сожалению, его забыла. Но на самом деле - нет. Попадая в больницу, она шокировала персонал: выходя из анестезии, бегло говорила по-итальянски.

  Майк вырос на ферме, ездить на лошадях научился вскоре после того, как научился ходить. По счастливой случайности его соседом оказался один из первых режиссеров документалок о живой природе. Когда у Майка выдавалась свободная минута, он бежал к соседу и сидел у него дома, забрасывал его вопросами. Майк нашел свое истинное предназначение в жизни, а сосед признал его и поощрял.

  Тидж и Майк были блестяще талантливы и абсолютно преданны дикой природе. Мне хотелось проводить с ними как можно больше времени, не только в этом путешествии, но и потом. Проблема вот в чем: разрешат ли они мне?

  Я часто замечал, что Тидж смотрит на меня, оценивает, на ее лице - улыбка любопытства, словно я - какое-то дикое животное, неожиданно забредшее в их лагерь. Но вместо того, чтобы меня вспугнуть или использовать, как делали многие, она протянула руку и...погладила меня. Десятилетия наблюдений за дикой природой научили ее понимать дикость, уважать ее как добродетель и даже базовое право. Они с Майком были первыми, кто даже лелеял дикость, сохранившуюся во мне, то, что не было утрачено, несмотря на горе и папарацци. Их злило, что окружающие хотят уничтожить эти остатки дикости, пытаются посадить меня в клетку.

  Во время этого или следующего путешествия я спросил Тидж и Майка, как они познакомились. Они виновато улыбнулись.

  - Общий друг, - пробормотал Майк.

  - Свидание вслепую, - прошептала Тидж.

  Дело происходило в маленьком ресторанчике. Когда Майк пришел, Тидж уже сидела за столом, спиной к двери. Она не видела Майка, только слышала его голос, но еще до того, как она оглянулась, по тону и тембру голоса, по изменению температуры в комнате Тидж поняла, что попала в переплет.

  Обед прошел прекрасно, на следующий день Тидж пошла к Майку выпить кофе. Зайдя в квартиру, она обмерла - на верхней полке книжного шкафа Майка стояла книга ее дедушки Роберта Ардри, легегендарного ученого, эссеиста и писателя, лауреата премии «Оскар» за сценарий фильма «Хартум». Кроме книг ее дедушки у Майка были все любимые авторы Тидж, и книги были расставлены на полках в той же последовательности, что и у нее дома. Она приложила палец к губам. Это была синхронность. Это был знак. Она вернулась домой только для того, чтобы забрать свои вещи. С тех пор они с Майком всегда вместе.

  Они рассказали мне эту историю в лагере у костра. При общении с Марко и многими другими костер в лагере был центральным местом, но в лагере Тидж и Майка это было святилище. Вокруг были те же напитки, звучали те же захватывающие истории, но всё это больше напоминало ритуал. Мало было в мире мест, где я чувствовал себя ближе к истине или более живым.

  Тидж это видела. Смогла объяснить, почему я себя чувствую с ними, как дома. Она сказала:

  - Думаю, твое тело родилось в Британии, а душа родилась здесь, в Африке.

  Возможно, это - наивысшая похвала из когда-либо полученных мною.

  Несколько дней я гулял с ними, ел с ними, восхищался ими, и почувствовал всеобъемлющее умиротворение.

  И столь же всеобъемлющую потребность снова увидеть Челси.

  Что делать? Я задумался. Как это осуществить? Как попасть в Кейптаун, чтобы пресса об этом не узнала и не разрушила мои планы?

  Ади сказал:

  - Поедем на машине!

  - На машине? Хм. Да. Прекрасно!

  В конце концов, ехать всего два дня.

  Мы прыгнули в автомобиль, ехали без остановок, пили виски и ели шоколад, чтобы набраться энергии. Я явился к парадной двери Челси босой, нечесаный, на голове корона в виде отстойной лыжной шапочки, на грязном лице - огромная улыбка.

  Она посмотрела на меня...и рассмеялась.

  Потом...открыла дверь немного шире.

  47.

  Мы с Челс получили важный урок. Африка - это Африка...но Британия - это всегда Британия.

  Вскоре после нашего прибытия в Хитроу нас засекли папарацци.

  Меня это не обрадовало, но и не шокировало. Несколько лет после исчезновения мамы папарацци почти не обращали на меня внимания, но теперь они преследовали меня постоянно. Я посоветовал Челси относиться к этому, как к хронической болезни, к чему-то, с чем можно справиться.

  Но она не была уверена, что хочет иметь хроническое заболевание.

  Я сказал ей, что всё понимаю. Абсолютно естественное чувство. Но это была моя жизнь, и если она хочет разделить со мной какую-то часть моей жизни, ей придется делить со мной и это.

  Я соврал ей, что она привыкнет.

  После этого я думал, что шансы увидеть Челси снова - «пятьдесят на пятьдесят», может быть - «шестьдесят на сорок». Как странно, газетчики снова отняли у меня человека, который мне дорог. Я пытался убедить себя, что это хорошо, что сейчас у меня нет времени на отношения.

  У меня много работы.

  Для начала, мне нужно было сдать вступительные экзамены в Королевскую военную академию в Сандхерсте.

  Экзамены заняли четыре дня, и они вовсе не были похожи на экзамены в Итоне. Была работа с книгами, была письменная часть, но в основном это были тесты на психологическую устойчивость и лидерские качества.

  Оказалось...что у меня есть и то, и другое. Я сдал экзамены с триумфом.

  Я был очень рад. Моя сосредоточенность на неприятностях, моя травма из-за исчезновения матери - всё это на меня не повлияло. Всё это не помешало мне вступить в Британскую армию. Наоборот, как оказалось, всё это сделало меня еще более идеальным кандидатом. Армия искала парней вроде меня.

  Как вы сказали, молодой человек? Родители развелись? Мама умерла? Неутоленное горе или психологическая травма? Вы пришли по адресу!

  Одновременно с новостью о зачислении мне сообщили и его дату, у меня было еще несколько месяцев в запасе. Это значило, что у меня есть время собраться с мыслями, решить вопросы. И главное - я могу провести время с Челс...если она согласится?

  Она согласилась. Пригласила меня в Кейптаун познакомиться с родителями.

  Я приехал. Они мне сразу понравились. Их невозможно было не полюбить. Они обожали веселые истории, джин-тоник, хорошую еду и сталкинг. Ее отец был огромным, как медведь, косая сажень в плечах, милый, но определенно - альфа-самец. Мать была изящной, прекрасно умела слушать и постоянно бурно обнимала окружающих. Я не знал, что ждет нас в будущем, не хотел бежать впереди паровоза, но думал: «Если родственники твоей жены будут из низших слоев общества,