Клэр попыталась представить, что могло спровоцировать такуюпотерю памяти. Может, наркотики? Или какое-то местное энергетическое поле? Или…ладно, у нее не было никаких идей. Но это было похоже на магию, а магия еенервировала. Она предположила, что вампиры тоже были магическими существами,если как следует подумать, и это заставило ее нервничать еще больше. Магии несуществует. Не должна существовать. Это просто… неправильно. Это оскорбляло ееи переворачивало с ног на голову все научные теории, которые она знала.

— Так на чем мы остановились? — Спросил Майкл. Этобыл разумный вопрос.

Клэр перевернула страницу, записала «потеря памяти послеотъезда» и сказала:

— Я не уверена. В смысле, если мы хотим составитькакой-то план, мы должны знать как можно больше, чтобы найти достаточно хорошийподход. Так что продолжайте говорить. Что еще?

И так продолжалось часами. Старинные часы торжественнопробили сначала девять, затем десять, затем одиннадцать. Почти наступилаполночь, и Клэр уже исписала почти все страницы, когда она, наконец, посмотрелана Майкла и Еву и спросила:

— Что-нибудь еще? — а они лишь покачали головами вответ. — Ну хорошо, расскажите теперь о книге.

— Я знаю не так много, — заговорила Ева. —Они просто объявили лет десять назад, что ищут ее. Я слышала, что люди искалиее для них в библиотеках, книжных магазинах, где угодно, где она могла бы бытьспрятана. Странно то, что сами вампиры не могут ее прочитать.

— Ты имеешь в виду, она на каком-то другом языке?

Майкл поднял брови.

— Я не думаю, что все так просто. Ведь каждый из этихкровососов, должно быть, говорит как минимум на дюжине языков.

— Мертвых языков, — вставила Ева. Когда они на неепосмотрели, она ухмыльнулась. — Ну что? Ладно вам, смешно же!

— Может, они не могут прочесть ее по той же причине, покоторым люди забывают все, когда уезжают из города. — Медленно проговорилаКлэр. — Потому что что-то не дает им.

— Ну ты и замахнулась! Русский судья дал бы тебе 9.5баллов за технику, так что засчитано, — сказала Ева. — Важно то, чтомы знаем, как она выглядит.

— И как же? — Клэр приготовила карандаш.

— Книга в кожаном коричневом переплете. И с символомспереди.

— Каким символом? — Описание коричневой обложкиничуть не сужало область поисков, если говорить о книгах.

Ева завернула рукав своей черной сетчатой кофты, и вытянулапредплечье. Там был вытатуирован голубым цветом символ, похожий на омегу, ноеще с несколькими волнообразными линиями. Простой, но Клэр определенно непомнила чего-то подобного.

— Они делали такое тату всем подросткам в Защищенныхсемьях, чтобы мы не забыли, что искать.

Клэр несколько мгновений смотрела и хотела спросить, скольколет было Еве, когда ей сделали татуировку, но не осмелилась. Она старательнозарисовала символ в блокнот.

— И никто ее не нашел. А они уверены, что книга здесь?

— Кажется, да. Но могу утверждать точно. У них естьвозможность искать ее по всему свету. Похоже, для них это очень важно.

— Есть идеи почему?

— Никто не знает, — ответил Майкл. — Я выросс этим вопросом, поверь мне. Никто понятия не имеет. Даже сами вампиры.

— Как же они могут искать что-то, и даже не знать,зачем?

— Я не утверждаю, что нет никого, кто не знал бы. Но увампиров есть своя социальная лестница, и те, с которыми мне удалосьпоговорить, не совсем на ее верхушке. Важно, что мы не сможем этого узнать,поэтому давайте не будем терять времени и задумываться об этом.

— Полезно было бы знать. — Клэр отметила«содержание неизвестно» рядом с символом книги, затем «Очень ценная!!!!!» подним, подчеркнув тремя линиями. — Так что если нам удастся найти книгу, мысможем выторговать мне освобождение от домогательств Моники, а Шейну — освобождениеот сделки.

Майкл и Ева переглянулись.

— Ты забыла, что вампиры перевернули весь Морганвилльвверх дном, пытаясь ее найти? — поинтересовалась Ева.

Клэр вздохнула, перевернула страницу назад и указала назапись. Ева и Майкл вытянули шеи, чтобы прочесть.

Вампиры не могут ее прочитать.

Они застыли с пустым выражением глаз.

— Мне придется провести некоторое время вбиблиотеке, — сказала Клэр. — И нам понадобятся кое-какиепринадлежности.

— Зачем? — Ева никак не могла понять, но Майклпонял.

— Чтобы подделать книгу? — спросил он. — Тыправда думаешь, что это сработает? Как ты думаешь, что случится, если ониобнаружат обман?

— Плохая идея, — сказала Ева. — Очень плохая,если честно.

— Ребята, — произнесла Клэр терпеливо. — Еслимы будем аккуратны, они никогда не поверят в то, что мы достаточно умны, чтобыпровернуть такое. И уж тем более в то, что мы достаточно смелы. Они может иразозлятся, но только потому, что кто-то подделал ее. А мы ее просто нашли.

Теперь они смотрели на нее так, будто видели в первый раз.Майкл покачал головой.

— Плохая идея, — сказал он.

Может и так. Но она все равно собиралась попробовать.

Она была слишком напряжена, чтобы спать. Кроме того, болеласпина, и мысль о том, что придется провести в бездействии еще одну ночь, была невыносима.Брэндон не казался ей парнем, который станет оттягивать реванш; а Шейн — Шейнбыл из тех, кто держит данное слово.

Если он хочет быть укушенным, прекрасно, но пусть неиспользует ее как предлог.

Шейн не выходил из своей комнаты всю ночь. Она не услышалани звука, когда прислушивалась к его двери. Ева изобразила наушники и сделалажест, будто включает невидимую стерео систему. Клэр понимала его; когда-то онапровела много часов, пытаясь сбежать от реальности с помощью своих собственныхнаушников.

Ева одолжила ей свой ноутбук — древний, большой и черный, ссимволом биологической опасности, наклеенным на панели. Когда Клэр воткнула егов розетку и загрузила, то на рабочем столе увидела мультяшного Мрачного Жнеца,который держал дорожный знак вместо косы. На знаке было выведено МОРГАНВИЛЛЬ,со стрелкой, направленной вниз.

Клэр не удержалась, и воровато кликнула по паре папок — иобнаружила, что они полны стихов. Ева любила смерть, или, по крайней мере,любила писать о ней. Витиеватые романтические вещи, кровь и страх и мраморлуны… а потом Клэр заметила даты. Последнее стихотворение было закончено тригода назад. Еве было сколько, пятнадцать? Она мечтала о вампирах тогда , апотом что-то изменилось. Никаких стихов за последние три года…

Ева вошла в открытую дверь.