По мановению моей руки вороны срываются с крыши, скользят вниз по стене башни.

– Найдите камни и принесите их мне, уничтожьте все следы людей!

Стая исчезает за верхушками деревьев. Они будут летать всю ночь. Туда-сюда. Перед башней вырастает гора блестящей гальки. Камешки мерцают, как кости. Я поднимаю руки, приказываю лесу сгуститься, расти плотнее, приказываю изгородям образовывать шипы. Пусть они защитят нас. Пусть люди заблудятся навсегда.

– Они найдут новый способ, – тихо произносит она, разворачивается и выходит в зал. Он пуст. Только зеркала на стенах отражают лучи заходящего солнца. Она шагает вдоль зеркал, трогает каждое кончиками пальцев. – Они найдут способ. Они всегда его находят. И однажды они окажутся здесь. И тогда все изменится.

– Нет, если я смогу это предотвратить.

– Ты? – поворачивается она ко мне. Она стоит в центре, и ее отражение смотрит на меня с каждой стены. – Как ты в одиночку собираешься остановить все человечество?

– Она не одна, – раздается тихий голос.

– Голубка, – шепчу я, и девчушка летит ко мне в объятия. – Ты должна спать.

– Ты не одна! – повторяет она, серьезно глядя на меня, и слезы мерцают в ее глазах, слишком темных для глаз ребенка-феи. И все же она – одна из них.

Я прижимаюсь к ней.

– Да, – шепчу я, и мы вместе смотрим на умирающий вечер. Свет меркнет, чернота сгущается. Птицы, словно темные тени, снуют над лесом, собирая камни. Отныне они будут летать каждую ночь. До тех пор, пока люди не найдут другой способ одолеть лес. И тогда мы будем их поджидать.

– Голубка, – шепчу я. Ее глаза становятся большими, как озера, все внутри нее кричит. Она цепляется за меня. Она вспоминает то же, что и я.

– Ты, – выдыхает она, затем отпускает меня, отталкивается и остается позади. Какое-то мгновение я смотрю ей вслед, пока не осознаю, что мы достигли дна, и это – единственная причина, почему она больше не преследует меня. Я кружусь, расправляю крылья. Подо мной – конец. Я вижу свет.

Мерцающий зал, зеркально-гладкое черное озеро. И вот вода поглощает меня. От удара перехватывает дыхание, я теряю ориентацию. Холодно, чертовски холодно, кругом одна чернота. Оперение тянет меня вниз. Я пытаюсь освободиться от него, пытаюсь избежать притяжения, которое держит меня в плену. Я опускаюсь вниз, опускаюсь глубоко, спасительная поверхность быстро исчезает из видимости. Вот как ты закончишь – в озере, убитая единственной сестрой, которая хотела тебя спасти. Королева задыхается, ее взгляд тоже цепляется за угасающее мерцание света. «Спаси нас, спаси нас», – выдыхает она. И я хватаюсь за оперение, дергаю его, сдираю со своей кожи. Перья не хотят отрываться, они крепко срослись со мной. Тьма поглощает нас. Вода, вода повсюду. Я выдираю перья из своих костей, словно сдираю с себя кожу. Все горит: кожа, легкие. И вот я свободна, бью по воде ногами, пробиваюсь к бледному свету, прорываюсь через поверхность и хватаю ртом воздух. Грудь вздымается и опускается, сердце бешено колотится. Я едва… едва не умерла. Королева шипит.

Найди Хагравен! Убей ее!

Я подплываю к краю, устремив взгляд на черную птицу, которая кружит в воздухе высоко над нами.

– Ну же, сестренка, давай поиграем!

Мимо меня скользят два лебедя, перья белые, как снег, шеи длинные и изогнутые, головы увенчаны золотыми коронами. Королева начинает визжать. Я пробиваюсь к берегу, чувствую под ногами дно и выпрямляюсь. С меня потоками стекает пода. Я сжимаю кулаки, подавляя бушующий во мне крик. Подавляю слезы. Подавляю все. И позволяю Королеве бушевать. Ее гнев смягчает мою боль. Я ищу лебедей, но не могу смотреть на них. Я не вынесу этого!

– О боже, – всхлипываю я, чувствуя такую боль, словно это было вчера, а не тысячи лет назад. – Как ты можешь! – кричу я и поворачиваюсь, ища ее взглядом. – Как ты только можешь? – Я смотрю на лебедей, на короны, на головы.

Как Одетта…

– Голубка?

Я оседаю на землю. На дне шахты лежит самая мрачная тайна нашей жизни. Самая большая из моих трагедий, день, который изменил все.

– Они идут, они идут!

Я лечу вниз по лестнице, пока внизу люди устремляются на поляну. Они нашли нас!

Дети-феи начинают кричать, и я знаю, что опаздываю, что лестница не несет меня достаточно быстро, поэтому бросаюсь в ближайшее окно, стекло разбивается и рушится на землю. Я – за ним. Полет проходит быстро, удар силен, но я сдерживаю падение своей магией. Увидев меня, они отпускают остальных.

Они поднимают факелы, мечи, топоры и вилы. В их глазах стоит ненависть, от которой у меня перехватывает дыхание. Я чувствую запах дыма. Дети хнычут.

Мы еще не готовы. Они слишком рано! Это все, о чем я могу думать. Только я, только я еще могу спасти их сейчас, сильнейшее из детей-фей, но и я тоже ребенок, я еще не совсем взрослая. Магия струится по моим венам, и моя кожа начинает светиться. Я спасу их – даже если это будет последнее, что я сделаю. И тут люди приходят в движение. Я призываю птиц, собираю их в стаи и заставляю обрушиться на головы мужчин и женщин.

– Отгоните их! – приказываю я и одновременно призываю лес, прошу его о помощи. И тут же слышу их приближение: дикие волки, олени и все птицы леса спешат к нам на помощь. Даже эльфы рвутся из своих стеклянных дворцов, образуя защитное кольцо вокруг маленьких детей-фей, пока разгорается битва.

– Убейте взрослую девушку-фею! – кричат люди. Они нападают на птиц, сбивают их на землю, убивают. Я чувствую их смерть так, как если бы это была моя собственная. Чувствую всю их боль, и это разрывает меня на части. Но ради всех остальных, ради других детей-фей я встаю прямо, взываю к терновнику, приказываю ему расти и хватать людей за ноги. Топоры свистят, разрубают их – будто рассекают мои собственные руки.

– Помоги мне! – шепчу я ветру, – помоги мне, дитя небес!

Он прислушивается к моему зову, он отвечает. На небе сгущаются тучи, ветер поднимается, неся с собой ледяной холод. И в тот же миг сквозь деревья прорываются волки, нападают, рвут людей на части. Я слышу их бульканье и скрежет острых зубов.

– Не смотрите туда! – кричу я детям и управляю бурей, направляю ее на мужчин. Но вместо каждого павшего на поляну бросаются двое новых. Откуда они взялись? Как нашли дорогу?

Я ищу ее и нахожу наверху, у разбитого окна – она смотрит вниз, на наш конец.

– Они здесь, – говорит она. Потом меня бьют по голове, я шатаюсь и падаю. Магия в моих руках дрожит. Судорожно пытаюсь удержать ее, но она угасает, как мир вокруг меня. Она вращается, и я вижу детей, вижу волков, убегающих обратно в лес. Тучи рассеиваются – остаюсь только я и мужчины, они надо мной, они повсюду.