Королева тоже ее узнает. «Мы даруем ей эту милость», – шепчет она.

И я гадаю, может, она тоже не может вынести мысль о ее смерти?

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Ты будешь последней.

Хагравен кивает, затем поднимает руку, и из нее скользят перья. Они танцуют вокруг меня, прижимаясь к моей коже, – но они вовсе не похожи на оперение девушки-вороны. Не причиняя боли, перья складываются на мне в платье. Я поднимаю руки, нет, белые крылья, и понимаю, что она дарит мне лебединое платье.

– Теперь я знаю, что в тот день в лесу мы потеряли не только двоих детей, но и тебя, – шепчет она, а потом взмахом руки поднимает меня в воздух, поднимает все выше и выше по шахте, а сама остается на дне.

– Ты боишься зимы?

– Нет, я ее люблю.

Моя сестра смотрит на меня и улыбается, кожа белая, как снег, который покрывает мир, погружая все вокруг в глубокий сон.

– Я люблю ее, потому что она дает мне время передохнуть и успокоиться. Прислушайся – ничего не слышно. Только мягкое шуршание снежных хлопьев и хруст под ногами. Я люблю тишину.

– Зимой холодно, – только и говорю я.

– Да, – мечтательно произносит она. – Холод – это хорошо.

Я знаю, что она имеет в виду, она была старше других детей-фей, даже старше меня, когда судьба попыталась ее уничтожить. Она помнит так, как никто из нас не помнит. Двенадцать зим отсчитала ей жизнь, когда жители деревни нашли ее. Ее мать закончила так же, как моя. И она. Почти.

Пламя, я все еще чувствую запах пламени. Она стояла у столба, глядя в небо, словно надеясь на чудо. Но чудо пришло не сверху, оно пришло в образе маленькой девочки, которая ненавидела огонь, а еще больше – людей, и отчаянно искала любви и близости. Я спасла ее в тот далекий день зимой, недостаточно холодной, чтобы затушить пламя костров. Но снег охлаждал ее обожженные ноги и руки. Он охладил и ее сердце.

– Я бы хотела, чтобы он повиновался мне, – бормочет она, пытаясь рукой направить магию льда. В ее взгляде – надежда, а за ней – смирение. Слишком много раз она пыталась, и каждый раз не удавалось. Ее магия слаба.

Одним крошечным движением пальца я позволяю снегу танцевать перед ней, создавая ледяные розы и пушистых бабочек. Ее глаза начинают сиять. Она смеется. Она не часто смеется. И тогда я позволяю снегу упасть на землю.

– Ты видела? – шепчет она. – На одно крошечное мгновение мне это удалось! Я могу! Могу это сделать!

Я ничего не говорю. Я знаю, что настанет день, когда ей придется научиться этому, чтобы спасти ребенка, сидящего на дне колодца. Она сможет, тогда она наконец сможет. Она станет Повелительницей зимы, королевой, Снежной королевой.

Ее чары покрывают весь мир. Она стала сильной.

Леса и луга, все покрыто ее льдом. Он мягко мерцает на утреннем солнце. Я не знаю, сколько дней провела в шахте Хагравен. Не знаю, куда лететь. Но все, что имеет значение, – то, что я уже лечу. Я свободна.

Я чувствую воздух и холод, и это придает мне сил. Я оставляю позади Стеклянную гору, самую высокую из гор Семигорья, вершина которой мерцает, как осколки зеркала. Вороны и вороны неустанно кружат вокруг. Их крики преследуют меня, но я не обращаю на них внимания. И даже на дракона, что неутомимо наворачивает свои круги далеко на севере, и на дым, что поднимается к небу от десятков деревень. Повелительница драконов в бешенстве, она убивает, показывает людям, что она – не слаба и ее нельзя победить. Но этот спектакль – не более чем демонстрация ее страха. Она боится меня… и людей.

Башня высится среди вершин лесных деревьев, как страж над миром. Я могла бы полететь к ней. Моя родина, единственный дом, который я знаю. Но мне нужно пойти другим путем. Мне нужно попасть туда, где все началось, в город людей, которые тысячу лет назад приказали напасть на башню. Мне нужно туда, чтобы понять – и вспомнить. Я знаю, кого я там найду. Кто там прячется.

Поэтому я оставляю башню позади и лечу к Золотому городу. Когда-то он повелел уничтожить фей, был разрушен, потом заселен вновь и снова уничтожен. До тех пор, пока феи не потеряли к нему интерес и не посвятили себя более крупным целям. Миру за пределами Семигорья. Прибрежные города, города Зеленой равнины и так далее, и так далее. Пока не была создана империя, которая не могла быть больше. И Королева воскресла. Я, властительница Пандоры.

Я опускаюсь ниже. Моя тень летит над белыми полями и обледенелыми озерами. Я вижу мимолетное отражение самой себя, гонимое ветром. Что, если бы охотник на ведьм увидел меня такой? Узнал бы меня?

Может быть, он ищет меня или скучает по мне. А может, он рад, что избавился от меня. Одно только я знаю точно: он будет продолжать охотиться на фей. На всех. В конце концов мы снова увидимся, и тогда ему придется принять решение, как он уже сделал однажды: убить меня, вместо того чтобы любить. Я закрываю глаза, чувствуя, как к ним подступают слезы. И тогда, возможно, мне самой придется убить его.

Да, вздыхает Королева.

Она знает, что он значит для меня, потому что мое сердце – ее.

Я спускаюсь еще ниже. Деревья шумят подо мной, ветви, украшенные длинными шишками льда, тяжелеют от снега. То тут то там проглядывают зеленые листья, выдают ненастоящую зиму.

Слишком ранняя, она – не природное время года, а работа феи.

Я измучена, я устала. Дни, проведенные в шахте, мысли о завтрашнем дне и воспоминания истощают меня.

На снегу следы людей и лошадей, а еще собак. Должно быть, город уже близко. Еще немного. Я заставляю себя продолжать летать, рассекая крыльями воздух, вверх и вниз, неуклонно продвигаясь вперед.

Вдруг раздаются крики мужчин, голоса, лай собак. Я слышу ржание лошадей, стук их копыт по снегу, хлопанье хвостов и лязг стремян. Группа всадников. Охотничьи собаки бродят в кустах, выискивая давно потерянные следы. Они ничего не поймали. Колчаны по-прежнему полны стрел, арбалеты бесцельно висят в руках. Я слишком поздно осознаю свою ошибку. Увидев меня, один из них поднимает арбалет и целится.

– Это мое! – восклицает он, пришпоривая свою лошадь.

Я лечу сквозь деревья, пытаюсь набрать высоту, но всадник приближается слишком быстро. Первая стрела с шипением пролетает мимо, едва не попав в цель. Вторая разрезает мое крыло. Я падаю, теряю важные секунды. Лошадь быстро скачет галопом. Его всадник задыхается. Я проскальзываю между двумя низко висящими ветвями, преследователь за моей спиной изрыгает проклятия. На мгновение он теряет меня из поля зрения, проходит мимо ветвей. Ровно в ту же секунду я срываю с себя платье из перьев и падаю на землю. Задыхаясь, я приземляюсь на снег, холод разъедает мою кожу. Не так, как Северный ветер, но холод достаточно едкий. Три капли крови оседают на снег из моей раны на руке. Кровь, снег и волосы. Почти идеальное заклинание Спящей красавицы. Но Седьмой феи нет здесь, чтобы завершить его. Только я могу сделать это и произнести заклинание, которое уничтожит меня. Принц мертв. Он больше не сможет меня разбудить. Никто никогда не сможет воскресить меня. И все окончательно завершится.