– Это неважно, – прервал ее Мейсон. – Есть шанс, что насподслушивают. Возможно, полиция посадила своих людей, которые подключаются ковсем моим телефонным разговорам. Вы мне все расскажете, когда приедете в офис.Берите такси, немедленно отправляйтесь ко мне и будьте готовы сдаться полиции.

– Вы хотите сказать, что они и меня арестуют?

– Да, я сам сдам вас под стражу.

– Но они еще не предъявили мне обвинения в убийстве?

– Собираются. И я заставлю их поторопиться.

– А вы должны это делать?

– Вы сказали, что верите мне. Я утверждаю, что должен.

– Я буду у вас примерно через полчаса.

– Жду вас, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Минуту спустя он снова связался по внутреннему телефону ссекретаршей.

– Делла, позвони в окружную прокуратуру. Я хочу переговоритьс Клодом Драммом.

Адвокат повесил трубку и посмотрел на журналиста.

– Послушай, – заговорил Неверс, – ты здесь наступаешь насобственную мозоль. Если ты сообщишь окружному прокурору, что собираешьсясдавать девчонку, то они установят слежку за твоей конторой и заберут ее, кактолько она подъедет к зданию. Они предпочтут сами арестовать ее.

– Именно поэтому, – кивнул Мейсон, – я и хочу, чтобы тыпослушал, что я буду говорить представителю окружного прокурора. Чтобы неосталось недопонимания.

Зазвонил телефон, и Мейсон снял трубку.

– Алло! Алло, мистер Драмм? Говорит Мейсон. Да, ПерриМейсон. Насколько я понимаю, Робу Глиасону предъявлено обвинение в убийствеЭдварда Нортона?

– Ему предъявлено обвинение как одному из соучастников, –голос Драмма был холодным и осторожным.

– А есть еще и второй? – спросил Мейсон.

– Да, возможно.

– Обвинение уже официально предъявлено?

– Пока нет.

– Маленькая птичка сообщила мне, что вы хотите назватьФрэнсис Челейн второй соучастницей.

– И что же из этого? – тем же тоном спросил Драмм. – Зачемвы мне звоните?

– Чтобы сообщить вам, что Фрэнсис Челейн сейчас направляетсяк вам в прокуратуру, чтобы сдаться под стражу.

На какое-то мгновение Драмм замолчал, а затем спросил:

– Где она сейчас?

– Где-то на пути между тем местом, где была, и вашейконторой – в дороге, – ответил адвокат.

– А она собиралась делать какие-нибудь остановки? –осторожно спросил Драмм.

– Не могу вам ответить.

– Хорошо. Когда она появится, мы будем рады ее видеть.

– А как насчет того, чтобы выпустить ее на свободу подзалог? – спросил Мейсон.

– Обговорим этот вопрос после того, как она сделает намзаявление.

Мейсон улыбнулся:

– Я не хочу, чтобы между нами оставалось недопонимание,мистер Драмм. Я сказал вам, что она собирается сдаться под стражу. Заявлений небудет.

– Мы бы хотели задать ей несколько вопросов.

– Прекрасно. Вы можете задавать ей столько вопросов, сколькопожелаете. Она будет только рада, если вы это сделаете.

– А она станет на них отвечать?

– Нет. Отвечать буду я. И говорить буду только я.

Мейсон услышал раздраженный возглас Драмма на другом концепровода и повесил трубку.

Неверс посмотрел на него усталыми глазами:

– Они тебя обманут. Они догадаются, что она обязательнозаедет к тебе, и пошлют сюда людей, чтобы арестовать ее. Они представят, чтоона была арестована, а не сдалась полиции.

– Нет, – возразил Мейсон. – Они думают, что она прямонаправляется из клиники в окружную прокуратуру. И в любом случае, ты ведьслышал наш разговор. Это поможет избежать неоднозначного толкования.

Мейсон открыл ящик письменного стола, достал бутылкупшеничной водки и стакан. Репортер отодвинул стакан обратно к адвокату и поднесбутылку к губам. Изрядно отхлебнув, он улыбнулся Мейсону:

– Моя первая жена терпеть не могла мыть посуду, так что яотучился ее пачкать. Понимаешь, Мейсон, у меня было тяжелое утро, уже нескольконочей подряд я не могу как следует выспаться. Если я положу ее в карман, то этопоможет мне не заснуть на ходу.

Адвокат протянул руку и взял бутылку у Неверса.

– А если она останется у меня в столе, я точно буду знать,что ты не переборщишь.

– В таком случае мне следует отправляться вниз зафотографом, – заявил Неверс, встал с кресла и пошел к двери.

Он вернулся через пять минут вместе с фотографом, который водной руке нес фотоаппарат, а в другой – треножник. Фотограф, не теряя времени,профессионально осмотрел кабинет, определяя, в каком углу лучше освещение.

– Какой у нее цвет лица? – поинтересовался он.

– Золотистые волосы, темные глаза, высокие скулы, хорошаяфигура, – сказал Мейсон. – Насчет позирования у вас с ней проблем не будет. Онапрекрасно знает, как лучше подать себя.

– Я хочу, чтобы она села вот в это кожаное кресло, – пришелк выводу фотограф.

– Значит, сюда и сядет, – согласился Мейсон.

Фотограф поднял шторы, установил треножник, настроил исфокусировал фотоаппарат большого размера и приготовил вспышку.

– Почему вы не пользуетесь электрическими лампочками? –поинтересовался Мейсон, наблюдая, как фотограф засыпает порошок. – Насколькомне известно, с ними получаются лучшие результаты, а комната не наполняетсядымом.

– Попробуйте сказать нашему редактору, как проводить ревизиюсчетов, – ответил фотограф. – К тому же это ваш кабинет, а меня дым небеспокоит.

Неверс улыбнулся Мейсону:

– Как видишь, мы работаем в «Стар» в атмосферевзаимопонимания и сотрудничества.

Мейсон посмотрел в потолок и пробормотал:

– Я думаю, мне придется на полчаса прекратить работу толькопотому, что вы экономите на вспышке.

– Дай ему глотнуть из той бутылочки, – предложил Неверс, – итогда, не исключено, дыма будет поменьше.

Мейсон достал бутылку из стола и протянул фотографу.

– Мне почему-то кажется, – снова заговорил Неверс, обращаяськ адвокату, – что ты опять приготовил кролика, которого вытащишь из шляпы.

– Приготовил, – кивнул Мейсон.