Шейн оглянулся, пожал плечами и вышел из кафе. Когда Брэндонпоследовал за ним, подошел Оливер и преградил ему путь рукой. Брэндон что-топрорычал, но Шейн был уже в машине, а Ева отъезжала от тротуара.

— Нам и теперь надо бояться? — спросилаона. — Просто хотелось бы быть готовой, прежде чем появится официальнаяугроза.

— Нет. Мы разобрались, — сказал Шейн. Его голосзвучал устало и немного странно. — Клэр получила пропуск . Никто ее большене будет преследовать. В том числе Моника и стелющиеся перед ней марионетки.

— Но как? Почему? — спросила Клэр. Очевидно Еве ненадо было ничего объяснять. Она выглядела ожесточенной и злой.

— Мы заключили сделку, — произнес Шейн. —Вампиры всегда хотят иметь преимущество.

— Ты такой идиот! — прошипела Ева.

— Я сделал то, что должен был! Я не мог спроситьМайкла. Он не… — Шейн прикусил язык, и сдержал ярость в своем голосе — Егос нами не было. Опять. Я должен был что-то сделать. Клэр ведь нешуточнопострадала. Если бы меня не оказалось рядом, они бы ее убили или такпокалечили, что она сама желала бы себе смерти. Я не могу позволить этомуслучиться.

Клэр подумала, что в конце его слов не было произнесено «ещераз». Она хотела обернуться и посмотреть на него, но боль была слишком сильной,чтобы пытаться сделать это. Она попробовала поймать его взгляд в зеркалезаднего вида.

— Шейн, — спросила она. — Что ты пообещал?

— Ничего такого, что я не могу позволить себе потерять.

— Шейн!

Но Шейн не ответил. Не ответила и Ева, хотя она несколькораз приоткрывала рот, но закрывала его, так и не произнеся ни звука. Остатокпути был проделан в молчании, и как только они припарковались к обочине, Евавыскочила и пробежала по дорожке, чтобы отпереть дверь. Клэр открыла дверь иначала выбираться, но Шейн снова опередил ее. Ничего себе, он был… силен. И егоруки были большими и теплыми. Она задрожала, и он спросил:

— Замерзла?

Но не холод был причиной. Совсем не холод.

— Шейн, что ты обещал? — спросила она и схватилаего за предплечье. Не то чтобы он не мог освободиться, но он… не стал этогоделать. Просто посмотрел на нее. Они стояли совсем близко друг к другу, такблизко, что каждый ее нерв был готов взорваться, как хорошенько взболтаннаябанка колы. — Ты ведь… не сделал нечто…

— Глупое? — спросил он. Он посмотрел на ее руку ичерез мгновение дотронулся до нее своей. Всего на секунду, и сразу отдернул,будто она обожгла его. В самом деле, он мог бы освободиться, даже не задумываясь. —М-да, это я неплохо умею. Совершать глупости. Наверное, это к лучшему, двеумные головы в доме — перебор. — Она попыталась что-то сказать, но онповел ее к дому. — Если ты не собираешься вешать на шею ярлык «ВенаНапрокат», то шевелись уже!

Она поторопилась. Передняя дверь была открыта, и Шейн шелсзади, близко, пока она не начала подниматься по ступенькам.

Его шаги смолкли, и она повернулась. Он стоял внизу лестницыи смотрел на улицу.

На углу стоял вампир, прямо под светом уличного фонаря.Брэндон. Просто стоял, скрестив руки, облокотившись о фонарный столб, с такимвидом, как будто собрался стоять там всю жизнь.

Он послал им поцелуй, развернулся и ушел.

Шейн показал ему палец и практически затолкнул Клэр черезпорог.

— Никогда не смей там останавливаться!!!

— Ты же сказал, что у меня есть пропуск!

— На него нет гарантии!

— Что ты ему обещал? — прокричала она.

Шейн резко захлопнул дверь и проскочил мимо нее в прихожую.Но как только он зашел, Майкл встал на его пути. И выглядел он разозленным.

— Ответь ей, — сказал он. — Что, черт тебяподери, ты сделал, Шейн?

— Ах, теперь тебя это волнует? Где ты шатался? Язвонил! Я искал тебя! Черт, я даже взломал твою комнату!

Синие глаза Майкла взглянули на Шейна, на Клэр и обратно.

— Я был занят.

— Чувак, ты был занят? Знаешь, забей. Тебя не былопоблизости, и мне нужно было позвонить. Так что я позвонил.

— Шейн, — Майкл схватил его за руку, и заставилостановиться. — Кажется, Клэр заслуживает ответа. Мы всезаслуживаем. — За его спиной из-за угла вышла Ева со скрещенными на грудируками.

Шейн жестко рассмеялся.

— Объединяешься с девчонками против меня? Это подло,чувак. Подло. Как насчет мужской солидарности?

— Ева сказала, ты разговаривал с Брэндоном.

Клэр видела его внутреннюю борьбу.

— Да. Говорил. Мне пришлось. Послушай, они облили еекислотой, и проклятые копы ничего не сделали. Мне пришлось обратиться кисточнику. Ты сам меня этому научил.

— Ты заключил сделку с Брэндоном, — выговорилМайкл, и Клэр послышалась дрожь в его голосе. — О, будь все проклято, ты немог сделать этого!

Шейн пожал плечами. Он избегал встречаться взглядом сМайклом.

— Чувак, все уже сделано. Не делай из мухи слона. Этовсего лишь во второй раз. И он не может меня осушить или сделать мне что-товроде того.

— Дерьмо! — Майкл развернулся и ударил рукой одверной косяк. — Ты ее даже не знаешь! Ты не можешь превратить маленькоепроисшествие в крестовый поход!

— Я не собираюсь!

— Она не Алисса! — закричал Майкл, и крик этот былгромче, чем что-либо, что ей приходилось слышать в жизни. Клэр вздрогнула ипопятилась, и увидела, как Ева проделала то же самое за его спиной.

Шейн не двигался. Как будто он не мог двигаться. Простостоял, повесив голову.

А затем глубоко вздохнул, поднял голову, и встретился сразъяренным взглядом Майкла.

— Я знаю, что она не Алисса, — сказал онспокойным, тихим и холодным голосом. — Тебе придется отвалить к чертям,Майкл, и прекратить считать меня тем избалованным ребенком, которого ты знал. Язнаю, что делаю. И ты мне не папочка.

— Я здесь самый близкий для тебя человек! — Майклуже не кричал, но Клэр слышала кипевший в его голосе гнев. — И я непозволю тебе строить из себя героя. Не сейчас.

— Мне не пришлось бы, если бы ты встал за моей спиной!

Шейн протолкнулся мимо него, пронесся вверх по лестнице ихлопнул дверью своей комнаты. Майкл стоял и смотрел ему вслед, пока Клэр невышла вперед. Она застыла, когда он посмотрел на нее, испугавшись, что он будетзлиться на нее еще больше. В конце концов, это все ее вина.

— Иди присядь, — велел Майкл. — Я принесутебе что-нибудь поесть.

— Я не…

— Да, садись же. Ева, удерживай ее, еслипонадобится. — Он взял Клэр за руку, сжал и встал сбоку, чтобы усадить надиван. Она села со вздохом облегчения и закрыла лицо ладонями. Господи, что зажалкий день! Он начался так… и Шейн был… но…