– Бабушка, за здоровье кому свечу поставить? – тихо спросилаОля.

– Это святому Пантелеймону, – охотно объяснила старушка. И,видя, что Оля колеблется, показала. – Вон видишь, он с ларцом в зеленой одежде,с красным плащом.

Оля сразу увидела нужного святого и, подойдя, сноваперекрестилась, переложив все свечи в левую руку.

– За Сашино здоровье, – прошептала она, глядя с надеждой наПантелеймона, который показался ей слишком молодым для выполнения столь важноймиссии. Свечу она зажгла от одной из многочисленных свечек, догорающих у ликацелителя.

Вторую свечку она поставила у распятия. Третью, чутьпоколебавшись, решила зажечь у девы Марии с младенцем Иисусом на руках. УИисуса было крохотное безмятежное личико. Он был бы самым обычным малышом, еслибы не сияние вокруг курчавой головы.

– Господи, – попросила Оля, – сделай так, чтобы все былохорошо. Очень прошу тебя, господи!

Перед уходом она купила в церковной лавке молитвослов визящном кожаном переплете. Маленькой старушке, которая собирала у алтарядогоревшие свечки, она отдала все деньги, которые остались у нее в кошельке.

Бабулек-с-ноготок изумленно охнула и перекрестила ее:

– Спасибо, дочка, дай бог тебе здоровья.

– До свидания, бабушка, – Оля поклонилась. И вновьперекрестилась. На этот раз у нее это получилось так естественно, что она дажесама удивилась.

Белов вернулся в Москву с чувством исполненного долга. ВШереметьеве его встретил Космос. Саша был рассеян и задумчив, машинальнопоздоровавшись, он замолчал, будто набрал в рот воды. Снедаемый любопытствомКосмос пытался всячески растормошить друга.

– Белый, ну что там, все на мази? – был его первый вопросеще в аэропорту, но ответом было все то же молчание.

Кос попробовал подойти с другого боку, но уже в машине:

– Что, брат, неужели сорвалось? – тревожно спросил он,заглядывая другу в глаза. Тщетно. Сашино лицо осталось непроницаемо, как увосточного божка.

О сути переговоров Кос мог только догадываться, но он ждалотмашки: у Фары «под паром» томился драгоценный груз, суливший невиданныебарыши. А Белый, скотина, молчал как партизан. Ну, не иголки же ему под ногтизасовывать, чтоб раскололся! А еще друг называется! Космос обиделся и вторуюполовину пути до самого офиса тоже молчал. Дулся, как мышь на крупу.

Так они и проследовали в директорский кабинет: Саша сневозмутимым лицом и Космос, что-то рассерженно бормотавший себе под нос.

– Ну что, Белый? – снова не выдержал Кос.

Ну, не мог он так долго томиться в мучительной неизвестностии все тут!

– Выпьем? – наконец прорезался голос у Белова.

– Водки или шампанского? – по ответу хитрый Кос надеялсяопределить, как там оно: на щите или под щитом.

Но Белый, гад, и здесь вывернулся:

– Шнапсу. – Он достал из кейса плоскую красивую бутылку. Иразлил по рюмкам.

Они чокнулись и выпили. Шнапс отдавал чем-то отдаленнознакомым.

– На самогон похож, – определил Саша.

Он включил радио. Там передавали танцевальную музыку. Что-тоненавязчивое и ритмичное.

– Ну, Сань! – взмолился Космос.

– Кос, скажи… – Саша вопросительно склонил голову.

– Я-то скажу!… – взорвался Космос.

Саша властным жестом остановил его.

– Ты скажи, у тебя какой кошелек?

– Чего? – Космос остолбенел.

Он решительно не понимал, куда клонит Белый. Крыша у него взагранице съехала, что ли?

– Нет, ты покажи, покажи свой кошелек, – настаивал Белый.

– Да пожалуйста! – Космос вытащил пухленький бумажник икинул его на стол. – Нравится? – как можно ядовитее поинтересовался он.

– Не-а, – помотал Саша головой. – Кос, а ты мой чемоданзаметил?

– Его трудно не заметить! – загоготал, несмотря на нервноесостояние духа, Космос. Чемодан у Саши, действительно, впечатляет. Не чемодан –сундук на колесах. «Чтобы костюмы не мялись», – объяснял Саша еще передпоездкой, когда они с огромным трудом втиснули сундук в багажник машины.

– Так вот, Кос, – Саша назидательно поднял вверхуказательный палец, – теперь нам будут нужны именно такие кошельки! – И онразвел руки, как рыбак, рассказывающий о ките средних размеров, выловленном вподмосковном пруду.

Кос мучительно соображал:

– Что-то, Сань, я торможу…

Саша смотрел на него с хитрой доброй улыбкой: прямоСанта-Клаус пролетом над Малаховкой.

– Нет?! – восторженно заорал Космос. Дошло-таки. Ипятнадцати суток не прошло.

– Да!!! – заорал Белый.

– Ты гений! – вопил Кос.

– Мы сделали это! – вопил Саша.

– Александр Николаевич! – в дверь заглянула Людочка, отдиких криков запамятовавшая, что общаться можно и по громкой связи. – Вамчто-то нужно?

– Шампанского! – распорядился Саша и уточнил. – Налейтесебе.

– А вам? – растерялась Людочка.

– А мы уж как-нибудь так, по-пролетарски, самогончиком…

Саша плеснул шнапса и они с Косом чокнулись с такимразмахом, что пахучий напиток плеснул через край.

– Сань, что, может, отпразднуем, я пацанов подтяну? –предложил Космос, но Саша отрицательно помотал головой:

– Не-а, брат. Я сейчас домой. Я ж Ольке так и не звонил. Онатам, наверное, с ума сходит.

– Ну-ну, – Кос понимающе ухмыльнулся.

– Вы уж там оторвитесь за меня, лады?

– Вот в этом можешь не сомневаться! Й-ех!

Чувства переполняли Космоса, и, сделав радио чуть погромче,он начал свой танец. Это был танец победы. Нечто среднее между чечеткой илезгинкой. Саша не выдержал и, смеясь, присоединился к вошедшему в раж другу. ВСашином исполнении победа смахивала на сиртаки с элементами вольной борьбы.