление до конца матча.

Ещё одним интересным правилом было то, что боллбой, подающий мячи, должен был швырнуть мяч в центр поля в течение десяти секунд после того, как забивался гол. После этого пропустившая команда могла тут же разыгрывать его и идти в атаку, даже если забившая продолжает праздновать.

Ничьи не предусмотрены. Поскольку развлекательный характер игры был очень важен, матч, завершившийся вничью по окончании основного времени, перетекал в послематчевую серию. Игрок начинал движение с мячом с центральной линии и обязан был забить в течение пяти секунд. Победа приносит команде три очка, а поражение ноль. Победитель послематчевой серии получает три очка, а проигравший одно.